Ко входу подъехала закрытая карета без той особенной пышности, которая бы указывала на высокое достоинство ее владелицы. Карета эта была пропущена кавасами и остановилась перед домом софта.

Из нее вышла султанша Валиде и вошла в освещенный дом, где уже все было приготовлено к ее посещению. Она нашла постоянно осаждаемый публикой дом пустым, как она этого и желала, и поднялась по лестнице в мрачное помещение, где находилось чудо. Войдя туда, она повелительным жестом приказала удалиться обоим низко склонившимся перед ней слугам.

Оставшись одна с Сиррой, она близко подошла к ней.

– Я узнаю тебя, – сказала она своим твердым, как у мужчины, голосом. – Сбрось покрывало с твоего лица, я хочу убедиться, та ли ты, которую я видела мертвой.

Из-за портьеры послышалось тихое приказание, и Сирра исполнила желание султанши.

– Да, это ты, я узнаю тебя! – воскликнула она в удивлении и почти в ужасе, отступая назад. – Скажи, как ты воскресла из гроба?

– Через кого и как, спрашиваешь ты, я этого не знаю, – отвечала Сирра своим нежным голосом, который произвел невыразимое впечатление на султаншу.

– Знаешь ли ты, что была в могиле? – спросила она наконец.

– Я знаю, что была похоронена, но не знаю, каким образом вышла я из могилы.

– Чудо! – прошептала султанша Валиде, с возрастающим удивлением прислушиваясь к голосу Сирры. – Я пришла сюда, – продолжала она, – узнать, можешь ли ты ответить мне на несколько вопросов? Более ли тебе доступно видеть, чем другим людям? Говори, я хочу знать, будет ли внук мой принц Юсуф на престоле?

За портьерой раздался тихий шепот, которого не могла слышать султанша, но спрятавшийся, по-видимому, руководил ответами Сирры.

– Ты спрашиваешь, вступит ли на престол принц Юсуф? Да, только при том условии, – прозвучал снова голос Сирры, – если ты получишь свою прежнюю власть и значение.

– Так отвечай мне еще: получу ли я это? – продолжала спрашивать султанша Валиде.

– Возможно, но только при одном условии, которого ты и не подозреваешь.

– Какое же это условие?

– Желание твое будет исполнено и ты получишь свою прежнюю власть, если доверишься тому, кого первого встретишь завтра на своем пути, – отвечала Сирра.

– Куда же поведет этот путь?

– Во дворец Беглербег.

– Беглербег? Не думаю. Я вовсе не намерена отправляться завтра рано утром в Беглербег.

– Ты поедешь туда склонить султана тайно отправиться сюда.

Султанша Валиде остолбенела, мысль эта до сих пор не приходила ей самой в голову.

– Еще один вопрос, – сказала она после короткого молчания. – Какие средства должна употребить я, чтобы достигнуть названных сейчас целей?

– Средства эти еще не созрели. Ты узнаешь их при твоем следующем приходе. Султан придет сюда перед тобой.

Слова эти и вся таинственность, которой окружено было чудо, укрепили суеверие султанши и окончательно расположили ее в пользу Сирры. Она удивлялась ей и верила в нее.

– Я приду сюда еще кое о чем расспросить тебя, – сказала она, положила у входа небольшой кожаный кошелек с золотыми монетами в дар пророчице и в сильном волнении оставила дом софта.

Всю дорогу мысли ее всецело были заняты виденным и слышанным. Даже в то время, как она в Скутари пересела из экипажа в свою лодку, которая должна была перевезти ее в увеселительный дворец на берегу Босфора, в ушах ее все еще звучали слова чуда: «Султан приедет сюда перед тобой!» И в связи с этим пророчица сказала: «Средства еще не созрели. Ты их узнаешь при твоем следующем приходе!» Так для этих средств необходимо было появление султана у пророчицы? Без сомнения!

И вот султанша Валиде решилась уговорить своего сына посетить чудо. Чем скорее будет это, тем лучше. Но в ту самую минуту, как она приняла решение на следующее же утро отправиться к султану и убедить его съездить к пророчице, вспомнились ей слова Сирры: «Желание твое будет исполнено, если ты соединишься с тем, кто первый встретится тебе на твоем пути во дворец Беглербег». Так это была правда! Ведь она хотела же теперь отправиться завтра утром во дворец. Кого же она встретит на дороге? Невыразимое любопытство и томительное ожидание овладели султаншей. Почти всю ночь она провела без сна, утопая в своих шелковых подушках. Раньше, чем когда-либо, позвала она горничных и гораздо раньше того часа, в который она это обыкновенно делала, уже отдавала приказания своему гофмаршалу.

Султанша Валиде была в сильном беспокойстве, причина которого была никому не известна. Нетерпение и ожидание томили ее. Беспрестанно вспоминались ей слова пророчицы, объявившей, что для достижения своих целей султанша должна вступить в союз с тем, кого первого в этот день встретит на пути к султану.

