Ники вылечится, и мы снова разлетимся. Она слепо влюблена в меня, она, наивная девочка, а я – крупная и в последнее время скандальная знаменитость. Ее родители против нас. Сама судьба против нас! Расстояние, болезнь… мне тяжело видеть Ники больной, и с каждым разом я чувствую это. Я понимаю все больше и больше: это была одержимость. Не было любви! Не было, было что-то, и все! Прошло! Осталась только привязанность, человеческое сострадание и сочувствие…

Эта мысль немного утешает меня – значит, не так я ужасен, как твердили мои бывшие.

Но, наверное, мне просто нравилось играть в героя, спасающего бедную влюбленную фанатку. Ведь это выглядит таким благородным – я сбил сумасшедшую фанатку, и вместо того, чтобы послать ее, начинаю возиться с ней и оплачивать ее лечение… а сколько в прессе писали о том, что я меняюсь! Ах, Ларсен Столлингворт больше не тот плохой мальчик, каким всегда казался, и тому подобное…

Точно. Я просто играл в героя. А все почему? А все потому, что на самом деле я действительно одна из последних тварей в этом мире, жестокое, лживое, лицемерное, пафосное и алчное существо, которым меня всегда рисовали в средствах массовой информации. Да. Это я.

Ларсен Столлингворт.


-эй. Как тебя зовут?

Я вздрагиваю.

Уже третий день как я в Риверсайде, и уже успеваю познакомиться с некоторыми людьми. Оказывается, у большинства здесь проблемы не медицинские, а психологические, и я начинаю чувствовать злость к врачам из Лос-Анджелеса – за то, что посчитали, что у меня снова депрессия и засунули меня в это неблагополучное местечко.

Нет, никакой депрессии нет, мы с Ларсеном были практически счастливы… практически.

Ну вот, девять часов утра, Риверсайдский реабилитационный центр, я сижу за столом с суицидниками и завтракаю. Чудесная картинка. Особенно если учесть, что мне уже надоели их вопросы по поводу того, из-за чего я хотела покончить с жизнью. Господи, вот что я тут среди них делаю?

-это к тебе, Ники, - говорит Триша.

Я уже успела познакомиться с парой девчонок – Тришей, Хлоей и Бетси, и сейчас мы сидим завтракаем.

Трише шестнадцать лет, и она бывшая воровка – у нее клептомания. Попала сюда, когда дело дошло до воровства со стола преподавателей в колледже, где она училась.

Хлое пятнадцать, она – токсикоманка, и по совместительству бывшая подающая надежды модель. Начала сниматься для подростковых журналов с тринадцать лет, и вскоре подсела. Начинала с простых лаков, а закончила… страшно подумать, чем. И на лаках-то она и спалилась, как-то, перед съемками. Теперь тут.

Бетси тоже пятнадцать. Она – неудавшаяся суицидница. Пару месяцев назад ее изнасиловали, и она попыталась покончить с жизнью… после реанимирования в больнице и она попала сюда.

Кстати, забавный факт: я тут самая старшая. Обычно, сюда не берут старше восемнадцати, что видно по моим новым знакомым, но похоже, Ларсен и деньги творят чудеса.

Я послушно оборачиваюсь на голос.

Передо мной стоит худой, среднего роста, слегка подергивающийся и покачивающийся парень с карими глазами и лохматой русой челкой. Трясущиеся руки засунуты в карманы широких потертых джинсов. Несмотря на обычную для этих мест жару, на нем также надеты красная толстовка на молнии и вязаная шапка.

-что? – спрашиваю я.

-это… слышь? Я тебя вчера заметил… я Кэмерон. – заговаривает он.

Я немного удивлена. Отмечаю, как грубо звучит его слегка высокий голос. Девчонки переглядываются и хихикают.

-мне нужно короче… поговорить с тобой. Пойдем? Пока время там есть, типа… - говорит он.

Я пожимаю плечами.

-о чем?

-это, типа, важно. Меня попросили врачи позвать…

-ладно, если это что-то важное… - говорю я и выхожу из-за стола.

Бетси сочувственно смотрит мне вслед.

-пошли за мной, - говорит Кэмерон, я удивляюсь и следую за ним.

Мы выходим в чудесный сад, где нам можно гулять в любое время. Еще только утро, солнце светит не в полную силу, и лепестки пышных роз блестят от свежей росы.

Кэмерон садится на скамейку.

-и зачем мы сюда пришли? – спрашиваю я. – ты не соврал?

-ну да, ладно, я признаюсь, я соврал… - говорит парень.

-зачем? – я хмурюсь.

Что-то весь его вид внушает мне недоверие.

-короче… ты слушаешь, да? Ники тебя зовут?

-да…

Совершенно не понимаю, к чему он клонит?

-слышь, Ники… у меня тут долгая история, ты присядь со мной? Я хочу тебе рассказать… послушай меня.

-почему я?

-ну это недолго, Ники, ну ты послушай.

-если недолго, то ладно.

Я сажусь.

-да, я слушаю.

-это, для начала, почему ты тут?

-ну… неважно, - говорю я. – а ты?

