Джейн отшатнулась и посмотрела на трубку, прежде чем снова поднести ее к уху.

— Мне не нравятся безобидные мужчины.

— Еще как нравятся, — парировала Молли. — Вспомни, с кем ты встречалась в старших классах? С капитаном шахматной команды, вот с кем. А в университете? С капитаном команды по прениям. Тоска зеленая. Могла бы подцепить капитана футбольной команды. Но тебе не нравятся настоящие мужчины. Тебе нравятся зануды.

— Нет. Я… Ну ладно. Не буду спорить. Приходи в мой кабинет в шесть тридцать утра в понедельник в полной готовности.

— Как это, в шесть тридцать утра? — воспротивилась Молли. — А я не знала.

— Приходи, и все, — Джейн нажала отбой. Джон увидел ее, помахал рукой с сумками и двинулся вдоль перил.

— Привет, — сказал он, улыбаясь. — Я было подумал, что потерял тебя.

— Нет, я просто говорила… с мамой. Обещала позвонить ей из Кейп-Мэй, но, поскольку мы еще не доехали, она могла беспокоиться. Ты отлично выглядишь.

— Я снова выгляжу по-человечески, — согласился он. — А когда смою с волос остатки геля тетушки Мэрион, то почувствую себя человеком. Дай мне пять минут, я куплю новые чемоданы, и мы пойдем. Если ты не хочешь купить что-нибудь себе. Или ты готова отправиться в прокат автомобилей, забрать нашу машину и двинуться в Кейп-Мэй?

Джейн глубоко вздохнула и улыбнулась. У нее была возможность смыться, удрать, и она ею не воспользовалась. Когда-нибудь, лет в восемьдесят, сидя в кресле-качалке, она придумает, почему.

— Буду готова, когда скажешь, Гридли, — ответила она, и он засмеялся.

Хорошо, хоть кто-то находит все это забавным…

Глава 5

«Конгресс-Холл» был прекрасен. Джейн задержалась снаружи, любуясь трехэтажным зданием нежно-желтого цвета, с громадными белыми колоннами, которые поддерживали длинную крышу портика.

На длинной веранде стояли старинные кресла-качалки, все пропитано духом прежних времен, более спокойных и простых.

Кейп-Мэй входит в список исторических достопримечательностей — она это прочитала на щите при въезде. Он и правда не похож на типичный прибрежный город. Большинство зданий в викторианском стиле. Симпатичные дома с остроконечными крышами окружены старыми деревьями, многие из них превратили в небольшие гостиницы. Пешеходные улицы с маленькими магазинами.

В воздухе пахло морем, но она не видела его, потому что океан был с другой стороны отеля. Но здесь дул океанский бриз, над головой смеялись чайки, и если закрыть глаза и сосредоточиться, то можно почувствовать вкус «морских конфет». Это первое, что она купит, как только останется наедине с собой, без Джона.

За остаток пути Джейн вполне убедила себя, что все получится. Она справится, здесь и сейчас. В конце концов, что может случиться в таком красивом месте? Нужно лишь притвориться, что она Молли, а не Джейн. Да, все получится. Может, ей даже понравится.

Ее ждет приключение. Она заслужила приключение.

Момент вне времени, неделя вне ее жизни. Можно делать все, что хочешь, не боясь последствий, а потом уехать домой, к рутинному здравомыслию.

И взять с собой воспоминания.

Даже воспитатели детского сада должны иметь возможность оттянуться. Даже серые мышки — с ломтиками в волосах и в розовых бикини с подкладками в лифчике.

Она даже не будет собой. Она не сможет до конца стать Молли — и никто не сможет (или никому не следует). Но, блин, — нет, черт побери, — можно ведь постараться!

С этим настроем, где-то на грани опасной эйфории, Джейн вошла в здание, вступила в новый волшебный мир. Другое время, другое место. Высокие потолки, викторианская мебель, прохлада и тишина, одновременно гостеприимные и странно официальные.

В последний раз она проводила отпуск два года назад, в горах. Где было холодно не по сезону. И отопление в домике не работало. И на деревьях висели летучие мыши. И она ездила туда с родителями.

Но сейчас будет лучше. Она об этом позаботится.

Увидев Джона у регистрационной стойки, она подошла к нему, облокотилась на потертое дерево и улыбнулась. Свободно и непринужденно. Она — почти Молли. Начинается Приключение — первая буква этого слова вдруг стала заглавной. Большое Приключение Джейн.

Она собиралась расслабиться, отпустить себя, раскрепоститься. И развлечься… пусть это ее и убьет.

— Как у нас дела? — спросила Джейн, потому что Джон выглядел нерадостным. Правда, неизвестно, как он выглядит, когда радуется, но она припомнила минуту, когда он удивился, что они не приехали в Диснейленд, негодяй.

Джон опирался локтями на высокую стойку. Он повернулся к ней и наклонил голову.

— Никак.

— Никак — что?

— Дела. Дела у нас никакие. Кто-то увел бронь.

— Сэр, я же вам объяснила, — сказала опрятно одетая девушка за стойкой, — в отеле ограниченное число люксов, и номер для президента почему-то не зарезервировали. Те, кто приехали первыми, получили номера, но так как вы последние, к сожалению, и мы только что получили подтверждение, что президент приедет на конференцию в какой-то из дней, то… В общем, вы пролетели, сэр. Мне очень жаль.

