Жука совсем забросил рынок, переложил все на родственников, но никто его в этом не упрекал. Наоборот. У мужчины должна быть личная жизнь, считали отец и тетка. Они так надеялись, что у Жуки все сложится с этой красивой, благородной женщиной.

 И сам Жука об этом мечтал. Его все меньше тревожили мысли о пропасти между ним и Эленой. Если она его любит, то согласится выйти за него замуж и переехать к ним в квартал. Сам он с каждым днем все сильнее привязывался к ней. Их роман был таким красивым, даже утонченным. И естественным завершением такого романа должен стать брак.

 Но, оказывается, Элена думала иначе. И в один несчастливый день между ними пробежала черная кошка. Однажды они сидели в постели, еще не одетые, и, весело болтая, ели виноград. Казалось, обо всем уже было переговорено: о детстве, прошлом, детях они рассказали друг другу все. Однако им еще не было скучно часами беседовать обо всем на свете.

 И тут Жука заикнулся об их будущем. Ему уже надоело тайком ездить в мотель, и он предложил Элене обвенчаться и жить вместе под одной крышей. Но она не обрадовалась и не бросилась ему на шею, а смутилась.

 — Это не так просто, Жука. Вспомни о детях: твоя дочь терпеть меня не может, а мой сын — тебя, — грустно размышляла Элена вслух. — Мы не сможем жить все вместе. Почему бы нам не встречаться, как прежде, в этой уютной комнатушке, где мы забываем о своих проблемах, родственниках, работе?

 — Всю жизнь прятаться, как преступникам! — с горечью воскликнул Жука.

 Он не скрывал своего разочарования и досады. Вскочил и начал быстро одеваться, демонстративно не глядя на Элену. Как он мог подумать, что эта дама из хорошего общества свяжет с ним, простым работягой, свою судьбу! Он нужен ей только для развлечения, пока не подвернется более респектабельный поклонник.

 Пока Элена мылась в душе, он тихо покинул номер, заплатил по счету и поймал такси. Но уже по дороге домой он сам ужаснулся тому, что сделал. От обиды и раздражения у него словно рассудок помутился, но это, конечно, не оправдывало его дикого поступка.

 Жука не мог заснуть в эту ночь, мучился раскаянием. Не выдержал, поделился с отцом. Жозе его осудил: только откровенный грубиян и невежа может бросить женщину одну в мотеле и уехать.

 — Я виноват, папа, но в ту минуту я был просто потрясен, — каялся Жука. — У нас с Эленой что-то не так. Конечно, нам хорошо вместе, но ведь отношения между мужчиной и женщиной не сводятся только к сексу.

 — Да, но в этих отношениях секс играет немалую роль, если не главную, — сердито перебил его отец.

 В этой истории Жозе был полностью на стороне Элены. Она пытается уберечь любовь от быта, враждебного окружения, а Жука упрямо тащит ее в свой маленький мирок, в рутину семейной жизни.

 — Судьба так скупа. Она редко делает подарки. А Элена — дорогой подарок, не теряй ее, — говорил сыну Жозе.

 Жука не во всем был согласен с отцом. Но как бы то ни было, он должен просить прощения у Элены, даже если их отношения уже не станут прежними. Он звонил ей по нескольку раз на дню, подстерегал у дома. Элена не желала с ним говорить и избегала встреч.

 А когда он, наконец, столкнулся с ней на улице, она заявила твердо и сурово:

 — Я больше не желаю видеть тебя. Жука. Между нами все кончено!


 Элизеу все реже мог выбираться на свидания с Соланж. Филомена что-то заподозрила и контролировала каждый шаг мужа. Не успевал Элизеу покинуть дом, как она принималась названивать в один и другой рестораны, чтобы проверить его присутствие на службе, а вечером требовала отчета за каждый час. Адалберту из чисто мужской солидарности помогал ему ненадолго ускользнуть из-под бдительного ока Филомены. Но с некоторых пор подозрительная Фило перестала верить им обоим.

 Жизнь Элизеу превратилась в ад. Соланж ежедневно устраивала ему скандалы. Что толку в его подарках, дорогих платьях, если она сидит в гостинице одна. Ей хотелось бывать в этих платьях на людях, в ресторанах, на скачках, дискотеках.

 — Но, моя птичка, это же не Италия. Я не могу показываться с тобой. Если Филомена узнает, она меня в порошок сотрет, — плаксивым голосом оправдывался Элизеу.

 — Тогда я немедленно уезжаю! — грозилась Соланж и делала вид, что начинает собирать вещи.

 Ее отъезда Элизеу не пережил бы, но и Фило он боялся пуще нечистой силы. И он нашел выход. Вечером жена снова потребовала его присутствия за ужином, а он обещал девочке сводить ее куда-нибудь потанцевать.

 Соланж с нетерпением ждала и уже готовилась закатить старикану новую истерику, когда он вошел в ее номер в гостинице со статным, рослым красавцем. Это был дворецкий Феррету Алфреду, который с большим удовольствием согласился сопровождать подружку хозяина в ночной бар, в дансинг и в любое увеселительное заведение. Элизеу строго проинструктировал его, чтобы он берег девочку от приставаний и не позволял ей заводить шашни с мужчинами. Алфреду заверил, что близко никого к ней не подпустит.