-ну вот я и расскажу! – Кэмерон смотрит куда-то в сторону, и начинает неспеша говорить: - в общем… сейчас мне восемнадцать лет, а когда-то, когда я малой еще был, мне пятнадцать было… мы с пацанами дурью баловались, ну так, там, травка, анаша, мет… а я не знаю, что мне в башку долбануло, но я, короче, как идиот… я на герыч сел, типа. Я ширяться тогда начал, не помню, что да как… ну вот…

Я с удивлением и страхом слушаю парня, даже не обращая внимания на слова паразиты. Впервые вижу перед собой настоящего наркомана…

Почему он мне это рассказывает?

-мне кажется, ты бы лучше поделился этим с психологами? – осторожно спрашиваю я.

-да хрен с ними! Ну вот, Ники, я короче, говорю тебе, - продолжает Кэмерон, - я скоро сел на эту хрень, так, что даже от родаков еле прятался, чтобы не палили. Они меня вообще терпеть не могли, так-то. Школу прогуливал, и тусил со всяким сбродом, и вот, однажды, я встретил ее. И, Ники, - тут парень срывается на крик, - когда я увидел тебя, я чуть не умер! Я подумал, что ты жива! Что ты и не умирала!

-что?

Я поражена.

-дай, я скажу, - перебивает Кэмерон. – ну так вот, ее звали Нэнси. Нэнси… она была типа как ты, темненькая, низкая, темную одежду носила… вся такая задумчивая, типа. Она из-за какого-то там придурка стала этой хренью заниматься, типа. Как будто она его любила, а он ее нет. И он был игловым, и тусовался с такими же. Ну вот она, глупая, типа, была… и решила тоже сесть, чтобы ему нравиться. Ей шестнадцать было, как и мне тогда. Ну и вот, я там познакомился с Нэнси. Я… я любил ее! – его голос вздрагивает. – хотя нам так мало лет было. Мы с ней курили на крыше, или лежали на диване у друзей после дозы, и любили говорить о том, что типа закончим школу и уедем… начнем новую жизнь, соскочим, и все хорошо будет… да…

Мое сердце вздрагивает. Он так честно, прямо и искренне рассказывает о своей любви!

Мне становится жалко Кэмерона. Так, значит, я напомнила ему бывшую подружку, - мое сердце сжимается, и мне становится стыдно за то, как высокомерно я с ним разговаривала.

-а потом, Ники… - говорит парень. – однажды я пришел на наше место, как обычно. А ее нет. Я испугался, в натуре, я обзвонил всех своих друганов… и один мне сказал. Что, в общем, Нэнси типа написала родителям записку и ширнулась дома. Золотым уколом. Так называют укол самоубийцы, - поясняет для меня Кэмерон.

Мне становится страшно, и одновременно я чувствую какую-то жалость к этой девочке. Нэнси…

Еще одна история о девочке, ушедшей слишком рано. Как и Вера, моя знакомая из Уэстпарка…

-Ники… - снова заговаривает Кэмерон. – когда я увидел тебя еще вчера, в аэропорту, то я, типа, с ума чуть не сошел! Ты так похожа на нее. Пожалуйста, Ники!

-о чем ты меня просишь? – спрашиваю я.

Потихоньку, капля за каплей, я начинаю чувствовать сострадание к Кэмерону и доверие. Он хочет, чтобы я ему помогла…

-Ники, помоги мне, я прошу тебя! Я сейчас снова пробую соскочить! Я шесть раз пробовал уже. И сейчас меня предки сослали сюда. Я прошу тебя, помоги мне, пожалуйста! – Кэмерон падает передо мной на колени, закатывает рукава своей толстовки. – вот! Вот! Смотри! Все мои вены уже забиты! Я подыхаю! Я сдохну скоро! Ники, пожалуйста. Ты так напоминаешь мне о ней. Будь со мной рядом, я буду видеть тебя и обещать ей, что соскочу! Как мы с ней и хотели! Пожалуйста, я прошу!

Мне становится немного страшно.

-хорошо, хорошо, Кэмерон… - говорю я. – встань, пожалуйста… я постараюсь тебе помочь…

-спасибо! Спасибо, Ники! – благодарит он. – я знаю, ты спасешь меня! А ты сама, как сюда попала? – вдруг интересуется он.

-я… неважно, - я замолкаю. – пойдем, там, наверное, все уже собираются?...


Ох. Волнуюсь. Главное, не забыть свою речь.

Сегодня – двадцатое марта две тысячи десятого года, и сегодня выходит мой новый альбом, - все-таки, я его дописал. И вот, сегодня состоится презентация. Волнуюсь. В конце концов, давно я не заявлял миру о себе. И я чертовски волнуюсь, хотя…

Ники в центре – и я не переживаю за нее. Она в тепле, сыта, с хорошими людьми, в хорошем месте, у нее все должно быть просто прекрасно, так чего же я переживаю?

Да уж, я странный. Определенно.

-эй, Ларс, - заходит ко мне за сцену Сэм. – ты как? У меня тут для тебя один сюрприз есть…

-что такое? – хмурюсь я. – не мешал бы лучше речь учить!

-учить? – фыркает Сэм. – ты еще не выучил?

-да выучил я, просто повторяю… так какой там сюрприз? – спрашиваю я.

-сам увидишь. Не буду мешать, удачи! – говорит Сэм и выходит.

Конспиратор хренов, ага. Только сбил. Но, так или иначе, времени повторять уже нет…

Что ж, пора!

Я выхожу на небольшую сцену. В зале клуба сидят разные гости: тут и моя команда во главе с Сэмом, и семья Ники, - саму ее сюда не пустили, и мои друзья, и кого только н…