Хорошо обученное животное уверенно мчалось вперед. Джейку оставалось только крепко держаться в седле и считать выстрелы, то и дело разрывавшие ночную тишину. Они раздавались слишком близко, явно не на ферме. Неужели он ошибся и зря затеял сумасбродную погоню? Он молил Бога, чтобы это было так.

Но его подозрения оправдались.

Джейк заметил всполохи задолго до того, как поднялся на холм и заглянул вниз, в сухой лог, который они пересекли днем. Он помнил его. Овраг метра четыре глубиной и двенадцать шириной. Через него перекинут узкий мостик. Он остановил Бурана и расчехлил винтовку.

Это в самом деле оказались Ли и Мика. Он увидел, как они съежились за высокой травой, а фермер через овраг стрелял в них из дробовика. К счастью, снайпером он был никудышным.

Лошади убежали далеко. Джейк заприметил их в рощице диких слив. Подполз к ним, успокоил и крепко привязал поводья к нижним ветвям деревьев. Затем снова подбежал к Бурану, вскочил в седло, положил винтовку на колени и вытащил пистолет из кобуры. Если сновать туда и сюда вдоль оврага и стрелять над головой фермера, можно прикрыть мальчишек, пока они добегут до лошадей. Когда же станет ясно, что из дробовика их уже не достать, он убежит следом за ними. Вряд ли фермер затеет погоню. С ним девчонка. Подъехав ближе, Джейк услышал ее мольбы:

– Папа, честное слово, мы ничего не делали.

– Ты так считаешь? А удрать на свидание с двумя бабниками-ковбоями – это как называется? – Прогремел еще один залп дробовика.

– Ты совсем не даешь мне развлекаться.

– Тебе и не положено. Я обещал твоей матери, что воспитаю тебя в добронравии.

– Я и так добронравна. Они только хотели со мной поговорить.

– Знаю я, чего они хотели. И сдается мне, вовремя поспел, чтобы они этого не получили. Один из этих негодяев тебя целовал.

– Всего один раз. Честное слово.

– Заткнись. Я до тебя еще доберусь.

Все это было бы смешно, если бы не было так серьезно. Тень усмешки мелькнула на губах Джейка. Он издал воинственный клич, от которого у самого безжалостного дикаря кровь застыла бы в жилах, и пришпорил Бурана. Конь пустился в галоп, словно силы тяготения для него не существовало. Могучие бедра сжимали спину жеребца. Джейк промчался вдоль края оврага, паля из пистолета и винтовки. Целился он намного выше голов Нормы и ее разгневанного отца.

Ли и Мика не теряли времени. Убедившись, что ночным стрелком был Джейк, а не демон из преисподней, они вылезли из укрытия и побежали к лошадям. Но фермера было не так-то легко запугать. Не успели они выбраться за пределы досягаемости дробовика, как он снова начал стрельбу, отчаянно ругаясь.

Джейк развернул Бурана и поскакал обратно. Почти поравнявшись с фермером, он едва не врезался в другого всадника.

– Что за…

Он не закончил фразы – мимо него вспышкой молнии пронеслась Бэннер. Только дробь из ружья фермера, просвистевшая мимо уха, заставила Джейка пригнуться к седлу и скакать дальше. Он остановил Бурана и развернулся. Привычным движением, не задумываясь, перезарядил пистолет.

Бэннер, повернув коня, скакала к нему. Дура! Ну почему она не надела рубашку?! Белый лиф представлял собой идеальную мишень. Бэннер усеивала пулями противоположную сторону оврага. Когда они снова проскакали мимо друг друга, она прокричала сквозь грохот фермерского дробовика:

– Ребята уже у лошадей?

Джейк повернул голову и увидел, что Ли и Мика наконец-то добежали до рощицы.

– Сматываемся. – Он повернул Бурана в их сторону, перегнулся в седле, чтобы еще несколько раз для острастки пальнуть над оврагом. Бэннер следовала за ним.

Около рощицы к ним присоединились Ли и Мика.

– Спасибо! – крикнули они сквозь топот копыт.

– Скачите быстрее! – заорал Джейк. Лошади неслись как ураган, вздымая пыль. Джейк обернулся через плечо, чтобы посмотреть, нет ли погони, но разглядел позади лишь похожее на призрак облако пыли.

Они въехали в лагерь. Джейк ловким движением соскользнул с седла. Едва ноги Мики коснулись земли, как стремительный кулак Джейка врезался ему в подбородок. Его голова отлетела назад и чудом удержалась на плечах.

– Какого черта? Вы хоть подумали, что делаете? Хотите, чтобы нас всех прикончили? А? – лютовал Джейк. – До Форт-Уэрта держите штаны на замке, ясно? А там можете перетрахать всех шлюх Квартала красных фонарей, мне дела нет. Но держитесь подальше от хорошеньких девчонок.

Мика согласно кивал головой.

– Да, сэр. – Ли облизал губы пересохшим, покрытым коркой пыли языком, моля Бога, чтобы зубодробительный кулак Джейка не опустился на его челюсть. Джейк был единственным человеком, которого он уважал не меньше, чем отца. И боялся его гнева не меньше отцовского.

– Теперь загасите костер. Этот землепашец может к нам пожаловать. Почистите лошадей. Потом живо залезайте в спальные мешки. Бэннер, ты…

Джейк оглянулся по сторонам, но увидел лишь виноватые физиономии Ли и Мики.

– Куда она делась?

