— Я собираюсь еще немного поспать.


В Аспене мы приземлились примерно в три часа дня, после двухчасовой задержки на пересадку в Денвере. Пять человек, перепачканных соком и пиццей «Сба-ро», промаршировали по проходу, таща за собой сумки на колесиках, полные детских кружек, карт, фломастеров, переносных дивидиплейеров, свитеров и курток. Иветта в облегающем коричневом тренировочном костюме, от которого она казалась еще толще, несла на руках вопящего Майкла, который проснулся всего пару минут назад. Я шла сзади, отважно стараясь помочь Грейси и Дилану маневрировать их сумками и подбирая фломастеры, чашки и одежду за своей потрепанной командой, которая двигалась медленно, словно перебираясь через хребет в Патагонии.

На посадочном поле на фоне белоснежных гор и синего-синего неба выстроилась целая эскадра частных самолетов, демонстрировавших богатство и власть аспенской элиты. Я решила, что, раз сейчас праздничные выходные, как минимум пятая часть этих сверкающих стальных чудовищ капитализма принадлежит жителям Квартала. Они стояли крылом к крылу, носы выровнены, как у истребителей на авианосце.

Потом к маленькому аэровокзалу подъехал огромный самолет, куда больше других. Я насчитала девять иллюминаторов и увидела на хвосте буквы «j» и «v». К прибывшему самолету подъехали черный джип «сабербан» С затемненными стеклами и огромная моторизованная тележка, тянувшая за собой металлический трейлер для багажа. Я начала перебирать в уме фотографии аспенских домов знаменитостей из журнала «Пипл». Джек Николсон? Дэвид Бекхэм и Пош? Дверь открылась, и трап плавно опустился на поле. Носильщики выстроились по сторонам от него, выпрямились и посмотрели в салон, откуда должна была появиться голливудская знать.

Трап коснулся асфальта. Я прикрыла глаза от ослепительного дневного горного солнца. В дверях самолета показался пассажир.

Сюзанна. Она застыла на ступенях прямо передо мной. Мы уже сталкивались возле школы, но я обычно поворачивалась и уходила. Она написала мне отрывистую записку:


Джейми,

Все это никак не связано с тобой. Как низко я пала. Это было недолго и вообще не должно было начаться. Теперь все кончено. Никто ничего не узнает. Мне очень жаль.

Сюзанна.


Я не ответила. Теперь у меня не было выбора. Она быстро спускалась по лестнице. Нельзя допустить, чтобы она побежала за мной, — внутри аэропорта меня ждут Иветта и дети. Придется встретиться с ней лицом к лицу. Здесь и сейчас.

Я подняла темные очки на лоб и посмотрела ей в глаза.

— Привет, Сюзанна.

Она сошла с трапа на блестящий черный асфальт и тоже сняла темные очки.

— Джейми. — Она сжала губы. Сейчас у этой элегантной женщины не осталось элегантных отговорок. Я нарушила молчание первой.

— Ты здесь со всей семьей?

— Они приехали вчера, а у меня было заседание. А ты?

— С детьми.

— А. Хорошо.

Последовало долгое неловкое молчание.

— Да, вот что, Сюзанна: когда ты мне объясняла, что вся суть в том, чтобы делать мужу минет, я как-то сразу не поняла, что это подразумевало мужей подруг.

— Я не имела…

— Тебе стоило меня об этом предупредить, потому что это далеко не очевидная деталь.

— Это случилось всего один раз.

— Ты уверена? — Филип сказал мне, что они два раза днем ездили в «Плаза Атене».

— Не говори Тому. Пожалуйста, не говори. Он ничего не знает.

— Ты уверена, что он ничего не знает?

— Да. Это убьет его.

— А ты уверена, что это было всего лишь один раз?

— Ну, хорошо, может, еще разок. Но к тебе это никакого отношения не имело.

— Это как же?

— Ну… Это просто так, небольшой флирт. Том много месяцев подряд засиживался на работе… Его постоянно не было дома…

— Сюзанна, это имело самое прямое ко мне отношение. Мы же с тобой дружили.

— Ну, понимаешь, Джейми, он такой… А ты совсем не проявляла к нему интереса…

— Если ты хочешь сказать, что он привлекательный, то я это знаю. Потому, в частности, я за него и вышла.

— Ну, мне…

— Тебе что? Тебе очень жаль, что ты переспала с моим мужем?

— Ну да, разумеется. Я ужасно себя чувствую. Но я была так одинока. Тебе, должно быть, очень плохо сейчас.

— Мне было очень плохо. А теперь нет.

Она сделала шаг ко мне.

— Джейми. Мне так жаль.

Я сделала шаг назад.

— А мне жаль тебя, Сюзанна.

У нее был потрясенный вид.

— Жаль меня?

— Счастливые женщины с мужьями подруг не спят.


Антракт № 2


Серебристый «мерседес» медленно полз по маленькой боковой улочке Ред-Хук и, наконец, остановился около потрепанного пикапа «субару». Возле кафе сидели за столиком на белых пластиковых стульях два пожилых кубинца в теплых зимних пальто и играли в домино. Наблюдая за непривычно шикарным для этих мест автомобилем, они пришли к выводу, что это не наркодилерская машина. С ростом благосостояния района большинство уголовников разбежалось по соседним городкам, но время от времени разная шваль тут объявлялась. Но кубинцы были уверены: пассажир этой машины не из таких.

