…Любовь закончилась, и я страдаю без тебя, Я знаю, ты была права, что верила так долго…

Полукруглые передние стойки закусочной служили открытым баром, оттуда можно было пройти в большую комнату с голыми кирпичными стенами. Питер — я сразу его заметила — не видел, что мы приехали. Он стоял в углу, упираясь локтем в стену, и оживленно разговаривал с невысокой худенькой девушкой в белых вельветовых брюках с неровной короткой стрижкой. На ней были ковбойские ботинки, коричневый замшевый пояс, свободная розовая блузка в стиле хиппи, расстегнутая сверху сразу на несколько пуговиц. С черной бархотки свисал инкрустированный жемчугом крест. Она выглядела не просто стильно, как местные, а по-английски стильно, словно она дружила со Сьенной Миллер и Гвинет Пэлтроу. Меня раздражало, что ноги у нее были куда лучше, чем у меня. В замке Бельведер Питер сказал мне, что не встречал в Нью-Йорке интересных девушек, но эта его явно заинтриговала. Я почувствовала себя как героиня романа девятнадцатого века, которая приехала на бал и обнаружила, что герой ее мечты увлекся кем-то другим.

— Мам, вон Питер! — крикнул Дилан и потащил меня к своему няню.

— Милый, не будем мешать Питеру разговаривать с приятельницей. Мы его потом найдем.

— Это его девушка? — спросил Дилан.

— Не думаю, что у него есть девушка.

— Нет, есть!

— Что?

— Да не дергайся ты, мам, я просто сказал, что у него есть девушка.

— И кто же она? — отозвалась я.

— Не знаю, но она его не любит. Я думаю, это она.

— Дилан, а ты откуда знаешь?

— Ой, мам, отстань. Спроси его сама, ладно?

Судя по виду, о стриженой девушке вполне можно было сказать, что она способна разбивать сердца.

— Дилан! — Питер оторвался от своей красотки, и она отвернулась к своим друзьям. Я отметила, что попка у нее была такая маленькая, что почти уместилась бы у Питера в одной ладони.

— С ума сойти, вы приехали! — Питер хлопнул Дилана по плечу и впервые чмокнул меня в щеку, коснувшись моей руки. — Для меня это очень много значит. — Я заметила, что он задержал свою руку на моей. Мне стало жарко. — Еда тут потрясающая; ребрышки, курятина, кукуруза, кукурузный хлеб. Вы голодные?

Я покачала головой — внезапно мне стало трудно разговаривать.

— А я голодный! — заявил Дилан.

— Тогда пойдем, поищем тебе еды, дружок. Но сначала я принесу твоей маме чего-нибудь выпить и познакомлю ее со своими друзьями. — Легко придерживая меня за плечо, он провел меня по комнате, познакомив с полудюжиной присутствующих. Я заметила, что друзья у него самого разного возраста, от двадцати пяти до шестидесяти, и в основном на вид люди творческие. Типов в деловых костюмах тут не было.

— Здесь, похоже, человек пятьдесят. У тебя много друзей, если учесть, что ты всего пару лет как сюда переехал.

— Да нет. Вон те двое — мои партнеры по планам с программой, человек десять живут со мной в одном доме. У нас тут настоящие соседские взаимоотношения. И они любят выпить и потанцевать, особенно в воскресенье после обеда. Это вроде как традиция у моих друзей, не знаю, когда она началась. — Он махнул бармену и сунул ему десятидолларовую купюру. — Бобби, налей ей бокальчик шардонне, и не скупись. — Он отодвинул для меня стул и представил двум мужчинам под тридцать, сидевшим рядом со мной у бара. — Ник, Чарли, а вот, наконец, и Джейми Уитфилд. Присмотрите за ней, и пусть мне не придется за вас краснеть. Джейми, это мои ненормальные соседи по квартире, про которых я тебе рассказывал. Да, и еще благодаря вот этому толстяку мы и познакомились, так, что и от него иногда бывает толк. — Он рассмеялся, хлопнул Чарли по спине и потащил Дилана к столу для бильярда.

Я принялась нервно допрашивать его соседей о всякой всячине. Не надоел ли ему Дилан? Не слишком ли много он работает? Хватает ли ему времени на программирование? Не думает ли он, что мы чокнутые? Понимает ли, как сильно нам помог? Получалось у меня не очень-то хорошо. Я знала, что выгляжу как ненормальная богатая домохозяйка, каковой я и являлась по мнению этих людей.

Чарли прошептал что-то на ухо Нику и потом сказал мне:

— Он… ну, он думает, что с вами все в порядке.

В порядке?

Стриженая девушка, которую все бросили, подошла к торцевому концу стойки прямо рядом со мной.

— «Амстел» светлое, пожалуйста, Бобби.

— Сейчас, ангелок.

У нее было тело как у танцовщицы. Может, она из тех девушек, которые могут заниматься любовью во всяких экзотических позициях? Ее локоть касался моего.

— Привет, я Джейми. А вы приятельница Питера?

— Да, очень хорошая приятельница. Меня зовут Кайл. — Она оглядела меня с ног до головы. — А вы откуда знаете Питера?

— Ну, он у нас работает, на Манхэттене.

