— Ну уж нет! — гордо заявила Изабелла. — Я надеялась найти у вас понимание и собиралась вернуть вам медицинскую карту, которую у вас украли, но вы сами лишились своей выгоды.

 Она демонстративно разорвала карту на глазах у Осни и решительно направилась к выходу.

 — У меня достаточно клиентов, — ответил на ее выпад доктор Осни. — А таких клиентов, как вы, я лишаюсь с удовольствием, дона Изабелла!


 Марселу вернулся домой поздно и сообщил Филомене, что настал час выставлять на продажу акции, так как котировки на бирже поднялись до максимума.

 — Имей в виду, Марселу, акции не должны уйти к мелким сошкам, — напомнила ему Филомена. — Мы привлекаем новых акционеров лишь затем, чтобы наш комбинат расширялся. А это можно сделать только совместно с крупными вкладчиками.

 — На бирже все подготовлено, — успокоил ее Марселу. — Наши люди поставят надежные препоны для всякой мелочи.

 — Ну хорошо. Завтра выставляем акции на торги, — согласилась Филомена.

 Она конечно же не могла знать, что в соседней комнате Адалберту и Кармела обсуждали ту же самую проблему — завтрашние торги.

 — Наш брокер будет скупать акции от имени компании «Парадизу», но акции перейдут к тебе, так как ты фактически являешься учредителем этой фирмы. Разумеется, Фило сохранит контрольный пакет, однако ты станешь полноправным акционером, а затем вернешь все, что у тебя украли.

 — Ах, Адалберту, я почему-то не верю в эту затею и очень боюсь, что твой план сорвется. Тогда Фило выгонит меня отсюда вместе с тобой.

 — Не бойся, все обойдется наилучшим образом, — заверил ее Адалберту.

 — Ладно, — сказала Кармела едва ли не безразличным тоном. — Если честно, то меня сейчас больше занимает Изабелла, нежели эти акции. Ты заметил, что она слишком нервничает в последнее время? Похудела, даже осунулась. Думаю, это сказывается ее беременность. Я предлагала ей пойти к врачу, но она и слышать об этом не хочет

 — Уговори ее, ты ведь мать, — посоветовал Адалберту. — А меня она и вовсе не послушается.

 О необходимости посетить врача Изабелле говорили также и Филомена, и Марселу. Последнего особенно пугало то, что Изабелла теперь часто кричала во сне и просыпалась в холодном поту.

 В тот вечер накануне продажи акций Марселу тоже завел с ней разговор о докторе:

 — От этих ночных кошмаров можно потерять ребенка. И если ты завтра же не сходишь к врачу, то я отведу тебя туда силой.

 Изабелла поняла, что времени на раздумья у нее уже не осталось, и приступила к активным действиям. Войдя в комнату Кармелы, она со слезами бросилась матери на шею:

 — Только ты можешь мне помочь, мамочка! Tы такая добрая! У меня большая беда, мамочка!

 — Что случилось? — испуганно воскликнула Кармела.

 Изабелла не стала пускаться в долгие объяснения, а сразу же начала с главного:

 — Мама, я всех вас обманула! Я не беременна!

 Ошеломленная таким известием, Кармела никак не могла взять в толк, зачем Изабелле понадобилось идти на столь жестокий и низкий обман. Изабелла же твердила одно: «Я боялась потерять любимого человека и боюсь потерять его сейчас. Поэтому мне и нужна твоя помощь».

 — Как ты могла! Как ты могла! — причитала Кармела. — И еще хочешь сделать меня соучастницей?!

 — А ты хочешь, чтобы меня снова унизили? Чтобы я снова претерпела такой же позор, как в день моей свадьбы? Ты этого хочешь, мама? — перешла в наступление Изабелла. — Я прошу тебя о самой малости: ты всего лишь подтвердишь, что у меня случился самопроизвольный выкидыш.

 — Нет! Нет! — решительно заявила Кармела. — Даже если бы я захотела, то все равно не смогла бы соврать.

 — Ну ты подумай до завтра, — сказала Изабелла, понимая, что дальше давить на мать не только бесполезно, но и опасно. — Я все же очень рассчитываю на твою помощь.

 Ночь она провела так же беспокойно, как и накануне, но Марселу не имел возможности отвести ее к врачу — ему надо было отправляться на биржу и следить за торгами. Адалберту по правилам игры не должен был присутствовать на бирже, но планировал поддерживать постоянную связь с брокерами по сотовому телефону и для этого тоже ушел из дому — чтобы Филомена его случайно не подслушала.

 Изабелла внимательно следила за перемещением домочадцев, моля Бога, чтобы и Филомена отправилась куда-нибудь по делам, а уж Элизеу совсем просто будет обвести вокруг пальца.

 Между тем Филомена отметила, что племянница сегодня выглядит особенно бледной, и потребовала от Кармелы, чтобы та отвела дочь к врачу.

 — Да, я отведу ее, — невольно вырвалось у Кармелы. — Вчера мы с Изабеллой долго об этом говорили. Она согласилась пройти обследование.

 — Ну, слава богу, — облегченно вздохнула Филомена. — Я бы поехала с вами, но у меня деловой обед.

