Силвиу Абреу - Новая жертва

 — Извините, что опять беспокою вас, — дипломатично начала она, — мне хотелось узнать одну вещь. Жозиас получал ведь не так много, чтобы его заработка хватало на адвокатов, выгораживавших сына в суде.

 — Он прирабатывал на стороне, — объяснила Ана, — в районе парка. В гостинице под названием «Лампони»...

 Ирена направилась в «Лампони», рассчитывая там переговорить о Жозиасе с официантами. Может, им что-то известно? Но случай перевернул ее планы.

 Не успела Ирена подойти к стойке бара, как увидела в зале танцующих Изабеллу и Марселу.

 Их движения, их взгляды, наконец, мимолётные поцелуи, которыми обменивалась эта парочка, продолжая медленный танец, не оставляли сомнений в цели их появления здесь и в характере их отношений. На глазах ошеломленной Ирены они вдруг остановились, порывисто обнялись и, покачиваясь как пьяные, пошли к лифту...

 Клаудиу поджидал Патрисию у школы.

 Увидев девушку, сбегающую по ступеням вниз в окружении подруг, его лицо расцвело улыбкой. Но как только Патрисия сообщила ему, что мать запретила ей встречаться с ним, улыбка слетела с лица Клаудиу, и на нем отразилась растерянность.

 — Как же она может быть против меня, если мы даже не знакомы? — возмутился он.

 — Она вообще не хочет, чтобы я с кем-то гуляла, Клаудиу, — объяснила Патрисия. — Она боится, что я рано выйду замуж!

 — А ты сказала ей, что я тебя люблю? Что мы можем взрослеть вместе? Ты — как модель, я — как фотограф, — настаивал Клаудиу. — Позволь, я сам поговорю с твоими родителями, объясню, что у меня честные намерения, и попрошу разрешения видеться с тобой.

 — Tы на это отважишься?! — изумилась Патрисия.

 — Конечно. Я не хочу потерять тебя ни за что на свете!

 Вдохновленная признанием Клаудиу, Патрисия в тот же день решила переговорить с матерью.

 Когда Патрисия вернулась домой, она сразу поняла, что над домом только что пронеслась какая-то гроза. Отец заперся в своей комнате, братья сидели хмурые. Патрисия подступила с расспросами к Сиднею и узнала от него, что сегодня брат застал отца над оформлением незаконной сделки, которую предстояло заключить в Парагвае. Сделку эту, естественно, навязал ему проходимец Линеу. Сидней вырвал пакет с документами из рук отца и категорически запретил ему принимать участие в подобных вещах. Ему удалось убедить отца в том, что он был не прав, и тем не менее Клебер, мрачнее тучи, закрылся в своей комнате.

 Патрисия вполуха выслушала эту историю и тут же завела разговор с матерью и братьями о том, что ее волновало.

 — Ты слишком молода, чтобы завести парня, — проговорил Сидней.

 Розанжела, которая присутствовала при этом разговоре, возразила:

 — Мы с тобой встречаемся с детства.

 — Да, вам можно, а мне нет? — тут же уцепилась за это заступничество Патрисия.

 — Но мы же не знаем твоего парня, — беспомощно произнесла Фатима.

 — Мама, Джеферсон его знает! Внимание Фатимы переключилось на сына.

 — Ну и как он, сынок?

 — Клаудиу — хороший парень, — авторитетно заявил Джеферсон. — В чем проблема, мама? Пригласи его на ужин, и тебе сразу все станет ясно.

 — Правильно, — поддержала Джеферсона Розанжела. — Это лучше, чем гадать, какой он.

 — Ладно, — сдалась Фатима, — передай своему Клаудиу, что я приглашаю его на ужин в понедельник.

 Патрисия подпрыгнула от радости.

 — Спасибо, мама!

 — Вот только не знаю, что скажет об этом отец, — задумчиво проговорила Фатима.

 Элена была не из тех высокомерных дам, которым социальная спесь мешает разглядеть в простом человеке, вроде Жуки, преданное сердце и тонкую душу. Он все больше и больше нравился ей. Одно омрачало ее радость от их частых встреч — настороженная, почти агрессивная реакция сына на ее нового знакомого. Жука это быстро заметил и старался сделать все, чтобы завоевать доверие Лукаса. Но когда Жука честно объявил Лукасу, что желает с ним подружиться, тот пренебрежительно пожал плечами:

 — Тоже мне — друг! Друг — это тот, на кого можно положиться!

 — Ты можешь мне доверять, — с горячностью принялся убеждать его Жука. — Я уважаю твою мать и тебя тоже. У меня хорошая семья. Я хотел бы как-нибудь познакомить вас с моим отцом, теткой, детьми. Все они славные люди, каждый из нас желает счастья другому. И я не способен причинить вред твоей матери, твоей сестре, тебе, Лукас. В тебе много скрытой энергии, ее необходимо направить по верному руслу. Я могу помочь тебе с устройством на работу!..

 Последнюю фразу, как буквально сразу же понял Жука, произносить не следовало. Лукас побледнел, весь передернулся:

 — Ты воображаешь, будто я пойду работать на рынок или в магазин? Еще чего!

 С этими словами Лукас выскочил из комнаты, и Элене пришлось извиняться перед Жукой за грубое поведение сына.

