Силвиу Абреу - Новая жертва

 —  Естественно, нам нечего скрывать, —  пожал плечами Марселу.

 —  Нечего скрывать, но от возбуждения дела по поводу выстрела вы отказались, не так ли? А должен вам сказать, что «венетта», из которой сделан выстрел, настолько надежна, что случайно, при чистке, не может выстрелить. Так что же произошло? В вас стреляла ваша жена, не так ли? А почему? Может, вы ей угрожали? Или обнаружили связь между ней и адвокатом Элиу Рибейру?

 —  Вы меня обвиняете?

 —  Так она стреляла в вас или нет? – продолжал настаивать Лопес.

 —  Я вижу, что здесь идет не простой разговор, а допрос, поэтому я не стану отвечать без моего адвоката, —  холодно сказал Марселу.

 —  Это ваше право, —  со вздохом признал Лопес.

 —  Так, значит, когда вам захочется продолжить допрос, пришлите мне повестку, и я приеду к вам вместе с адвокатом. – Марселу встал, давая понять, что разговор окончен.

 —  Я так и сделаю, —  Лопес тоже встал, попрощался и вышел.

 А в это время в гостиной Элизеу выяснял у Филомены, зачем она отдала следователю пистолет Франчески.

 —  Ты что, хочешь обвинить Марселу?

 —  Нет. Но если была какая-то связь между Франческой и этим адвокатом, то главным подозреваемым станет обманутый муж, —  сказала Филомена и выразительно посмотрела на Элизеу.

 Ирена Рибейру торопилась домой. Смерть отца тяжело подействовала на нее, так много в ней было странного, темного, непонятного. Она была привязана к отцу, но давно свыклась с мыслью, что отец слишком много работает, чтобы заниматься домом и детьми. Теперь ей хотелось проникнуть в тайну его смерти. Ради того чтобы узнать правду, она была готова на все. Сегодня она узнала, что Джеферсон дружит с сыном Марселу Росси, Сандру. Узнала, что у Марселу Росси была другая семья. «Господи! – сообразила вдруг Ирена. – Сандру – это же тот самый славный молодой человек, который был у нас в доме на вечеринке, после которой отец с матерью так страшно поссорились. Можно сказать, что и мы с Сандру приятели. А почему бы?..» Но этот вопрос она собиралась задать матери и поэтому торопилась домой.

 Элена сидела и вполголоса разговаривала с Жулией. Как она была счастлива, что Жулия наконец приехала к ней.

 —  Ты не представляешь, как мне нужен сейчас человек, которому я могла бы слепо доверять, —  говорила Элена. – Ты так много помогала мне, Жулия. Ты не бросишь меня сейчас? Не оставишь меня одну?

 Жулия гладила сестру по голове, утешая и ободряя. Они рано осиротели, отец растил их один, и старшая Жулия всегда была спокойной, рассудительной, разумной. А младшая? Чего она только не делала! Убегала из дома, хипповала… Но всегда находила прибежище на плече у старшей сестры.

 —  Конечно, я не оставлю тебя, —  отвечала Жулия. – Но тебе понадобится много мужества, очень много. По телефону ты мне сказала, что у Элиу хватило бесстыдства обмануть тебя и ты подписала документы, по которым уступала ему все права на ваше семейное имущество и состояние? Надо признаться, что Элиу был большой негодяй!

 —  Как мне ни неприятно, но для меня его смерть была лучшим выходом.

 —  Я знаю, Элена, знаю, —  сочувственно сказала Жулия и снова ласково провела рукой по пышным волосам сестры.

 Ирена застала сестер, когда они погрузились в воспоминания детства. Она быстренько рассказала матери обо всем и выпалила:

 —  А почему бы тебе, мама, не позвонить сеньору Марселу Росси и не пригласить его к нам? Может быть, вместе мы решили бы загадку?

 Прежде чем Элена успела открыть рот, в разговор вступила Жулия:

 —  Подумай, что ты говоришь, девочка? Твоя мать разговаривает с совершенно незнакомым человеком и спрашивает, знал ли он о связи своей жены с твоим отцом? Это же нелепо и унизительно!

 —  Тетя права. Я не вижу в этом разговоре никакого смысла, —  поддержала сестру Элена. – Пусть расследованием занимается полиция. Ирена, я просила тебя и снова прошу – не занимайся этим делом!

 —  А я не допущу, чтобы это дело осталось нераскрытым, —  упрямо ответила Ирена.

 Жулия подумала про себя, что она знает этого Марселу Росси, что недавно беседовала с ним и его любовницей в Италии. Но там он выдавал любовницу за жену. Однако не стала ничего говорить ни сестре, ни племяннице.

 Недаром говорят, что понедельник – тяжелый день. Ана улыбалась посетителям, а на душе у нее кошки скребли. О чем говорил Марселу с детьми – вот вопрос, на который она искала и не находила ответа. Дети пришли после обеда веселые, шутили, смеялись, но она чувствовала, что веселье их какое-то натужное, неестественное. Потом мальчики очень быстро собрались и отправились в Бауру, а Карина, сославшись на головную боль, улеглась спать. Никто ей толком так ничего и не объяснил. Поэтому ей и было так неспокойно. И неприятно тоже. Она не могла понять, какие у Марселу с детьми могут быть от нее секреты. Может быть, они хотят приготовить ей сюрприз к свадьбе? Ведь Марселу так любит сюрпризы! Но нет, она чувствовала, что если ее и ждет сюрприз, то совсем не свадебный. Уж больно странно ведет себя Марселу – то исчезает, то появляется. А придет, так прячет глаза. Да и говорит с ней грубо…

 Вот вошли новые посетители. Ана радушно им улыбнулась и тут же взглянула на Жозиаса. Седой представительный Жозиас поторопился принять заказы. Жозиас был первым официантом, которого она приняла в пиццерию. Теперь они, можно сказать, сроднились, и Жозиас был предан ей всей душой. Они понимали друг друга с полуслова.