 Правда, Соланж вначале закапризничала. Она не желала унизиться до прогулок со слугами. Но Элизеу ее быстро уговорил: ведь никто не узнает, кто такой Алфреду. В дорогом, отлично сшитом костюме он выглядел как аристократ.

 — Ладно! Но учти, я пойду с ним только потому, что уже оделась и сделала прическу. Это заняло уйму времени, — наконец позволила уговорить себя Соланж.

 С тех пор Алфреду почти каждый вечер являлся в номер Соланж. Элизеу ему доверял. И напрасно. Его капризница и дворецкий поладили в первую же ночь. Теперь Соланж украдкой звонила Алфреду, чтобы игриво спросить:

 — Фефе, поросеночек мой! Ну-ка, скажи еще раз, как ты меня любишь?

 Алфреду нашептывал в трубку непристойности, а она хохотала, смакуя каждое слово.

 —Ты — лучший подарок, который сделал мне Элизеу, — томно говорила она.



Глава 29


 Рано утром Ана с Андреа вошли в приемную к доктору Осни. Ана долго обдумывала этот визит и правильно выбрала время, когда пациенток еще не было и приемная пустовала.

 — Доктор Осни назначил нам на семь, — обратилась Ана к сестре. — Я пришла с подругой, потому что она страшно боится врачей.

 Андреа действительно нервничала, у нее даже руки дрожали, когда она заполняла карточку учета пациенток. Вписав туда вымышленное имя, Андреа вошла в кабинет. Ана опустилась в кресло и сделала вид, что перелистывает журнал. Она уже успела окинуть своим цепким взглядом приемную и нашла то, что ей нужно. Картотека! Сестра как раз склонилась над ровными стопками карточек, отыскивая нужные.

 Прошло несколько минут — Ана напряженно ждала. Но вот за дверью раздался легкий вскрик, грохот упавшего стула. Встревоженная сестра поспешила в кабинет узнать, что там случилось. Ана стремительно бросилась к картотеке. У нее всего полминуты, может быть, чуть больше.

 Она пролистала стопку карточек, имя Изабеллы никак не попадалось. И вот наконец — Изабелла Феррету Васконселус. Теперь мы узнаем, цыпочка, беременна ли ты на самом деле. Едва Ана успела засунуть карточку в сумку, как из кабинета выглянула сестра. — Ваша подруга упала в обморок, — сообщила она. — Но не волнуйтесь, мы уже привели ее в чувство. Ана изобразила на лице тревогу и вошла в кабинет вместе с сестрой. Побледневшая Андреа встретила ее вопросительным взглядом. Ана улыбнулась в ответ и чуть наклонила голову — все в порядке.

 Еще через пять минут две заговорщицы, наскоро простившись с доктором и сестрой, чуть ли не бегом помчались к лифту. Им казалось, что они уже слышат за спиной крики: «Держите их!» И лифт, как назло, долго не поднимался. Только на улице они чуть-чуть успокоились и отдышались.

 — Ох, у меня чуть сердце не выпрыгнуло от страха. Как я перепугалась! — жаловалась Андреа, прижимая ладонь к груди. — Ну что там, посмотрите карту, дона Ана.

 — Сейчас, сейчас! — Ане самой не терпелось заглянуть туда.

 Прямо в скверике на скамейке они склонились над похищенной картой Изабеллы. Ана читала по складам:

 — Аге-не-зия фал-лопиевых труб. А что это такое, Андреа? Гипоплазия матки. И почерк у этого доктора — сам черт не разберет.

 Они были разочарованы. Это же китайский язык. Почему врачи не могут разговаривать со своими пациентами просто и понятно? Нет, обязательно напустят тумана. Так они и не узнали истину. Но Ана придумала, что делать. Сеньор Ренато Роману, фельдшер из их квартала, объяснит, что это значит. Жаль, что Андреа не могла пойти к фельдшеру, она боялась опоздать на работу. Ана же решила не останавливаться на полпути. К тому же ее распирало любопытство. Она взяла такси и поспешила к Ренато Роману.


 Филомена никогда не задумывалась, почему ей невыносимо видеть счастливое лицо сестры, возвращавшейся со свиданий со своим мальчишкой. Если бы у нее спросили, она бы ответила: это безнравственно, отвратительно, наконец, — связь сорокалетней дамы с двадцатилетним юнцом. Боялась она и общественного мнения.

 Кармела, которая лучше других знала сестрицу, сказала бы, что это обыкновенная женская зависть Филомена ненавидела людей, счастливых в любви. Кармела, опьяневшая от счастья, не подозревала, что вокруг нее плетется заговор. Филомена не хотела больше ждать и потребовала как можно скорее разрушить эту позорную связь.

 — Я плачу тебе деньги, — напомнила она Адалберту. — И если ты окажешься бесполезным, то отправишься снова в свою дыру торговать запчастями.

 Адалберту не хотел возвращаться на дно и засуетился. В помощники он взял Алфреду. Парень был без предрассудков и ради денег готов на все. Вместе они разработали план: подсунуть Адреану какую-нибудь девицу, с которой через несколько дней Кармела его застанет. Подходящая девица у Алфреду на примете была. Это Соланж, подружка Элизеу. Только бы старикан ничего не прознал, потому что он жутко ревнивый.