 Она понимала — сын ревнует ее к Жуке. Элена пыталась объясниться с ним, но Лукас твердил, что он всегда был последним в доме из-за мерзавца-отца и что сейчас ради нового проходимца мать готова задвинуть его в угол, как мебель.

 — Нет, это неправда! — в порыве возмущения воскликнула Элена.

 Нервы у Лукаса сдали: Элена увидела, как из его глаз потекли слезы.

 — Прости меня, мама. Не бросай меня, мама! Мне страшно.

 Элена порывисто обняла сына.

 — Зачем ты такое говоришь, сынок? Ты — главная гордость моей жизни. Я никогда не подумаю о собственном счастье, если тебя не будет рядом. Не считай, что Жука значит для меня больше, чем ты. Он очень мне дорог, но никогда не станет дороже тебя. Пойми это!

 Лукас, как маленький, зарылся лицом в колени матери.

 — Это очень трудно, мама! Трудно, потому что я всегда чувствовал себя в этом доме чужим, посторонним...

 Элене с трудом удалось успокоить сына, а тут еще явилась совершенно расстроенная дочь. Она рассказала матери о том, что видела в отеле Марселу и Изабеллу.

 — Я чуть не умерла, когда их увидела! Как они страстно обнимали друг друга! У меня было желание запрятаться в какую-нибудь дыру, забиться в щель...

 Элена слушала дочь и не верила собственным ушам.

 — Не может быть! Невеста Диего влюблена в своего дядю! Зачем же она выходит замуж за Диего?

 — Именно это я и не могу понять, — чуть не плача от обиды за Диего, проговорила Ирена. — И самое главное — Диего ничего не подозревает! Он не представляет, что за дрянь его невеста!

 Элена немного задумалась.

 — Мне кажется, ты должна все рассказать Диего!

 — Не знаю, что делать, не знаю, — горестно вздохнула Ирена.

 В это время Марселу и Изабелла в халатах сидели в кровати и в который раз выясняли отношения.

 — Откуда у тебя сомнения во мне? Я бросил ради тебя семью! — горячился Марселу.

 — Ты это сделал потому, что Ана тебе надоела, — поправила его Изабелла.

 — Нет, мне нужна только ты, — покрывая ее лицо поцелуями, простонал Марселу. — Ты что-то сделала со мной, я весь переменился. У нас будет жизнь, полная огня и любви! Не выходи замуж за это чучело Диего!

 — Скажи, — прошептала у самых его губ Изабелла, — скажи, что ты меня любишь, обожаешь, боготворишь.

 — Давай вместе убежим, Изабелла, — горячо зашептал Марселу. — Я все брошу — комбинат, дом, все! Деньги я достану, клянусь! Соглашайся, любовь моя.

 — Хорошо, хорошо, — несколько обескураженная напором его страсти, проговорила Изабелла. — Я пойду с тобой куда угодно. Пойди в душ, любимый, ты же собирался... Иди, а я за тобой, — понизив голос, она добавила: — Не бойся, я не сбегу!

 Но как только Марселу скрылся в душе, Изабелла быстренько оделась, спустилась вниз и у стойки администратора написала Марселу записку:

 «Дорогой дядя, я не могла ждать. Все было прекрасно, но у меня столько дел! Я хочу хорошо выглядеть у алтаря. Если ты согласишься быть моим посаженым отцом, я буду рада. Целую. Изабелла».

 Свернув записку, она подозвала к себе служащего отеля.

 — Отнесите эту записку в номер тясяча один Марселу Росси.

 И, довольная собой, выскочила на улицу.

 Ана потом сама была не рада тому, что с ее губ слетели слова:

 — Ах, как было хорошо, когда мы с Жукой... — и, увидев лицо дочери, осеклась.

 Карина заметила ее смущение, и в эту минуту ей показалось, что все ее смутные догадки относительно своего происхождения подтвердились.

 — Что, что вы с Жукой? — подхватила она. — Ты что-то скрываешь, мама! Мама, у тебя от Жуки ребенок?! Мама, скажи!

 Мать пыталась урезонить дочь, но фантазия легковозбудимой Карины уже вышла из берегов. В тот же день она оповестила братьев, что кто-то один из них троих рожден от Жуки. Взволнованные этим известием, сыновья налетели на мать с расспросами.

 — Главное, что вы все трое — мои дети, — уходила от прямого ответа Ана. — А кто отец — неважно!

 Ясно, что подобный ответ не мог удовлетворить ни Карину, ни Жулиу, ни Сандру.

 — Как это неважно! — взвилась Карина. — От этого зависит моя судьба! Я встречаюсь с Тонику, он мне нравится.

 — А я не хочу, чтобы ты с ним встречалась! — отрезала Ана. — Он для тебя слишком старый.

 — Ты правда так думаешь, — горячилась Карина, — или не хочешь, чтобы я встречалась с собственным братом?

 — Это чушь, — возмутилась Ана.

 — Это не чушь, мама, — поддержал сестру Жулиу. — Карина права.

 — Не беспокойся. Карина, — проговорил Сандру, — если среди нас и есть ребенок Жуки, то это я. Я совсем не похож на вас.

 — Господи! — вышла из терпения Ана. — Вы мои и, и вас не должно волновать, кто кому сын, а кто нет. Я не хочу, чтобы один из вас чувствовал себя изгоем.