— Прости, но я не люблю повторяться! — Сказала Надежда сухо. — И не советую предлагать мне деньги. Могу рассердиться!

— Ишь, ты, неподкупная! — скривился Андрей. — Можно подумать, ни разу в жизни денег не брала?

— Как не брала? Брала! У государства. Двадцатого числа каждого месяца. Немного выходило, но зато спала спокойно. — Она усмехнулась. — Тебе это неизвестно?

— Почему же, известно! Я кстати политехникум закончил. Автоматизация и механизация лесоразработок. Технологом в леспромхозе работал. Правда, деньги тогда через пень колоду платили. Раз в полгода, а то и больше. Развалили леспромхозы, растащили…

— А ты их прибрал к рукам?

— Хочешь сказать, что захапал? Н-е-ет! У меня все по-честному. Вовремя скупил акции у работяг. Десяток за бутылку водки шли. Такса такая…

— И это ты называешь «по-честному»?

— А что? Не я, так другой бы подсуетился. Я хоть за наличку покупал, а кое-кто и впрямь за бутылку бодяги. И я ведь не перепродавал, как некоторые. Я ведь из дерьма эти лесхозы поднимал. И в грязь, и в снег все лесосеки объезжал, и не в этом «сарае», а на драндулете, что в народе «козлом» прозвали… Смотри, — он оторвал правую руку от руля и протянул ее Надежде, — видишь, мозоли? Сам за бензопилу брался, и сучья рубил, когда работяги в загул уходили… Привыкли они в советские времена, норма, план… А у меня свой план: работаем до тех пор, пока весь лес по договору не отгрузим. Все до последнего сучка в дело шло. С японцами работал, с китайцами. А они ребята ушлые, даже опилки подбирали. А потом подумал, что ж я, совсем сдурел, желтопузым по дешевке лес отдаю, столько на этом теряю. А отходы так и вовсе за бесценок шли. Закупил оборудование, то да се…Теперь у меня все в дело пошло, и навар, естественно, появился…

— Понятно! — протянула Надежда. — Капиталист, выходит?

— И что из того? Я хоть и капиталист, а против народа не иду. У меня работяги зубами и всеми конечностями за место держатся. Деньги я плачу хорошие, но насчет пьянки — ни-ни!

— И что же? Как я понимаю, у тебя теперь не один леспромхоз?

— Стал бы я сыр-бор городить из-за одного! — самодовольно ухмыльнулся Андрей. — Их у меня только по России несколько десятков. Сейчас вот в Казахстан вошли. У них дела хуже, чем у нас были. Сейчас развиваемся помаленьку. Целлюлозой занимаемся, бумагой, картонной упаковкой. Недавно фабрику прикупили по производству гофротары. Два года стояла, у меня заработала.

— Сколько тебе лет?

— Двадцать девять, — усмехнулся Андрей. — Что маловат для олигарха?

— Не в том дело, — улыбнулась в ответ Надежда. — Само слово не люблю! И к месту, ни к месту, во всех газетах, по телевизору… И в супе, и в каше!

— Что поделаешь, я тоже не люблю, но у нас невозможно дело вести по серьезному, если с властью не будешь трахаться. Известно, или они тебя имеют, или ты их, за приличные бабки, естественно! Из этого дерьма все наши олигархи и произрастают. Или не так говорю? — он посмотрел на Надежду.

— Выбирать надо, или миллионами ворочать и купаться в дерьме, или оставаться нищим, но в белых одеждах. Одно другое исключает.

— Правильно понимаешь ситуацию, — выразительно посмотрел на нее Андрей, — только не знаешь, что я тоже дерьма с детства нахлебался. Мне не привыкать, но ты ведь тоже не в белых одеждах ходила. С чего тогда мораль читаешь?

— Я? Мораль? — удивилась Надежда. — Больно надо! Таких уже моралью не проймешь!

— А чем проймешь? Пулей? — скривился Андрей. — Ты это хотела сказать?

— Отвяжись! — в свою очередь рассердилась Надежда. — И оставь меня в покое! Я ехала отдохнуть, забыть обо всем, а тут ты со своими проблемами. Скажи, мне это надо?

— Надо! — бросил Андрей. — Я тебе работу хочу предложить! При мне! Телохранителем…

— Рехнулся? — уставилась на него Надежда. — Этого мне не хватало! — Она язвительно хмыкнула. — Телохранителем! Какой из меня телохранитель… Тебе, что, своих амбалов не хватает? К тому же, сам сказал, женщинам не доверяешь!

— А ты чего хамишь? Я ведь не каждого приглашаю, — откровенно, почти по-детски обиделся Андрей и даже покраснел при этом. Видно, привык, что от таких предложений визжат и катаются по траве от восторга.

— С того и хамлю, что ты совсем меня не знаешь! Первой встречной предлагаешь работу. А вдруг я последняя сволочь или подстава?

— Ты меня за кого принимаешь? — покосился на нее Андрей. — Я ведь только с виду ботаник, а так порву любого…

— Ладно, — вздохнула Надежда, — вопрос исчерпан. Работать на тебя я не собираюсь. У меня квартира в Путиловске, дочь через месяц на каникулы приезжает. Побуду здесь пару недель и обратно домой…

— Подумай! До Белогорска еще минут двадцать езды, есть время!

— Все! Подумала! — сказала, как отрезала Надежда. И, выделяя каждое слово, произнесла: — На тебя я работать не буду! Я все сказала! Окончательно! — И не сдержалась, язвительно ухмыльнулась: — Телохранителем? Надо же придумать! Спятил, что ли?