 Во время беседы с сестрой в Кармеле боролись два противоречивых чувства: негодование по поводу чудовищного поступка дочери и боязнь ее разоблачения. Сама много лет испытывавшая унижения со стороны Филомены, она легко могла представить, каково придется Изабелле, когда обнаружится обман. И потому вымолвила похолодевшими губами:

 — Нет, я управлюсь сама. Я ведь мать. Так что не волнуйся.

 Изабелла, молча слушавшая этот диалог, поняла, что мать сдалась и приняла ее сторону.

 А дальше все пошло по заранее обдуманному плану: после ухода дяди и тети Изабелла позвала к себе мать, и та вынуждена была играть свою неблаговидную роль, отведенную ей дочерью.

 — Дива, Изабелле плохо, — сказала Кармела, не глядя в глаза служанке. — Я отвезу ее в больницу. Оттуда вам позвоню.

 — У меня кровотечение, —добавила Изабелла слабым голосом, не сомневаясь, однако, что ее услышит не только Дива, но и стоящий неподалеку Алфреду.

 В клинике она пожаловалась на острые боли во всем теле, задав нелегкую задачу доктору. По словам пациентки выходило, что у нее воспалены буквально все органы, однако температура была нормальной, сердце билось хоть и учащенно, но в пределах нормы, ультразвуковое исследование тоже не выявило никаких нарушений.

 — Вероятно, это реакция на какой-то стресс, — не слишком уверенно резюмировал доктор. — Вам доводилось нервничать в последнее время?

 — Да, — поспешила ответить Кармела, — у нее для этого было много причин.

 — Что ж, я выпишу вам транквилизаторы и обезболивающее, — сказал Изабелле доктор, чем заслужил ее искреннюю благодарность.


 Говоря о деловом обеде, Филомена имела в виду тайную встречу с Эленой в загородном ресторане. Элена уступила требованию Филомены неохотно и, собираясь на эту встречу, очень нервничала, что не укрылось от внимания Ирены.

 — У тебя какие-то неприятности? — спросила она.

 — Нет, с чего ты взяла? — ответила Элена.

 — Мне показалось, что ты чем-то обеспокоена.

 — Просто я не рассчитала время и теперь боюсь опоздать. Карла уже заждалась меня. Мы идем с ней в картинную галерею, а потом вместе пообедаем.

 Выйдя из дома, она села в машину и направилась за город. Миролду, наконец решившийся вывести эту особу на чистую воду и тем помочь другу, последовал за ней. Каково же было его изумление, когда он увидел вместе с Эленой... Филомену Феррету! «Вот она, удача! — промелькнуло в его голове. — Давно надо было установить за ними слежку!»

 Стараясь не привлекать к себе внимания обеих дам, он занял место за соседним столиком и услышал то, от чего у Олаву волосы встали бы дыбом:

 — Этот настырный следователь продолжает доставлять нам беспокойство, — с недовольным видом говорила Филомена. — Вы обещали его нейтрализовать, но он опять приходил к нам в дом под каким-то дурацким предлогом. Мы должны придумать, как противостоять ему.

 — Я больше не могу морочить ему голову, — ответила Элена.

 — То есть? — потребовала объяснений Филомена.

 — То есть отказываюсь кокетничать с Олаву де Мелу и выхожу замуж. За любимого человека. Я согласилась подкупить судью, потому что вы мне обещали...

 — Вы не посмеете! — прервала ее Филомена, к большому неудовольствию Миролду. — Мы с вами в одной лодке, Элена Рибейру. И я не позволю, чтобы вы бросили меня, даже если мы обе пойдем ко дну!

 — Вы мне угрожаете?

 — Угрожаю! У вас нет выбора. Вы обязаны соблазнить следователя! Да так соблазнить, чтобы он по уши увяз в этой истории вместе с нами.

 — Мне будет нелегко, но я постараюсь, — послушно промолвила Элена.

 «Надо же, Ирена столько всего раскопала, а собственную мать проглядела!» — подумал Миролду. Из дальнейшей беседы сообщниц ему не удалось выведать чего-либо важного, и он поспешил к Олаву, не забыв перед тем несколько раз сфотографировать его зазнобу в обществе Филомены Феррету.



Глава 43


 Жука горько переживал отказ Элены выйти за него замуж и очень обрадовался возвращению из рейса Жозе: теперь будет кому излить душу! Большой знаток женской психологии, отец наверняка сможет объяснить, почему Элена ответила отрицательно, хотя и уверяла, что любит Жуку.

 Жозе, всегда готовый порассуждать на приятную для него тему любви, высказал такое предположение:

 — У Элены чувствительное сердце. Она силится забыть какую-то старую боль, связанную, вероятнее всего, с прежним браком. Не подгоняй ее, сынок, дай ей время безоговорочно поверить в тебя, привязаться к тебе настолько, чтобы это короткое, но такое важное, решающее слово «да» могло само слететь с ее уст — легко и естественно!

 — И откуда тебе все это известно, отец? — не скрывая восхищения, спросил Жука, но затем добавил уже с печалью в голосе: — Ты так красиво говоришь, что я заслушался и даже на секунду поверил в возможность своего счастья. А потом вспомнил лицо Элены, ее губы, произносящие тоже короткое и решающее «нет»... Неужели она не любит меня, отец?