Виталик (согласно кивая и доставая мобильный): Давай. Я посижу с ним. Мне есть чем тут заняться — надо уладить вопросы с прессой.

***

Ника торопливо входит в отель. В холле ее жду Данила, Сергей и Дима. Они подрываются к девушке навстречу и хором: «Как он?» Ника отмахивается, бросая на ходу: «Пять минут».

И стремительно направляется в сторону номера Антона. Громко стучит. И едва открывается дверь, с силой толкает его в грудь, да так, что парень отлетает к противоположной стенке, цепляется за кровать и падает на пол.

Антон (ошарашенно): Ты что, спятила? Я Виталику пожалуюсь, ты, чокнутая стерва!

Ника (со злой усмешкой на губах): Попробуй.

Она, игнорируя вопли Антона, начинает методично обшаривать ящик за ящиком в его комнате, перетрясая все вещи. Когда подходит к его рюкзаку, Антон делает неверное движение в сторону девушки. Ника отталкивает его и вытряхивает содержимое рюкзака, откуда среди прочего барахла выпадает небольшой пакетик с таблетками.

Ника: Значит, это все-таки ты… Идиота кусок.

Антон (визгливо): Это мои лекарства! Какое право ты имеешь…

Ника: То есть, у тебя есть рецепт, и ты все сможешь объяснить Виталику?

Антон поджимает губы и молчит.

Ника: В общем, слушай сюда, ублюдок: сейчас ты соберешь вещи и исчезнешь с глаз долой раз и навсегда. Ты просто исчезнешь — тихо и бесшумно. Мышкой прошмыгнешь так, чтобы никто тебя не заметил. Ребятам не нужна эта тупая возня в прессе. Сашке не нужен еще один скандал. Считай, тебе дико повезло. Ты всё понял?

Антон беспомощно кивает головой.

Ника отпускает его, тяжело дыша. Она неподвижно наблюдает, пока Антон в ужасе хватает свои вещи и засовывает их в рюкзак. Он, не глядя на девушку, выскальзывает за дверь. Ника на секунду присаживается на кровать, пытаясь справиться с накрывшим ее приступом бешенства. Затем спускает в унитаз таблетки. Делает глубокий вдох и выдох, поправляет выбившиеся из хвоста пряди волос. Набирает Виталика.

Ника: По ходу дела, это все-таки был Антон. Но я его уже не застала — номер пустой, вещи в спешке собирались. Все раскидано. Слинял, в общем.

Виталик: Ах ты ж… (Далее следует заковыристая матерная фразочка, не поддающая дешифрации). Ладно, оно, может, и к лучшему, что сам сообразил — дело в его случае пахнет керосином. Да и в Сашкином тоже. А нам это не нужно, ибо… Слушай, завтра Саше придется пообщаться с прессой — такое событие замолчать не получится. Официальная версия: Киселев слишком рано вернулся к концертной деятельности после болезни. Так как ранее мы уже отменяли концерт по этой причине, то срастается. Закажи на завтра, на час дня конференц-зал.

Ника: Да, сейчас сделаю. Как он?

Виталик: Спит, чума болотная… Я скоро буду.

Ника: Мне приехать на замену?

Виталик: Не стоит. Он под наблюдением врача. Пусть отдохнет.

Ника отключает мобильный и выходит из номера, хлопнув дверью.

***

Девушка направляется в холл, где ее ждут ребята. Она сразу поднимает руку вверх, останавливая готовую обрушиться на нее лавину вопросов.

Ника (спокойно): С ним все в порядке. Официальная версия: он еще не выздоровел после ОРВИ. Завтра пресс-конференция на эту тему.

Данила (с досадой): Да мы уже в курсе. Виталику позвонили. Жалко, Антона не застали… Я б с ним поговорил по душам.

Ника (сухо): Вам нужны разборки?

Дима (после паузы): Не очень.

Сергей (прищуривая глаза): Ты как-то подозрительно спокойна. Не верю, что у тебя нет желания отмудохать этого мудака.

Ника сжимает и разжимает кулаки, но молчит. Данила, заметив это, ухмыляется. Девушка ловит его взгляд и пожимает плечами.

Ника: Мне надо конференц-зал заказать. Дань, не составишь компанию?

Данила согласно кивает и следует за Никой.

***

Часом спустя Даня и Ника сидят в ресторане за столом друг напротив друга, перед ними стоят чашки с кофе.

Ника (требовательно): Давай начистоту: с Сашей уже случалось подобное?

Данила (тяжело вздохнув): Ви, то, что я тебе сейчас скажу, должно остаться между нами. Особенно Алу не надо знать, что я посвятил тебя в некоторые подробности его жизни.

Ника: Это понятно.

Данила: Когда мы только приехали в Москву, Шурик словно с цепи сорвался: тусовки, вечеринки, девки, странные друзья… Трэш и угар, одним словом. Его как будто подменили: был этаким мальчиком-ромашкой, стал придурком без царя в голове. Мы-то понимали, что он переживает расставание с тобой.

Ника поджимает губы.

