– Да, – Мелисента провела пальцем по изображению, но не мужа. – Стефан Клейтон. Они дружили, но потом повздорили. – Тонкие губы мачехи Джеймса скривились в подобии улыбки, а потом она тихо прошептала:

– Надменный гордец.

Авроре не понравилось, как миссис Барлоу реагирует на отца, словно он дорог ей, только не понятно: как друг или как враг. Телефон завибрировал неожиданно, заставляя обеих женщин повернуться к столику, на котором его оставили. Аврора, извинившись, отошла.

– Да, мистер Барлоу?

– Мисс Данн, где вы? Мы уезжаем, соберите Эвана.

Он отключился, а она выдохнула с облегчением: отчего-то атмосфера в доме стала тяжелой и угнетающей. Авроре захотелось домой. К маме и папе. К родным.

Глава 7. Сон в летнюю ночь

Аврора стояла возле деревянного ограждения, облокотившись о узкий парапет, и с интересом наблюдала за тренировкой Эвана. В манеже пахло горячим песком, сухой травой и вспотевшими животными. Интересный запах – Аврора не могла его описать и понять: нравится ей или нет, но слышала, что многие находят его потрясающим. Помещение было большим, но сейчас всего несколько ребятишек послушно выполняли команды инструкторов, искусно правя вымуштрованными пони.

Эван учился в хорошей школе: здесь, помимо крытого манежа для обучения верховой езде, было свое поле для игры в поло, а в загоне, мимо которого они проходили, фыркали и дергали ушами, принюхиваясь, вполне себе рослые и ухоженные лошади. Сама Аврора к конному спорту причастна не была – балет не просто отнимал всё время: ей категорически запрещалось заниматься другими видами спорта, чтобы не испортить правильную фигуру, потому что неправильные девочки не смогут стать королевами сцены. Она в итоге оказалась неправильной. В этой школе большой упор делали на профессиональность и опытность инструкторов, чтобы на выходе из воспитанников могли получиться настоящие спортсмены, но всё это было без фанатизма.

Сначала Аврора решила, что Эван учится управляться с лошадью исключительно, чтобы порадовать отца, или, возможно, реализовать его мечты. Но, как оказалось, ему самому нравилось, а черный пони с влажными добрыми глазами по кличке Сони доверчиво тыкался ему в плечо. Эван на нем катался уже три года.

Аврора заметила, что юный наездник, а может, и чемпион, правит к ней, поэтому изобразила ленивый интерес, не более. Отношения с Эваном строились удачно только с позиции «мне неохота с тобой возиться так же, как и тебе со мной». Стоило ей дать слабину: пожалеть его или искренне проявить заботу, как он превращался в маленького паршивца, готового станцевать на ее костях. И если при первом знакомстве она решила, что он просто засранец по природе, то теперь поняла: он просто защищается от новых разочарований и расставаний. Если не привязываешься, то и терять не больно. Аврора не представляла, насколько тяжело, имея обоих родителей, жить на две семьи. И она даже думать не хотела, как на Эване может отразиться желание кого-то из них снова вступить в брак, а в том, что это рано или поздно произойдет сомнений нет: не тот возраст, чтобы оставаться всю жизнь без пары.

– Вы закончили? – поинтересовалась она, доставая воду из рюкзака Эвана

– Да, на сегодня всё. – Уилл Реймз – инструктор-берейтор – широко улыбнулся ей, не оставляя возможности остаться равнодушной. Он не был высок, но зато крепко, хорошо сложен, с загорелым открытым лицом и гипнотическими темными глазами. Уилл был привлекателен, но не столько внешностью, сколько той самой мужской энергетикой, харизмой и силой, сопровождавшей каждое движение. Он объезжал лошадей, мог похвастаться грубоватыми большими руками и был холост. Аврора, ожидая Эвана, иногда болтала с такими же нянями, некоторые из них давно положили глаз на инструктора.

– Уилл сказал, что если я буду так быстро расти, то уже в следующем году пересяду на настоящую лошадь! – восторженно рассказал Эван.

– А эта, – Аврора кивнула на пони, – игрушечная?

Он состроил кислую гримасу, без слов повторяя: ты безнадежна.

– Ладно, – она подняла руки, сдаваясь, – круто-круто, а теперь иди, переодевайся, у нас еще дела.

– Какие дела?

– В кондитерскую пончики завезли, надо съесть.

– Вы не похожи на любительницу пончиков, – сказал Уилл, когда они остались в относительном одиночестве. Оригинальностью комплимент не блистал, но какой прок от слов? Самые изысканные и необычные заверения в привлекательности женщины – всего лишь буквы, умело сложенные в кружевной рисунок из фраз. Без искренних чувств это ничего не значит. Даже сакраментальное «люблю» теперь вызывало больше недоверия, чем восторга. Но что на нее повлияло больше: поступок Дрю или же собственное равнодушие? Любила ли она мужчину, за которого планировала выйти замуж, или этот брак им обоим был удобен? Аврора не знала и пока не узнает – никаких мужчин! Но это ведь не мешает поддержать беседу с обаятельным инструктором.

Последовательность, к сожалению, как и у большинства женщин, в число ее добродетелей не входила. Отец, бывало, упрекал в этом грехе маму, она же в ответ еще пуще меняла планы и свое мнение, доводя его до белого каления. Но лично Авроре это виделось некой игрой, их личным ритуалом. Если им обоим нравилось, почему нет?

