Силвиу Абреу - Новая жертва

 Он сообщил о цели своего визита. Для Кармелы, Адалберту и Марселу известие о гибели Андреа оказалось новостью. Но Изабелла... Олаву понял, что она уже все знает и изо всех сил пытается изобразить саму невинность. Но явно переигрывает. Этот всплеск рук, эти слезы на глазах! С какой стати ей оплакивать Андреа, которую она ненавидела! И Олаву, и Миролду заметили, как родители Изабеллы пристально посмотрели на дочь, а потом обменялись растерянным взглядом.

 —  Почему вы решили, что эта девушка убита? — задала вопрос Филомена.

 —  Из ее тела извлекли пулю. Стало быть, это не несчастный случай.

 Олаву заметил, что, услышав его слова, Изабелла вздрогнула.

 — Пуля сейчас проходит экспертизу. Мы, конечно, установим, из какого оружия она была выпущена.

 — А при чем тут моя семья? — не понимала Филомена.

 — Да-да, к нам-то какое отношение имеет гибель этой девушки? — вставил Элизеу.

 — Андреа работала на мясокомбинате, и я должен допросить всех, кто ее знал, — объяснил Олаву.

 Марселу не сводил встревоженного взгляда с жены, и это тоже не мог не заметить Олаву. И только когда он произнес последнюю фразу, Марселу, будто очнувшись, спросил резким тоном:

 — Надеюсь, у вас имеется предписание произвести допрос в нашем доме?

 — Вы правы, я не успел взять соответствующий документ, — признался Олаву. — Но завтра я всех вас вызову на допрос. И прежде всего дону Изабеллу.

 Изабелла пошатнулась, Марселу был вынужден поддержать ее.

 — Ты видел? — спросил Олаву Миролду, когда они вышли из особняка. — Ты видел реакцию Изабеллы?

 — Видел и боюсь, как бы она не попыталась скрыться, — мрачно заметил Миролду. — Ну и семейка!

 — Нет, она никуда не убежит, — убежденно сказал Олаву. — Она понимает, что это было бы расценено как доказательство ее вины.

  После ухода полицейских Изабелла еле дошла до своей комнаты. Марселу видел, что она не владеет собой, и боялся, что это заметили и остальные. Кармела и Адалберту не волновали его: они конечно не видели состояние своей дочери и, как и он, заподозрили, что именно она приложила руку к этому делу, а вот у Филомены, которая сможет помочь Изабелле, не следует вызывать ненужных подозрений.

 В своей комнате Изабелла бросилась на кровать и зарыдала.

 — Я боюсь, боюсь, боюсь! — донеслось до Марселу сквозь рыдания.

 Марселу рывком оторвал ее от подушки и схватил за плечи.

 — Это сделала ты? — спросил он.

 Слезы высохли на глазах у Изабеллы.

 — Kaк ты мог подумать? — воскликнула она.

 — Тогда чего ты боишься?

 Изабелла уткнулась лицом ему в грудь.

 — Боюсь этих допросов... полицейских... — хлипнула она.

 Марселу, крепко взяв Изабеллу за кисти рук, отодвинул ее от себя.

 — А что ты делала в тот день, когда пропала Андреа, — 26 июля?

 Изабелла сделала вид, что пытается вспомнить.

 — Ты подвез меня в торговый центр. А потом вернулся за мной, помнишь?

 — Это я помню. А где ты была в то время, когда я отсутствовал? — допытывался Марселу.

 — Я пошла в кино.

 Марселу чувствовал, что она лжет.

 — Скажи мне правду, — настаивал он. — Я должен все знать, чтобы защитить тебя!

 —  Но я говорю правду, — снова ударилась в слезы Изабелла.

 … От двери, за которой происходил этот разговор, осторожно, на цыпочках отошел Бруно, унося с собой тайну, которая, судя по его сладострастной ухмылке, доставила ему массу удовольствия.

 Кармела вошла в комнату дочери и, прикрыв за собой дверь, спросила ее в упор:

 —  Это сделала ты?

 Изабелла повернула к ней удивленное лицо, но Кармела уже привыкла к тому, с какой легкостью дочь меняет маски, и повторила свой вопрос:

 — Ты убила Андреа?

 Краем глаза она заметила, что дверь отворилась. Подвижная физиономия Изабеллы в ту же секунду изменилась и приняла вид оскорбленной невинности: Изабелла увидела в зеркале входящую в комнату тетю и решила сыграть на нее.

 — Ты, мама, просто ненавидишь меня, вот что! И это потому, что я всегда больше любила тетю Филомену и хотела быть ее дочкой, а не твоей.

 Лицемерие дочери переходило всякие границы, по растроганное лицо Филомены говорило о том, что она приняла слова племянницы за чистую монету.

 — Изабелла видела, как ты вошла, Фило, и хотела произвести на тебя впечатление, — обернулась к сестре Кармела. — Не верь ее словам.

 — Прекрати, Кармела! — Филомена порывисто протянула руки к племяннице, и та бросилась в ее объятия. — Ты должна благодарить Бога за то, что он дал тебе дочь! ,

 — Я ему благодарна, Фило, но сожалею, что Изабелла выросла в этом доме, — с горечью отозвалась Кармела. — Если бы она не жила здесь, то не была бы такой двуличной!