— Так вы та самая Джейми?

— Ну да, это я.

— Ух, ты. Вы совсем не такая, как я себе представляла.

— А как вы меня себе представляли?

— Ну, не такой простой. Не такой… нормальной. Он о вас так говорит, будто вы…

— Будто я что?

— Ну, не знаю, будто вы не станете в воскресенье вечером выпивать в Ред-Хук.

Мне не очень нравилось направление, в котором двигался наш разговор.

— Будто я слишком…

— Да нет, ничего не слишком, просто он так вами восхищается, что я представляла себе суровую деловую женщину, что-нибудь в таком духе, а вы на самом деле выглядите как студентка.

Я вдруг поняла, что просто обожаю стриженую девушку.

— Приятно знать, что я выгляжу здесь не слишком неуместно, и это очень мило с вашей стороны, ко мне уже тридцать шесть.

— Ух, ты. Вы на столько не выглядите.

— Спасибо. А вы откуда знаете Питера?

— Он живет прямо подо мной, и мы часто общаемся по вечерам. Мы с его соседями иногда ходим вместе куда-нибудь выпить, когда он занят, а он обычно почти все время занят.

— Он что, правда так много работает?

— Шутите? Он трудоголик! Он все время занят, только о работе и думает.

— Но и вы, наверное, тоже много работаете?

— Ну, случается. Я редактор журнала «Уаед» по Восточному побережью. В последнюю неделю перед выходом номера дел хватает, но обычно по вечерам я свободна.

— Наверняка претендентов на ваше свободное время немало, — заметила я, пытаясь мимоходом выудить хоть какую-то информацию.

— Кроме того, который мне нужен.

Я не удержалась.

— С такой-то внешностью вы никак не можете быть одинокой.

— Спасибо. — Она запустила руку в волосы, отчего ее идеально уложенные встрепанные пряди стали выглядеть просто безупречно. — Но так оно и есть. Хорошо бы все сложилось иначе, но… не получается, понимаете… — Она прикрыла глаза.

— Знаю, со мной так бывало. — Я глотнула вина. — Это тяжело.

Она кивнула, не открывая глаз.

— Мне очень жаль. И он сейчас здесь?

— Здесь. — Она отпила пива и помолчала секунду. — Это ведь все-таки его вечеринка.

— Питер?

— Ага.

— И он не отвечает вам взаимностью?

Она покачала головой.

В моей душе забурлили самые различные чувства, от облегчения, что Питер в нее не влюблен, до женского сочувствия к этой красавице.

— А он знает?

— Знает. Я напилась и сказала ему. Буквально повисла на нем. Но ничего не вышло. Я все пробовала, разве что в постель к нему голая не залезала. Хотя… если честно, может, и это пробовала, кто знает, — Ну, ему, наверное, не до того. Он так старается закончить свою программу.

— О чем это вы? — озадаченно спросила она.

Я решила, что, возможно, высказалась неосторожно — вдруг он не говорил ей о своем компьютерном проекте?

— Ну, знаете, о той штучке, про которую он мне говорил, что работает над ней в свободное время.

— Вы про «Помощник учителя»?

— Так вы знаете?

— Конечно, знаю, — Она попыталась разобраться, насколько я в курсе. — Как я могу не знать?

— Ну, не знаю, может быть, он хотел держать это в секрете.

— Ой, да как он мог такое скрывать?

— В каком смысле — как?

— Ну, он же теперь практически знаменитость. То есть пока еще не совсем, но скоро будет. Ему выделили все необходимые средства. У него теперь миллионы на развитие программы.

— Не может быть.

— Ага. Мы все ему говорим, что он будет как те ребята, что придумали сервер YouTube.

— Ого. — Я почти лишилась дара речи.

— Это все так странно. — Она кивнула в сторону Питера. Он разговаривал с какой-то компанией и смеялся, а Дилан сидел верхом у него на спине. — Вы посмотрите на него. Он на седьмом небе от счастья. Уже два месяца как.

— Вы хотите сказать, что он уже два месяца как получил средства для работы?

— Ну, да-а-а-а.

— И ничего мне не сказал?

— Ну да, это странно. Мы ему все говорим: «Почему ты все еще работаешь в том доме, ведь средства для проекта уже есть?»

У меня пересохло в горле.

— И что он отвечает?

— Ничего. Мы думаем, он просто обожает вашего сына.

Кто-то потрогал меня за плечо. Проигрыватель заиграл «Кареглазую девчонку».

За спиной у меня стоял ковбой, уже без шляпы.

— Похоже, это песня про вас, красавица. Можно?

Его слегка гнусавый прононс показался мне сексуальным. Седеющая бородка скрывала морщины на загорелом лице. Его брюшко скрадывалось мощным телосложением: он казался не толстым, а крепким и здоровым. На нем были джинсы и неглаженная белая рубашка, туго обтягивающая плечи, и пахло от него чем-то приятным и естественным. Я вспомнила про мужа в отглаженной рубашке в сиреневую полоску, который сейчас смотрел футбол на узорчатой красной кушетке.

А потом я посмотрела на другой конец комнаты, где Питер показывал Дилану, как играть в бильярд, и сердце у меня екнуло. Он поднял голову и посмотрел на меня.