— Какой ужас, Джон, — произнесла Джейн с издевкой. Ей хватит и обычного номера, но он заказал себе люкс? Поделом ему. — Люкс тебе бы так подошел.

Он проникновенно посмотрел на нее:

— До тебя не дошло, солнышко? В люксе две комнаты, одна из них для тебя.

Джейн похолодела.

— Мне не положена своя комната?

— Конечно, положена. Часть люкса.

— Кошмар…

— А если серьезно, — он обернулся к служащей за стойкой. — У вас есть еще две комнаты? — К сожалению, нет, профессор. Однако сегодня сняли одну бронь, так что свободна чудесная комната. В качестве компенсации — сувениры от «Конгресс-Холла». Нам только нужны данные вашей кредитной карточки, чтобы вы могли звонить по межгороду. Там прекрасно отреставрированная ванная, — добавила она, ослепительно улыбаясь, постучала по клавишам и обратила улыбку к Джейн: — И, конечно, две двуспальных кровати.

Джейн не успела подавить короткий истеричный смешок, повернулась к Джону и произнесла сквозь зубы:

— Вспомни все способы сказать «нет» и представь, что я их произнесла.

— Мы согласны, — он бросил девушке кредитку, ухватил Джейн за локоть и почти силой потащил ее в глубь отеля, к двойным дверям, которые выходили на вторую веранду, бассейн и пляж, а за пляжем — океан. — Посмотри, Джейн. Посмотри на этот океан. Вдохни этот ветерок, разве можно от такого отказаться?

— Я не собираюсь жить с тобой в одной комнате. — Она смотрела на океан и видела, как волны смывают ее мечты.

— Две кровати, Джейн. Большая комната. Если я смогу ужиться с твоими колготками на душевой перекладине, а ты с моим храпом — на самом деле я не храплю, честно, — все будет нормально. Мы зашли слишком далеко, чтобы сдаваться.

— Нет, это ты зашел слишком далеко со своими секретными планами и нелепыми интригами и… и «кроликами». Я просто сопровождаю тебя, помнишь? Ты сам виноват, — Джейн оторвала взгляд от океана. — Если бы ты не затеял эту дурацкую шутку с чудачеством, мы спокойно получили бы люкс. Я о твоем «феррари».

— Понял, понял. И я за это себя пинаю.

— Не надо, Джон. Не пинай себя. Дай лучше я пну.

— А теперь, Джейн, — сказал он так снисходительно, что у нее и правда зачесалась правая нога, так хотелось стукнуть его по голени, — давай успокоимся, нам надо собраться. Ты говорила, что кремень в тяжелой ситуации, помнишь? Я слышал это собственными ушами. Мы уже здесь, Джейн. Нас ждет песок, солнце, прибой. И Харрисон здесь. Я спросил у стойки, он зарегистрировался пару часов назад.

— Скорее всего, в нашем люксе, — Джейн чувствовала, как у нее поджимается нижняя губа. То есть сейчас начнется настоящий приступ бешенства. Это на нее не похоже. Вообще-то она выносливее. Но день был таким длинным…

— Возможно, — согласился Джон, слишком уж спокойный и рассудительный. Ей хотелось вопить, кричать, требовать, топать ногами и рвать на себе волосы. Она хотела отдельный номер в гостинице. Она хотела «морских конфет», черт подери!

— Как ты можешь быть таким спокойным?

— Ты предпочитаешь истерику?

— Да! То есть нет, конечно, нет. Но в мои привычки не входит жить в одном номере с мужчиной.

— Вот тебе на, удивила так удивила, — Джон начал понемногу злиться.

— Что это значит? — Она уперла кулаки в бока и пристально поглядела на него, задрав голову. Если она останется на всю неделю, то потянет себе шею. — Я серьезно, Джон. Что это значит?

— Все, что тебе захочется, дорогая учительница, — он запустил пятерню в волосы и отбросил все еще сальную прядь, упавшую на лоб. — Сколько можно, Джейн? Ты знаешь, почему я здесь, почему нанял тебя. Я здесь не для того, чтобы… валять дурака.

— То есть ты все же думал об этом, — ответила она, понимая, что срывается. Но она ничего не ела после той половины гамбургера два часа назад, и день, в общем-то, не задался, да? Имела же она право слегка сорваться и поупрямиться?

— Думал об этом? Слушай, за кого ты меня держишь? Нет, не отвечай. Я уже знаю. Вот именно. Где тут ближайшая автобусная остановка? Ты уезжаешь, дорогуша.

Джейн тут же остыла. Она была готова к спору, грызла удила, если честно, но не думала, что он зайдет так далеко.

— Уезжаю? То есть ты меня увольняешь? Вот уж нет. Ты не можешь меня уволить. Я сама отказываюсь.

— Ты отказывалась на остановке для отдыха, — напомнил Джон. — А сейчас тебя увольняю я.

— Но… но…

— Дерьмо! — Джон схватил ее за руку и оттащил за толстую колонну. — Здесь Харрисон.

Джейн вырвалась.

— Не ругайся, что за невоспитанность! Где? — Она посмотрела в сторону бассейна. — Я никого не вижу.

— Справа от тебя, и»дет к веранде, или портику, или как тебе вздумается это назвать.

— Веранда. По-моему, звучит мило. — Джейн выглянула из-за толстой колонны. В самом деле, сенатор Обри Харрисон двигался прямо к ним.