Данила: А потом с Шуриком случилось что-то странное: одним махом все это закончилось. Лежал целыми днями на диване в своей комнате, почти не ел, дерганным стал, нервным. Мы с Серегой вызвали его на прямой разговор: ну что нам ловить в Москве, если он отменяет один концерт за другим? Мы на старте карьеры, нами наконец-то заинтересовались, а он на попятную. В общем, допытались, что его мучают приступы паники, и он банально гитару в руки не может взять — руки дрожат. Потащили его силой к невропатологу. Тот сказал, что это вегетативный криз, проще говоря, панические атаки. Развиваются на фоне сильного стресса или сильных переживаний. Прописал ему курс лекарств, направил к психологу, объяснил, что их можно контролировать — просто надо научиться с этим справляться. Мы полгода с ним возились, как с ребенком малым, честное слово.

Ника (тихо): Уверен, это из-за меня?

Данила (доверительно): Ви, я знаю это. Мы сначала думали, что он из-за Тёмы так убивается. Но, как оказалось, смерть друга он смог принять достойно, как мужчина, а разрыв с тобой — нет. Я не знаю, что между вами произошло — он так и не рассказал. Просто бросил, что больше не нужен тебе. Мы еще когда уезжали, очень этому удивились. Вы же с ним как сиамские близнецы были… В принципе, где-то я его понимаю: если у меня Машку отнять, я тоже расклеился бы.

Ника кладет голову на сложенные замком ладони. Перед ее глазами вдруг всплывает картинка, где они с Алексом сидят рядом на скамейке во дворе в компании друзей, но между собой почти не разговаривают — им это не нужно. Достаточно одного взгляда, междометия, улыбки, и они уже понимают, что хотел сказать другой. Одни и те же жесты, синхронные движения.

Ника (вздыхая): Сиамские близнецы… Как я могла забыть это?

Данила: Ви, слушай, сердцу не прикажешь — я всё понимаю. Ты увлечена Митей, и это понятно — такой он человек. Но я тебя очень прошу — пожалей Ала. Не демонстрируй это хотя бы так открыто.

Ника (вспыхнув): Даня! Да плевать я хотела на Митю!

Данила (растерянно): Тогда извини, я вообще ничего не понимаю.

Ника (помолчав): Митя классный, и… Мне правда он нравится, но сейчас, когда мы уже пообщались некоторое время, я понимаю, что мы могли бы с ним стать хорошими друзьями, но не более того. А Саша… Он все еще где-то у меня под кожей. И… И мне страшно. Вот скажи мне, как твоя жена относится к тому, что ты все время в разъездах, что тебя никогда нет рядом, что вокруг постоянно крутятся красивые девчонки?

Данила: Эээ… Не знаю. Никогда не задумывался над этим. Она дочь моряка… Наверное, нормально. Иначе не вышла бы за меня замуж.

Ника (потерянно, с тоской): А я все время думаю об этом… И понимаю, что не смогу так. Очередной разрыв — только вопрос времени.

Данила (протягивает руку и дотрагивается до ее ладони): Ви, ты слишком много думаешь. Живи настоящим.

***

Алекс выходит из дверей больницы. Он еще бледноват, но уже спокоен и собран — даже слабо улыбается при виде Виталика и Ники. Девушка подходит к нему и молча обнимает.

Алекс (прячет лицо у основания ее шеи, шепчет): Спасибо.

Ника ничего не отвечает — только сильнее стискивает его в объятиях. И лишь затем неохотно отстраняется, безотрывно глядя на Алекса.

Алекс (пожимая руку Виталику): Спасибо за то, что ты с нами. За все семь лет, что ты со мной.

Виталик (видно, что растроган, но вслух произносит только): Сука ты, Киселев… Ладно, поехали, нас ждут шакалы.

***

Конференц-зал отеля.

Алекс, свежий, улыбчивый, сидит по центру за столом, рядом с ним — остальные музыканты, чуть позади устроился Виталик, внимательно следящий за ходом разговора. Ника стоит в другом конце зала, прислонившись к стене так, что ее никому не видно.

Перед группой с микрофонами наготове расположились представители прессы.

Журналист: Вчерашний концерт был прерван весьма неожиданным образом. Что произошло?

Алекс: Как вы знаете, недавно я перенес тяжелую форму ОРВИ, осложненную ларингитом. Нам даже пришлось отменить один концерт, но я очень хотел выступить на фестивале «Питерское лето», поэтому лечился по ускоренной программе, чтобы не разочаровать наших поклонников. К сожалению, мой организм не выдержал нагрузки и на вчерашнем концерте решил сыграть со мной дурную шутку.

Журналист: Но есть свидетели, которые утверждают, что это был не просто обморок, а нечто более серьезное. Что вы скажете на это?

Алекс (спокойно, никак не меняясь в лице): Есть свидетели, которые утверждают, что видели НЛО. Что вы скажете на это?

По залу проходит смешок.

Журналист (настойчиво): Но ведь в прессе уже мелькали сообщения о том, что у вас были проблемы с алкоголем, запрещенными препаратами и вы даже попадали в больницу…

Алекс (пожимая плечами): Если верить прессе, то я уже женат. Причем трижды. Причем на семи разных девушках. Паспорт показать?

Журналист (улыбаясь): Нет, не надо. То есть, вы утверждаете, что все эти разговоры — не более чем домыслы?

Алекс: Мне лестно, что ваша братия пытается записать меня в так называемый «Клуб двадцати семи», навязывая мне ореол этакого непонятого гения, убивающего себя алкоголем и наркотиками. Но все прозаично: я просто еще не справился с простудой.