Отец… Аврора вспомнила фотографию из дома миссис Барлоу. Неужели их с Джеймсом родители были знакомы? Удивительное совпадение! Надо будет поинтересоваться у него на досуге. Возможно, он что-то знает, а, возможно, и нет: снимок старый, сделанный, очевидно, во время учебы в Оксфорде, до рождения Джеймса, а самой Авроры не было даже в самых далёких планах отца. И что точно она помнила – имя Хью Барлоу никогда не звучало в ее доме. Вероятно, их дружба с отцом поросла таким густым мхом, что едва ли о ней знал Джеймс. Вот кто точно мог бы пролить свет на эту историю, так это Мелисента Барлоу, но идти к ней – сущая глупость. Вряд ли она снизойдет до объяснений с обычной няней, хотя Авроре не показалась излишне высокомерной, скорее, надменной от природы: такие люди вне зависимости от положения в обществе и доходов считали себя лучшими просто потому что ходили по бренной земле. Но даже если миссис Барлоу и расскажет ей что-то, как это обернется для самой Авроры? Слишком уж странная реакция на отца у мачехи Джеймса. Да и особо приятной женщиной, с которой хочется продолжить знакомство, она не показалась. Лучше уж Аврора постоит в сторонке и узнает всё у отца, когда они помирятся. Рано или поздно это должно произойти. И, конечно, расспросит Джеймса, если появится такая возможность.

– Я готов! – крикнул Эван, возвращая свою няню в реальность: не только телом, но и мыслями она должна быть здесь и сейчас.

Аврора рассеянно махнула Уиллу, которого развлекала беседой расфуфыренная миссис Роден – мама того самого Стива – извечного соперника Эвана. Вот так: стоит отвлечься, и мужчина переключился на другую. И неясно: то ли ты растяпа, то ли мужчине всё равно, кого клеить?

Аврора пошла к Эвану, твёрдо решив в следующий раз построить глазки инструктору Реймзу: ей особо не надо, но насолить миссис Роден хотелось. Хоть в чем-то они утрут нос этому семейству! И вообще, пусть занимается своим мужем!

Шумная улица после школьного двора казалась тихой гаванью, только пахло здесь похуже: прибитая к асфальту пыль вступила в лютый симбиоз с горячим загазованным воздухом. Три дня ни капли с неба – если так пойдет и дальше, синоптики назовут это лето аномальным для английской столицы.

– А где Чед? – поинтересовался Эван, осматривая стоянку в поисках хромированного мерседеса. Астон Мартины, Бентли, Порше – родители приехали забирать детишек из школы.

– Он не приедет. Пойдем прогуляемся до торгового центра, а потом возьмем кэб.

– А зачем нам туда? – кисло спросил Эван.

– Мне нужно.

– А мне не нет.

– Ты пойдешь со мной.

– Я не люблю нерационально тратить время.

Аврора закатила глаза: всё-таки нудным он был больше, чем вредным. И умник-то какой! Нерационально!

– Если не будешь занудствовать – куплю тебе пиццу.

– Но мне же нельзя. Мама считает…

– Эван, – Аврора повернулась к нему, заглядывая в глаза, – мы купим супер полезную пиццу. Я специально попрошу повара бросить туда брокколи и полить кашей.

Он громко цокнул языком.

– Да-да, я знаю, что безнадежна, – она схватила его за руку, – побежали, пока зеленый.

Две пары чулок, тампоны и молочко для тела – ей действительно нужно было немного.

– Вкусно? – спросила Аврора, наблюдая, как Эван уплетает третий кусок с двойной начинкой: пепперони, сыр, томаты и никакой каши. «Да простит меня Алисия Барлоу».

– Угу, – с полным ртом кивал он.

Она вздохнула: Эван наверняка расскажет матери, а она с претензиями будет звонить мистеру Барлоу. Почему-то лично с Авророй Алисия говорила только однажды по телефону, в остальном все вопросы решались через Джеймса. Вероятно, он сам договаривался обо всем с бывшей женой, чтобы очередная няня не сбежала от обилия указаний. Об Алисии впечатление было неясным, но то, что она за режим и правильное питание – очевидно. Аврора и сама не против, но иногда надо делать поблажки, она-то знает!

– Что ты делаешь?

Эван показал средний палец, на котором отодрал практически пол ногтя.

– Пойдем в салон, – подорвалась Аврора. Как она вообще допустила, что у него так сильно отросли ногти! Обрезать и срочно!

– Не пойду, – Эван спрятал руки за спиной. – Там все жужжит, как у стоматолога.

– Мы просто попросим обрезать ногти и всё.

Он отрицательно закивал.

– Ладно, пойдем покупать ножницы.

Если бы пару месяцев назад Авроре Данн, маркетинг-менеджеру крупной железнодорожной корпорации, сказали, что она будет подстригать ногти чужому ребенку на этаже детских развлечений, она бы посоветовала этому человеку не перебарщивать с крепким алкоголем. Сейчас это ее реальность. Закончив, она бросила маникюрные ножницы в сумочку, потом аккуратно сложила темно синий пиджак Эвана с логотипом школы и засунула в рюкзак. Глаз зацепился за надпись наверху: имя, адрес, телефон – пусто. Она достала ручку и заполнила строчки, пояснив: