Была уже поздняя ночь, когда они достигли ее. Проворно соскочили они с коней. Двое были поставлены часовыми, остальные улеглись у входа в пещеру, а Солия вошла внутрь. Глаза ее, еще не освоившиеся с глубоким мраком, господствовавшим в пещере, ничего не видели. Осторожно пробиралась она ощупью вперед. Вдруг рука Солии ухватилась за голову лошади. Она испугалась, затем убедилась, что пещера уже занята. Рука ее нащупала двух лошадей.

Тихо и осторожно вернулась Солия к братьям.

– У кого есть с собой свеча? – тихо спросила она. – В пещере две лошади, а где кони, там и всадники.

Один из воинов принес сухой сук, у другого было с собой огниво. Через несколько минут сук зажгли.

Солия запретила воинам следовать за ней, велела остаться и братьям, а сама, держа в одной руке свой маленький факел, а другой прикрывая его, снова вошла в пещеру.

Не обращая внимания на угрожавшую ей опасность, она неустрашимо направилась ко входу, воины же остались, держа наготове ружья. Свет ее факела слабо освещал пещеру. Сделав несколько шагов, она увидела и узнала двух крепко спавших неприятельских офицеров.

Солия вздрогнула от радостного испуга при этом неожиданном зрелище. Оба вождя султанских войск попались ей в руки. Это могло теперь снова дать войне неожиданный поворот, благоприятный для сильно стесненного племени.

Словно очарованная, остановилась она на минуту.

«Что, если офицеры проснутся? Во всяком случае, они погибли, – говорила она себе с торжествующей улыбкой. – Живыми или мертвыми должны они будут отдаться в мои руки. Убежать они не могут – из пещеры только один выход, но и тот занят солдатами».

С дикой усмешкой на смуглом лице смотрела она на спящих врагов, ее радовало сознание, что ей удалось захватить эту неожиданную добычу.

Рука ее уже схватила висевший на поясе ятаган. Она решила убить врагов одного за другим во сне, но в ту же минуту переменила намерение. Неприятельские вожди должны были попасть в ее руки живыми. Все воины должны были видеть пленных врагов. И затем уже легко было разбить, победить, истребить лишенных вождей и упавших духом солдат падишаха.

Воодушевленная этими мыслями, Солия повернулась, чтобы идти сказать братьям о своей важной добыче и объявить воинам, что теперь все кончено. В эту самую минуту Сади проснулся. Он быстро вскочил с места и пристально посмотрел на Солию. Все это казалось ему плодом расстроенного воображения. При мрачном свете дымного факела Солия выглядела совершенным привидением. Тихо направилась она к выходу. Тут только узнал Сади Кровавую Невесту и понял опасность. Движением руки он разбудил Зора.

– Что случилось? – спросил тот.

Кровавая Невеста увидела, что оба офицера вскочили с места и схватились за оружие.

– Сюда! – закричала она, вернувшись к своим. – Оба неприятельских вождя в пещере. Следуйте за мной. Мы должны захватить их.

Весть эта вызвала неописуемое волнение, и, прежде чем Солия могла сказать еще хоть одно слово, все уже приблизились к пещере.

Зора и Сади сразу поняли весь ужас угрожавшей им опасности. В минуту вскочили они, схватились за сабли и стали у входа.

– Смерть каждому, кто осмелится войти в пещеру! – вскричал Зора, размахивая саблей.

Но два араба проникли уже в глубину ее: один был брат Солии, другой простой воин. Последовали два удара сабли, и оба бедуина замертво упали на землю. Бешеный крик, последовавший за этим, показывал, что бедуины видели внезапную смерть своих товарищей, и, горя мщением, готовы были растерзать врагов. Когда еще один воин, сраженный ударами обоих офицеров, пал на трупы двух первых, тогда остальные отступили. Положение Сади и Зора было очень опасным, хотя они с успехом отбили первое нападение. В глубине пещеры они были, правда, в безопасности. Каждый желавший проникнуть в нее через узкий вход должен был пасть под ударами их сабель, но, несмотря на это, они все-таки были пленниками. Они были в пещере, имевшей только один выход, занятый и охраняемый врагами. Выйти из нее они не могли, так что на счастливый исход вряд ли можно было рассчитывать. Они должны были опасаться быть так же изрубленными при выходе, как они только что поступили со своими врагами, когда те вошли в пещеру.

– Что нам теперь делать? – тихо спросил Сади.

– Положение наше прескверное, – так же тихо сознался Зора. – Нам преподнесли плохой сюрприз.

– Мы должны попытаться вырваться отсюда.

– Это, наверное, будет стоить нам жизни.

– Наша смерть так же верна здесь в пещере, если нас будут осаждать и голодом принуждать к сдаче.

– Обсудим спокойно наше положение, – сказал Зора. – Надо обдумать все, Сади. Мы не знаем, сколько там врагов, не знаем, какие меры они примут в отношении нас, ясно только одно: они непременно будут осаждать нас здесь.

– Пустим лошадей вперед, и когда арабы бросятся на них и будут стрелять по ним, мы тем временем попытаемся вырваться на свободу, – сказал Сади.

– Тогда уж лучше нам поступить так, как Одиссей со слепыми циклопами: прицепимся к брюху лошади и таким манером удерем отсюда, – сказал Зора полушутя, полусерьезно.

– Предложение это стоит принять к сведению, – согласился Сади. – Я думаю, что таким образом нам удастся уйти от врагов.

– Смотри-ка, что это? – воскликнул вдруг Зора, указывая по направлению к выходу.

– Огонь, огонь! – вырвалось у Сади.

– Клянусь вечным спасением, это дьявольская уловка умертвить нас или принудить к сдаче. Они хотят задушить нас дымом, смотри, они разводят огонь.

Огненное море загородило выход, бежать было невозможно… До слуха несчастных офицеров доносился торжествующий крик врагов. Арабы по приказанию Кровавой Невесты натащили засохшей травы, хвороста и свалили все это в кучу перед входом в пещеру, а Солия бросила туда свой факел. Трава мгновенно вспыхнула, и вместе с густым дымом поднялось пламя. Воины сновали взад и вперед, беспрестанно таскали сухие сучья и траву, давая новую пищу пламени. Удушливый дым плотным облаком проникал в пещеру, красноватое пламя уже врывалось в нее, В короткое время вся она, не имея свежего воздуха, должна была наполниться дымом, и тогда оба офицера погибли. Торжествующие арабы, выучившиеся этому маневру от французов в Алжире или, по крайней мере, слышавшие о нем, теперь применили его на деле. Они все глубже и глубже толкали в проход дымящиеся головни. Все сопротивление Зора и Сади, которые, чтобы преградить доступ дыму, сунули в проход трупы врагов, не могло спасти их от неминуемой смерти. В отчаянии взялись они за ружья, в густом дыму не видя, куда и удачно ли они попадают. Один из врагов, смертельно раненный, пал, сраженный их выстрелом. Остальные же, поощряемые одобрительными криками Кровавой Невесты, неутомимо продолжали поддерживать огонь.

Долго ли могли выдержать пленные этот ужасный приступ? Они попытались было вырваться из пещеры, но ширина и сила пламени были слишком велики. Они погибли. Им суждено было задохнуться. Кровавая Невеста заранее торжествовала: победа улыбалась ее племени.

X. Попытка к освобождению

– Все напрасно, мой благородный Гассан-бей! – воскликнул принц Юсуф. – Нам нечего и надеяться на освобождение заключенной.

– Хоть бы поскорее вернулся Сади-бей!

– Неужели мы будем ждать столько времени, допуская, чтобы бедная девушка томилась в заключении? – горячо возразил принц. – На моего державного отца рассчитывать больше нельзя.

– Я это знаю, принц.

– Мы должны сами попытаться помочь ей.

– Это благородное намерение, принц, но мне не хотелось бы, чтобы ты подвергал себя опасности.

– Я знаю тебя, мой благородный Гассан, и уверен, что с той самой минуты, как оказалось для нас невозможным надеяться на содействие султана, ты уже принял решение освободить Рецию или, по крайней мере, хоть чем-нибудь помочь бедной заключенной. Уж не станешь ли ты отрицать это?

– Реция – возлюбленная жена моего друга, принц, подобное намерение с моей стороны было бы нисколько не удивительно…

– Не обязанность ли каждого разделять эти честные мысли, мой благородный Гассан?

– Как могу я ответить отрицательно на твой вопрос! Но подобное великодушие не должно заводить нас слишком далеко. И для тебя, принц, прекрасно обнаруживать его, но ты не должен приводить его в исполнение сам.

– Почему же, Гассан? – быстро спросил Юсуф. – Не потому ли, что я принц? А я думал, что это-то прежде всего и побуждает меня к великодушным поступкам.

– Ты должен быть осмотрителен, принц.

– Ты напоминаешь мне о повиновении моему отцу, ты прав. Но наш повелитель не налагал никакого запрещения на личность заключенной. Мы же знаем, что она страдает невинно. Ты хочешь приняться за ее освобождение, дозволь же и мне участвовать в этом, – просил принц своего адъютанта. – Не отвергай меня потому, что я принц. Не принц Юсуф, а простой смертный Юсуф примет участие в твоем деле. Не откажи ему, Гассан.

– Этого нельзя, принц.

– Почему же нельзя? Это пустые отговорки с твоей стороны.

– Подумай только о гневе его величества.

– Подумаем лучше о страданиях заключенной, законный защитник которой далеко отсюда. Как будет тебе благодарен твой друг, когда, вернувшись, узнает, что бедняжка спасена тобой. А как прекрасно стремление совершить подобный подвиг!

– Ты отгадал, принц, я сегодня же вечером хотел бы сделать попытку освободить ее.

– Я был уверен в этом! Я знаю тебя, друг мой! – воскликнул Юсуф, подавая руку своему адъютанту. – Не откажи мне в согласии принять участие в твоем предприятии.

– Я не смею допустить этого, принц.

– Гассан, я должен поступить так. На этот раз только уступи моей воле. Я сам не знаю, какая непреодолимая сила влечет меня. В других случаях, ты знаешь, твой совет и твоя воля для меня закон. Но в этот раз сделай по-моему.

– Пусть вся ответственность за это падет на тебя, принц.

– Ты берешь меня с собой, ты исполняешь мою просьбу. Спасибо тебе, Гассан. Я знаю, что ты любишь меня, мог ли я иначе всей душой привязаться к тебе? Я горю нетерпением поскорее выйти с тобой из дворца. Заключенная должна находиться в развалинах Кадри, где это? Знаешь ли ты эти развалины? – спросил Юсуф.