— Quien es eso?[10] — спросил один. Второй только пожал плечами.

Спереди прямо и неподвижно замер шофер в котелке, а сзади медленно опустилось затемненное стекло. Рука в тяжелых золотых браслетах торопливо указала на дом номер шестьдесят три.

— Оскар, останови машину рядом с теми многоквартирными домами.

Мудрый старый кубинец стряхнул со своей сигары пепел и усмехнулся.

Женщина вытащила из ушей сережки от Вердюры.

— Положи их в отделение для перчаток.

Из машины показался ботинок из крокодиловой кожи, потом безупречная нога и, наконец, очень богатая женщина, которая, замерев, с изумлением осматривала квартал.

— Оскар! Охраняй меня! Охраняй машину! Если я увижу хоть одну чертову крысу и она меня укусит, позвонишь в обслуживание платиновых клиентов в «Американ экспресс», пусть их вертолет вывезет меня в больницу прямо из этой дыры. Номер у тебя есть?

— Он на приборной панели, мадам, как всегда.

— И нажми на ту кнопку рядом с номером на панели. Не знаю, кто на нее отвечает, но ты ее все равно нажми, раз сто.

Оскар обежал вокруг машины и осторожно придержал женщину за локоть, висевший на перевязи, сделанной из шарфа от «Гермес».

— И неважно, что случится, даже если пятнадцать полицейских велят тебе убрать машину и объехать вокруг квартала, жди меня здесь. Скажи им: «Нет». В случае, если они захотят тебя арестовать, оказывай сопротивление. И даже если это будет грозить тебе тюрьмой, не вздумай оставлять меня здесь одну. Если я вернусь, а тебя не будет, на меня нападет кто-нибудь из местной банды и украдет мои любимые ботинки.

— Это совершенно безопасный район, мадам, — сказал Оскар, подводя ее к передней двери дома с коричневой кровлей. — Но я буду здесь. Беспокоиться не о чем.

— Не о чем? Ну, здравствуйте! Тут кругом прямо как в фильме «Безумный Макс»!

Женщина позвонила в квартиру номер пять, рядом с номером которой была надпись: «Бэйли».

— Да?

— Это ты, Питер?

— Да.

— Это Ингрид Харрис.

— О боже!

— Я все слышу.

— Я, э-э-э, очень занят сейчас.

— Мне наплевать. Мне надо с тобой поговорить.

— Правда?

— Да! Нет, неправда, я приехала в гости к близким друзьям в очаровательные многоэтажки неподалеку и решила к тебе заскочить. Слушай, это не то, что ты подумал. Обещаю держать руки при себе.

Один кубинец ткнул другого локтем.

— Ну… э-э-э… спасибо. Это хорошо.

— Честное слово, так оно и будет. Открой дверь.

Он нажал на кнопку домофона, и дверь открылась.

Женщина простучала каблуками вверх по пяти пролетам крутых скрипучих ступенек. Она благодарила бога за того сексапильного панамского тренера, который заставил ее работать на шаговом тренажере. Когда она подошла к площадке третьего этажа, кто-то отпер три замка, и дверь распахнулась.

Чистенько одетый черный подросток в лыжной шапочке и пуховом жилете вышел на площадку и побежал вниз, прыгая через ступени. Вдруг он остановился и посмотрел на нее.

Она застыла с широко распахнутыми глазами, вжимаясь в стенку, чтобы быть как можно дальше от него.

— Как дела? — вежливо спросил он.

Она попыталась ответить, но не в силах была произнести ни слова. Он покачал головой и побежал вниз по лестнице.

Последние два пролета она преодолела бегом. Питер Бэйли ждал ее у открытой двери, и она вбежала в квартиру, чуть не сбив его с ног. У самого входа стоял прислоненный к стене велосипед, рядом была вешалка с лыжными куртками и спортивными кофтами.

— С вами все в порядке? Вам принести воды, или влажный компресс, или, может быть, кислород нужен? Если уж вы сюда приехали…

Она оглянулась через плечо, проверяя, нет ли еще кого-нибудь страшного на лестнице.

— Питер, клянусь, если меня убьют, я вернусь привидением и буду преследовать тебя вечно.

— Вы и так это делаете, — сказал он.

Она прошла мимо кухоньки с крошечной плитой, холодильником и разномастными тарелками, которые выстроились в старой резиновой сушилке. В передней стоял одинокий дубовый стол и три разных стула вокруг него. Стены в гостиной скрывали стеллажи, беспорядочно набитые книгами, газетами и журналами. Она перешагнула через, путаницу компьютерных и телевизионных проводов и подошла наконец к старой продавленной кушетке, обитой зеленым холстом.

— У тебя не найдется полотенца какого-нибудь?

— Зачем?

— Чтобы сесть.

— Кушетка чистая, Ингрид.

— Я вижу, что чистая, и вообще квартира вполне аккуратная. Но я беспокоюсь насчет микробов, вдруг тут жуки или что-то еще.