 — Не смей так говорить о бамбине! — поглаживая по голове прижавшуюся к ней Изабеллу, сказала Филомена.

 — Ты еще не знаешь, на что способна твоя бамбина! — вырвалось у Кармелы. — Так знай: она никогда не была беременна, это был сплошной обман! Ей просто не хотелось оставаться в той жуткой гостинице, вот она и нашла способ перебраться сюда! А потом, когда уже невозможно стало продолжать обман, устроила этот фарс с выкидышем!

 Изабелла оторвалась от Филомены. По лицу ее обильно потекли слезы:

 — Мама, как ты можешь клеветать на свою дочь? Мамочка, опомнись!

 Кармела сухо рассмеялась:

 — Не будь такой циничной, Изабелла. А ты, Фило, отправляйся на станцию «Скорой помощи, попроси, чтобы тебе показали медицинское заключение...

 Филомена покачала головой.

 — Не верю ни одному твоему слову, Кармела, и никогда не поверю! Ты всегда ревновала ко мне свою дочь и всегда хотела вбить клин между нами! Не бойся, бамбина, — ласково сказала она Изабелле, — я не изменю своего отношения к тебе. И сделаю все, чтобы эти полицейские оставили тебя в покое!

 Когда за Филоменой закрылась дверь, Изабелла с торжеством сказала матери:

 — Вот видишь, мама! Ничего у тебя не выйдет! Она всегда будет любить меня!

 Кармела посмотрела на дочь долгим внимательным взглядом.

 — Пожалуй, твой отец был прав, говоря о том, что ты уже сумела изъять документы со станции «Скорой помощи». И он был прав, утверждая, что ты способна убить любого, кто встанет на твоем пути...

  Марселу не был уверен в невиновности Изабеллы, но он должен был попытаться убедить в этом Олаву. Он обязан защитить свою жену! Прихватив с собой адвокатов, Марселу явился в полицейское управление.

 Ему потребовалось некоторое усилие, чтобы уговорить Олаву выслушать его. Тот был не слишком любезен. Однако настойчивость Марселу произвела на него впечатление. Сказав, что он выслушает сеньора Росси — но наедине, без адвокатов, — и что показания того не будут иметь юридической силы, Олаву пропустил Марселу в свой кабинет.

 —  В тот день, 26 июля, я оставил жену в торговом центре и забрал ее оттуда через два с лишним часа, — объявил Марселу. — Она без меня пошла в кино.

 Позже Олаву узнал, что все произошло именно так, как сказал Марселу. Он допросил бармена и официантов, которые подтвердили, что сеньора Росси действительно в тот день была у них. Бармен даже сообщил, что у нее было прекрасное настроение и она пару раз обращалась к нему с какими-то просьбами: то ли узнать точное время, то ли попросила тарталетки. Услышав это, Олаву подумал, что Изабелла специально пыталась обратить на себя внимание бармена, с тем чтобы создать себе алиби. Но ни бармен, ни официанты не могли припомнить, сколько времени длилось ее отсутствие.

 — А когда вы вернулись за женой, в каком она была настроении? — спросил Олаву.

 — По-моему, в прекрасном, — ответил Марселу.

 На этом разговор и закончился. Марселу был уверен, что подтвердил алиби жены и тем самым освободил ее от дальнейших расспросов со стороны полиции.

 Олаву, конечно, не стал ему раскрывать свои карты. Он не сообщил Марселу о результате баллистической экспертизы. Олаву знал теперь, что Андреа была убита выстрелом из пистолета типа «венетта». Такое оружие имелось у Марселу — это уже выяснил Миролду.

 Чтобы не тратить время даром, Олаву решил поехать к Элене. Он и сам не знал, отчего вдруг пришло это решение, но у него было какое-то предчувствие, что ему необходимо повидать ее.

 Интуиция его не подвела, об этом Олаву догадался по тому приему, который оказала ему Алсина, нс пожелавшая впускать в дом следователя. Но Олаву, не слушая ее возражений, прошел прямо в гостиную.

 В гостиной за чашкой чая сидели Элена... и Филомена.

 — А я-то считал, что вы незнакомы друг с другом, — вместо приветствия сказал Олаву. – По крайней мере, ты убедила меня в этом, Элена.

 Филомена слегка растерялась. Десять минут назад ей пришлось объяснять свое вторжение зтой нахальной Ирене и вот теперь — следователю.

 — Мы познакомились вследствие известных вам трагических обстоятельств в больнице, куда отвезли мою сестру Франческу и мужа Элены. Что удивительного в этом? — нахмурившись, произнесла Филомена. — А ваше появление весьма кстати. Я хотела просить вас о том, чтобы вы не вызывали к себе мою племянницу. Бедняжка очень чувствительна, нельзя на нее давить. Обдумайте мою просьбу, прошу вас. А сейчас мне пора...

 После ее ухода Олаву сказал Элене:

 — Вероятно, эта дама просила тебя употребить все твои женские чары для того, чтобы повлиять на меня.

 Элена посмотрела на него полным отвращения взглядом:

 — Ты опять обвиняешь меня?

 — Да! — вырвалось у Олаву. — Филомена хотела замять дело о смерти своей сестры, а ты хотела сделать то же самое с делом своего мужа.