— Да не совсем телохранителем? Понимаешь, мне нужен человек, которому я мог бы доверять, э-э… как бы тебе сказать…

— Ну, говори! Чего там!

— А чего говорить, если ты отказываешься! — Андрей махнул рукой. — Нет, так нет! Только мне показалось, что тебе можно доверять!

— Первой встречной? Женщине?

— Это я уже слышал…

Некоторое время они ехали молча. С обеих сторон завиднелись дачные домишки, окруженные садами, затем пошли особняки покруче, за ними показались трубы заводов. Начинались пригороды.

Андрей продолжал молчать, и у Надежды появилось время подумать. Конечно, она нисколько не верила в серьезность его намерений. Кроме того, перспектива работать в коммерческих структурах никогда ее не прельщала. И по опыту знала, что успешный бизнес и соблюдение законов на деле не совместимы. Поэтому и не желала встревать в подобные авантюры, считая это не только ниже своего достоинства, но и предательством по отношению к тем принципам, которых придерживалась всю свою жизнь.

Но Андрей расценил ее молчание по-своему.

— Я хорошо плачу людям, а тебя вовсе не обижу, — сказал он, не сводя взгляда с дороги. — И с жильем проблем не будет. У нас свой городок. На днях два новых коттеджа сдаем. Один тебе выделим. А дочку, если хочешь, на море отправим. У меня свой санаторий в Крыму. Или куда за границу… Кипр, Испания… Куда захочет, туда и поедет.

— Никуда она не захочет. Мы ней полгода не виделись. А на море сами без спонсоров съездим!

— Слушай, почему ты такая упрямая? Я тебе дело предлагаю, а ты артачишься? Цену себе набиваешь?

— Милый мой, — произнесла вкрадчиво Надежда, — ты, верно, не понимаешь, что не все продаются. Даже за бешеные бабки! К тому же, я никогда не работала на хозяина! Никогда не была девочкой на побегушках! Заруби это на носу и отстань, наконец! Я все сказала, и назад свои слова не возьму!

— На хозяина… — протянул с ехидной усмешкой Андрей. — А государство, на которое ты пахала? Разве это не хозяин? Только, в отличие от меня, платило тебе копейки, ты же верой, и правдой, от темна до темна… Смотрю, даже мужика не заимела…

— С чего ты взял? — опешила Надежда. — Есть у меня мужик!

— Да, ладно! — махнул рукой Андрей. — Ври да не завирайся! Был бы, так первым делом про него вспомнила, а то квартира в Путиловске… Дочь на каникулы приезжает…

Он очень похоже передразнил Надежду, и она засмеялась.

— Ну, вот! Оказывается, ты смеяться умеешь, а не только рычать и драться! — Андрей отнял руку от рулевого колеса и накрыл ею Надеждину ладонь. — Ведь угадал, нет у тебя мужика, и не предвидится, а у меня орлы, как на подбор. Глядишь, и жениха присмотришь!

— Видела я твоих орлов, — Надежда перестала смеяться и освободила ладонь. — Хватит меня сватать! Не нуждаюсь! Скажи лучше, зачем я тебе понадобилась?

— Ну, вот другое дело, — Андрей удовлетворенно усмехнулся. — Лед тронулся… Только зачем это, если тебя ничего не интересует? Даже орлы мои для тебя не орлы…

— Из кого ты охрану набирал? Из спортсменов?

— Из них, родимых!

— Значит, кроме бицепсов никакой специальной подготовки?

— Почему же? У них у всех есть лицензии. Обучение проходили в центре подготовки телохранителей «Кентавр». Московский филиал, кстати…

— Видела я эти центры, — вздохнула Надежда. — А филиалы, тем более… Подготовки там минимум, специальной, тем более. И в деле твоих орлов посмотрела… Нет, милый мой, это не орлы! Это шкафы, комоды и прочая мебель… Их учили раздавать зуботычины, выбивать долги, пугать потенциальных воришек… Твои орлы, Андрюша, очень хорошая мишень. Конечно, в случае чего, они прикроют тебя своими телами. Иногда это неплохо… Но что случилось сегодня, никакой критики не выдерживает. Тебя ведь чуть не угрохали…

— Ну да, — хмыкнул Андрей, — и если бы ты вовремя не подсуетилась…

— Твой сарказм великолепен, но только не сейчас! — оборвала его Надежда. — Послушай, что тебе говорят старшие. Твоим парням не хватает ловкости, но более всего мозгов. Я могла бы рассказать, как целая свора подобных громил не смогла защитить одного-единственного человека, ростом любому из них по колено. Он бы под мышкой у них уместился… Да! — Надежда махнула рукой. — Твои ребята больше смахивают на вышибал из кабака. Могучие плечи, могучая грудь… Им двери подпирать спиной, а не сопровождать своего шефа в поездках.

— Слушай, что ты мне проповедь читаешь? — рассердился Андрей. — Без тебя знаю, что толку нет. Сам убедился! Потому и прошу, и учти, я уже лет пять никого не просил, иди ко мне на службу!

— А откуда ты знаешь, справлюсь я или нет? Таких дубин учить только портить. Учти, у меня нет никакого желания заниматься с ними. К тому же истинный телохранитель никогда не кичится мышцами. Он должен быть незаметен, а не возвышаться над хозяином, как гордый и могучий кипарис.

— Кончай ликбез! — фыркнул Андрей. — Я приглашаю тебя не переучивать мою службу безопасности. Этим займутся другие люди. Ты, если согласишься, будешь работать только со мной. Для всех ты будешь вроде моего референта, и только мы с тобой будем знать, что у тебя несколько другие обязанности.