Желанный час наконец настал. Она могла ехать на своей любимой яхте в Беглербег. Султанша поспешно сошла вниз. С этой минуты начался ее путь в Беглербег. Никогда еще не обращала она такого внимания на встречавшихся ей, как в этот день. Она ступила на яхту. По воде обыкновенно шныряло много лодок и пароходов, на которых было много народа. Ну а если она увидит нескольких сразу, что тогда? Что, если ей встретятся лица вовсе незнакомые? Как сбудутся тогда слова пророчицы? Тысячи вопросов и предположений занимали султаншу всю дорогу. Но беспокойство о встрече нескольких лиц оказалось безосновательным, и слова пророчицы приобретали все большее и большее значение. Когда яхта султанши переезжала Босфор, ни одной лодки, ни одного каика, ни одного парохода не попалось ей навстречу, тогда как незадолго до нее и вслед за ней бесчисленное множество их шныряло взад и вперед. Точно все они, следуя тайному приказанию, должны были держаться вдали от нее. Итак, только на берегу, по дороге к террасе дворца или на ней мог попасться тот, с кем она должна была соединиться, кому должна была довериться, чтобы достигнуть своих целей и желаний. Слова пророчицы ясно гласили: «На пути во дворец». Как только она войдет во дворец, как только она переступит порог его, все будет кончено.

Между тем яхта пристала уже к берегу. Султанша вышла из нее, окруженная своей прислугой. Четыре черных невольника держали носилки, чтобы перенести ее во дворец. Сев в носилки, султанша откинула тяжелые шелковые занавески, чтобы иметь возможность увидеть того, кто попадется ей навстречу.

Ни одного человека, даже часового, не видно было на пути. Негры, по обыкновению, спустили носилки у широкого крыльца, которое вело к террасе дворца. Султанша предпочитала подниматься сама по его ступеням. Она вышла из носилок. На большом широком крыльце также никого не было. Но вот, когда волнуемая ожиданиями султанша дошла уже до последних ступеней, сверху навстречу ей показался шейх-уль-ислам.

Султанша словно остолбенела от удивления при виде этого человека, которого она менее всего ожидала увидеть. Она встретила Мансура-эфенди, своего ненавистного соперника – он был тем, на кого указала ей пророчица.

Шейх-уль-ислам, отойдя немного в сторону, остановился, узнав султаншу, и с почтительным поклоном пропустил ее. Она же, едва будучи в состоянии ответить на его поклон, прошла мимо и направилась к главному входу дворца.

IX. Встреча

После своей блестящей победы над бедуинами Зора занял их лагерь, чтобы предоставить своим людям давно желанный покой после всех трудов и лишений. Везде были расставлены часовые, так как Зора был уверен, что разбитый враг соберется с духом и будет продолжать борьбу. Зора сильно беспокоился о Сади и не мог понять, куда он девался. На другой день он велел похоронить убитых и при этом приказал тщательно поискать между ними своего товарища, но Сади не нашелся. Неужели обратившиеся в бегство враги взяли его с собой? Это было немыслимо. Не убили ли они его? Но тогда остался бы от него какой-нибудь след.

Зора разослал разведчиков по всем направлениям, приказав им не только разыскать Сади и следить за действиями врага, но отыскать также тех из солдат Сади, которые спаслись бегством в ночь битвы. Сделав эти распоряжения, он тем не менее и сам решился приняться за поиски. Он все еще не верил в смерть своего друга, все еще не терял надежды найти его в живых. Он узнал, что тяжело раненный Сади попал в руки врагов, надо было только узнать, взяли ли они его с собой.

Прежде чем оставить лагерь, к Зора явился один из разведчиков и доложил, что враги снова соединились и заняли прежний лагерь, лежащий в четырех милях от того, где расположился Зора, в низине близ караванной дороги. Кроме того, разведчик узнал, что Кровавая Невеста вместе с братьями и несколькими всадниками отправились к другому племени просить у него помощи. Это было важное известие. Если бы врагам удалось найти себе союзников, то мятеж увеличился бы и тогда вряд ли Зора и Сади, если тот был еще жив, могли бы успешно противостоять этому возмущению, так как находившиеся в их распоряжении силы были слишком незначительны.

В этом положении Зора должен был пока довольствоваться тем, что разослал повсюду разведчиков. Главной задачей для него в эту минуту было узнать об участи Сади. Ему хотелось также добыть сведения о силе врагов, их новом положении и, если возможно, неожиданно истребить все это племя. Всего этого он мог достигнуть только в том случае, если бы разведчику удалось пробраться в неприятельский лагерь. Но дело это было сопряжено с такими опасностями и выполнить его было так трудно, что он не хотел поручить его даже самому опытному из своих воинов, а решился сам, не говоря ни слова, привести этот смелый план в исполнение, дав предварительно необходимые инструкции на время своего отсутствия.

В сумерках он выехал из лагеря, захватив с собой одежду и копье одного из убитых арабов. Он хорошо знал, в каком направлении находится неприятельский лагерь, шпионы его объяснили ему и путь, который был ближе и безопаснее большой караванной дороги, где всюду были в засаде бедуины. Проехав лагерь, Зора завернулся в белый плащ и с копьем в руках вполне походил на сына пустыни, так что издали его смело можно было принять за бедуина. Подъехав к месту, где, по его расчету, должен был находиться лагерь арабов, он очутился в узкой, далеко простиравшейся между холмами долине, и скоро, несмотря на темноту ночи, на скалистом выступе холма заметил неприятельский караул. Зора только для виду держал копье в руке, в другой же у него было ружье, чтобы воспользоваться им в случае нужды.