Мика, оглушенный полученным ударом, не был уверен, что вообще знает кого-нибудь по имени Бэннер. Взгляд Ли обежал лагерь. Он бы с удовольствием услужил Джейку, чтобы искупить грехи, но достать Бэннер из-под земли он не мог.

– По-моему, она ехала следом за тобой.

– Бэннер! – крикнул Джейк в темноту. Страх липким кулаком сжал его сердце. – Бэннер! – Никакого ответа, лишь безжалостная тьма да стук его сердца. – Кто-нибудь из вас ее видел?

Парни покачали головой. Ли сказал:

– Когда я садился на лошадь, то заметил, что она скачет прямо за тобой. Потом я выехал тебе навстречу и больше никуда не смотрел, только вперед.

Джейк вскочил на Бурана.

– Оставайтесь здесь. – Он снова поскакал в ночь.

Джейк никогда не ударялся в панику. Его называли холодным и бессердечным. Мужчины, с которыми ему доводилось странствовать, видели, как он хоронил друзей – в его голубых глазах не появлялось и следа каких-нибудь чувств. Стальные нервы. Ледяная вода в жилах. Так приятели говорили о Джейке Лэнгстоне.

Но они бы этого не сказали, если бы видели, как он ночью скачет обратно к оврагу. Его лицо превратилось в маску страха.

Что, если чертов фермер сделал единственный удачный выстрел? Что, если он попал в Бэннер? Не может быть. Она скакала вместе с ними. Или нет? Сколько лошадей въехало в лагерь – четыре или три? Господи, в такой пыли и в грохоте он не мог сказать наверняка. А если она успешно добралась обратно, то куда подевалась?

Джейк добрался до оврага и пустил Бурана рысью. Бока коня вздымались, на них выступила пена. Впервые Джейк не замечал мучений животного. Его глаза обшаривали темные окрестности. Он вдруг осознал, что ищет тело, тело Бэннер, лежащее в пыли, безжизненное, истекающее кровью, в окровавленном лифе с оборками. В горле встал комок.

Прогнав навязчивое видение, он подъехал к самому краю оврага. На противоположной стороне было тихо. Он проскакал вдоль кромки, снова вернулся. И так несколько раз, но напрасно – ни Бэннер, ни ее одолженного мерина не было видно.

Ничего не оставалось, как вернуться в лагерь. Может, она просто пошла в кусты облегчиться и не слышала, как он ее звал. Наверное, так оно и есть. Он умчался из лагеря сломя голову, не дождавшись ее возвращения. Может быть, приятели в лагере уже смеются над ним.

Но, когда Джейк вернулся, среди лошадей мерина не было. Ли и Мика послушно свернулись в спальных мешках. Ли поднял голову:

– Нашел?

– Еще нет. Но найду. Она наверняка где-нибудь тут. Поспи немного.

Джейк вспомнил все жестокие слова, которые говорил Бэннер. Как он жалел о том, что нарочно ее обижал. Во рту стоял омерзительный вкус презрения к себе. Если с ней что-нибудь случится, он никогда себе не простит. Никогда.

А если фермер пристрелил ее и утащил к себе в дом? Что, если он бросил ее истекать кровью? Что, если… что, если… что, если… От этих диких фантазий можно сойти с ума.

Джейк еще раз объехал вокруг лагеря, пронизывая взглядом темноту. Размышляя о том, как он сообщит весть о смерти Бэннер Россу и Лидии, он повернул обратно, чтобы поднять на ноги мальчишек, и вдруг услышал звук, непохожий на обычные ночные шорохи.

Тихое пение.

Со стороны ручья доносилась веселая песенка, резко выделявшаяся на фоне голосов природы. Джейк слез с Бурана и спустился к ручью, раздвигая виноградные лозы и терновник.

У берега к ветке тополя был привязан мерин. На валуне лежали брюки и сапоги Бэннер. А сама она плескалась посреди ручья, набирая пригоршни воды и поливая себе плечи. И при этом напевала.

Услышав звон шпор о камень, Бэннер повернула голову. Вода доставала ей до талии. Она была в сорочке, но все равно присела поглубже.

– Ты меня до смерти напугал, – вполголоса проговорила она.

– Я? Напугал тебя? Где тебя носит и какого черта ты тут делаешь?

– Принимаю ванну.

– Ванну? – Джейк бросил шляпу на землю и начал расстегивать кобуру. – Вот подожди, доберусь до тебя… – Угроза осталась незаконченной. Прыгая сначала на одной ноге, потом на другой, Джейк снял сапоги и зашвырнул их в высокую траву, которой заросли берега ручья.

Они разговаривали шепотом, хотя ни тот, ни другой не понимали почему.

– Что ты на меня злишься? Я не ускакала среди ночи, как мальчишки. Ты их наказал?

– Да. Теперь твой черед.

– За что?

– Ты меня не послушалась. Я тебе велел оставаться в лагере. Какого черта тебя туда понесло? Бросилась в атаку, как кавалерист, и… Откуда у тебя пистолет?

– Отец подарил в день шестнадцатилетия. Я не могла тебя послушаться, Джейк. Ли и Мика попали в беду. Я не смогла бы остаться и сидеть сложа руки! Я подумала, что смогу помочь, и ведь я и вправду помогла. Они убежали целыми и невредимыми.

Джейк нетерпеливо расстегивал рубашку. Пуговицы не хотели повиноваться неловким пальцам, и он дергал их что было сил.

– Почему ты не поскакала с нами в лагерь? Мы нигде не могли тебя найти.

– Я проглотила добрый фунт пыли. Мне было жарко, я вспотела и захотела искупаться. Какое кому до этого дело?