 Увидев, что в пиццерию пришла дона Залмира, Ана присела за ее столик. Старую учительницу кормили здесь бесплатно, и она была безгранично благодарна Ане. Ана припомнила, что Карина просила ее взять в пиццерию Теку, которую вместе с ней выгнали из интерната. Вот и представился случай выяснить, что это за Тека.

 —  Золото! Чистое золото! – сказала старушка. – Если бы пенсия у меня была побольше, мы с ней и не расставались бы. Но куда мне еще один рот, я и так у вас в нахлебницах. А девочка замечательная – старательная, трудолюбивая. У меня все так и блестит с тех пор, как она у меня поселилась. А признаюсь, приняла я ее неохотно: молодежь – она ведь всякая. С ней бывает и трудно.

 —  Я рада, что ваше мнение и мнение Карины совпадают. Дочка тоже очень хвалила свою подружку. Ну что ж, думаю, у нас в пиццерии ей понравится. Люди у нас хорошие. Работы, правда, много, но если она трудолюбивая, то и это ей по вкусу будет.

 —  Спасибо тебе, Ана, у тебя такое доброе сердце! – с чувством сказала дона Залмира.

 —  Да не за что, —  улыбнулась Ана и встала.

 Она обратила внимание на хорошенькую девушку в мини-юбке и с длинными волосами, которая оглядывала зал, словно кого-то искала. Ана подошла к ней.

 —  Чем могу быть полезна? – спросила она.

 Девушка уставилась на нее своими большими глазищами – что-то в ее взгляде очень не понравилось Ане – и сказала, что ей нужен столик без соседей.

 —  Столик на одного? – переспросила Ана. – Боюсь, что придется немного подождать, сейчас нет ни одного свободного…

 —  А вы меня не узнаете? – вдруг спросила девушка. – Сама я была у вас в детстве, но здесь часто бывает моя мать, а моя тетушка – владелица этого заведения.

 Девушка говорила высокомерно и еще больше не понравилась Ане.

 —  Владелица? Должна сказать, что вы ошибаетесь, мы с вашей тетушкой владеем этой пиццерией на паях.

 —  На паях или не на паях, но у вас вид настоящей кухарки! – вдруг выпалила девушка, и лицо ее перестало быть даже хорошеньким, а стало просто злым. – Непонятно, как это Марселу прожил с вами столько лет!

 Ана обомлела, но, чувствуя, что это только начало, увлекла посетительницу в заднюю комнату. И тут уж та дала себе волю.

 —  Нечего Марселу шантажировать! – кричала она. – Нечего подсылать к нему детей! Все равно он к тебе не вернется! Прихожу я сегодня в кабинет к Марселу, а там ваш старшенький: «Не оставляй мать, прошу тебя!» —  передразнила она, и тут же лицо ее опять искривилось злобной гримасой. – Так вот, забудь о Марселу. Я теперь женщина его жизни! А с тобой у него все кончено!

 Слушая гадюку, которая все брызгала и брызгала ядом, Ана сначала похолодела: «Так вот она разгадка. Вот о чем хотел поговорить Марселу с детьми! А дети ничего ей не сказали. Не захотели причинить ей боль. А Марселу-то! Марселу!»

 И тут Ана взорвалась. Голос у нее стал низким, она угрожающе придвинулась к девчонке, и стало ясно: еще минута – и от этой фитюльки останутся только рожки да ножки.

 —  А ну пошла отсюда! – грозно сказала Ана. – И чтобы я тебя здесь больше не видела!

 Изабелла высокомерно вздернула подбородок, усмехнулась и, покачивая мини-юбочкой из стороны в сторону, засеменила на тонких каблучках к выходу. Все, что хотела, она сделала. Она не Франческа и терпеть рядом с собой кухарку не будет!

 Выметя из своего дома эту погань, Ана едва не разрыдалась. Но тут же взяла себя в руки, кивнула Жозиасу, чтобы он занялся делами в пиццерии, и торопливо направилась к машине – ей должен был объяснить сам Марселу, что означает это появление!

 Но Марселу на мясокомбинате она не застала – в приемной сидела секретарша Андреа, а из кабинета вышел Диего. Оба они попросили посетительницу подождать, но сказать точно, когда вернется Марселу, не могли.

 Видя, что Ана чуть не плачет, Диего постарался как-то ее отвлечь, утешить, предложил ей кофе, пообещал, что все ее неприятности непременно развеются как дым.

 Ане было неловко за свои слезы, а заботливость Диего растрогала ее. Она поняла, что сегодня разговора с Марселу не получится, и уже собралась идти.

 Зазвонил телефон. Диего поднял трубку.

 —  Моя невеста, —  извиняясь, сказал он. – Да, дорогая, да! Непременно увидимся. Я сегодня долго не задержусь.