— Какое веселье! — проворчал Генри Болтон. Он явился в компании долговязого юноши, в котором Розамунда тут же опознала своего кузена, Генри-младшего.

— Дядя, мы не ждали тебя в гости, но рады тебя видеть, — сказала Розамунда, вставая с места и демонстративно игнорируя присутствие Генри-младшего.

— Сегодня мы пришли вдвоем с сыном. Он теперь живет у меня, — сообщил Генри.

— А я слышала, что он промышляет на большой дороге, дядя, — заметила Розамунда.

— Нет, что ты, племянница! Он стал другим человеком. Правда, сынок? — обратился к своему отпрыску Генри-старший.

— Да, отец, — ответил парень, неотрывно глядя на Филиппу. — Это она наследница Фрайарсгейта? — спросил он у отца.

— Ты никогда не страдал от излишней скромности, кузен, — вмешалась в разговор Розамунда. — Если ты думаешь жениться на моей дочери, то лучше и не надейся. Я уже предупредила об этом твоего отца. — Она смерила долговязого юношу презрительным взглядом.

— Девчонке уже пора замуж, кузина, — как ни в чем не бывало заявил тот.

— Жених моей дочери должен отвечать двум условиям: она будет его любить, и он будет из самых высших слоев общества. Ты не удовлетворяешь ни одному из этих требований, кузен. И если явился сюда с целью изобразить из себя жениха, то напрасно потратил время.

— Так-то ты встречаешь своих родных? И где твое хваленое гостеприимство? — взбесился Генри.

— Ты сам явился сюда незваным, дядя, и не постеснялся привести в мой дом кузена, запятнавшего свою честь грабежами и разбоем. Ты собрался женить этого бандита с большой дороги на моей невинной дочери, хотя я ясно тебе сказала, что этому не бывать. И после этого ты еще удивляешься, что тебя не встречают с распростертыми объятиями? Ты сам испортил себе жизнь, сделав своей целью отнять у меня Фрайарсгейт. У тебя ничего не вышло. Но ты упрямо пытаешься добиться своего, теперь уже через мою дочь. Так вот, я говорю тебе еще раз, что этому не бывать! А теперь убирайся! Забирай с собой свое бандитское отродье и знай, что больше тебя на пустят на порог моего дома! — Розамунда выпрямилась во весь рост и указала пальцем на выход. Собравшиеся вокруг нее родные испуганно притихли. Им еще никогда не приходилось видеть Розамунду в таком гневе.

— Ты всегда была норовистой девчонкой! — буркнул Генри, побагровев от бессильной ярости. — Тупая стерва, как ты не понимаешь, что эта земля испокон веков принадлежала Болтонам! Да я скорее придушу тебя собственными руками, чем позволю отдать Фрайарсгейт какому-нибудь чужаку! — Он ринулся на Розамунду, но она успела отскочить в сторону, выкрикнув:

— Убирайся!

— И почему только ты не подохла заодно со своим братцем и родителями? Проклятая сука, всю жизнь ты была у меня занозой в заднице! Это все должно было достаться мне! — орал в ярости Генри, на губах у него появилась пена. Он громко вскрикнул, рухнул на землю и замер.

— Похоже, ты до смерти уходила старого дьявола! — невозмутимым тоном заметил Генри-младший.

Эдмунд рухнул на колени рядом с братом и стал нащупывать у него пульс.

— Он мертв, — заключил он, вставая.

— Отлично! — удовлетворенно заметила Розамунда. Вперед выступил отец Мата.

— Имейте милосердие, леди, — произнес он с мягким укором.

— Он никогда не был милосерден ко мне, — упрямо проговорила Розамунда. Итак, Генри Болтон умер. Она все еще с трудом верила в то, что это правда. — Мата, я дам ему в смерти то, чего он так и не получил при жизни. Можете похоронить его здесь, на земле Фрайарсгейта, — добавила она.

Священник молча кивнул в знак одобрения.

— А его дом? — тут же встрял Генри-младший. — Он теперь мой?

— Нет, — торопливо ответил Том. — Я выстроил его с тем, чтобы твой отец мог спокойно дожить свои дни. Но дом построен на земле Оттерли, а Оттерли теперь мой. Я знаю, что твой отец сделал завещание, по которому ты — его единственный наследник. Загляни ко мне в Оттерли через неделю, и мы посмотрим, что тебе досталось.

Парень кивнул, а затем повернулся к Розамунде и шутовски поклонился.

— Не могу сказать, что был искренне рад снова повидаться с тобой, кузина, — язвительно проговорил он. — И должен признаться, что с гораздо большим удовольствием женился бы на тебе и оттрахал тебя, а не эту малявку, которая стала твоей наследницей. Я уже мужчина в самом соку, и все говорят, что я хорош по этой части.

— Убирайся! — еще раз повторила Розамунда. — Мне тошно на тебя смотреть! Ты даже к собственному отцу жалости не способен испытывать!

— А мне его нисколько не жаль, — нагло заявил Генри-младший. — Он измывался над моей матерью.

— И за это я его ненавижу. Попади Фрайарсгейт ко мне в руки, я бы первым делом выгнал его в три шеи, как только что сделала ты. И уж я бы не потерпел, чтобы его кости отравляли эту землю! — Генри снова отвесил шутовской поклон. — Кто знает, кузина, может, я еще вернусь!

— Даже и не думай! — отчеканила Розамунда.

Глава 15

Наутро после дня рождения Бесси Генри Болтона похоронили на семейном кладбище, рядом с могилой его матери. Родители и брат Розамунды лежали рядом с ее дедом. Его сын не потрудился вернуться на похороны. Розамунде не давало покоя то, что Генри-младший бродит где-то по соседству и вдобавок видел Филиппу.

— Разве ты не знал, — спросила она у Тома, — что мой кузен всю зиму скрывался у своего отца?

Том покачал головой:

— Если бы я узнал об этом, то… — Он вдруг осекся. — Черт побери, милая, он же мог задушить меня в собственной постели! И во всем была бы виновата моя беспечность! — Том даже побледнел от такой мысли. — Хотел бы я знать, почему миссис Доджер ни словом не обмолвилась об этом парне? Впрочем, я что-то не видел ее в последнее время. Ну ничего, дай мне только вернуться в Оттерли! Я устрою ей допрос по всей форме!

— Если им удалось подкупить ее или хотя бы запугать, ты больше не можешь на нее полагаться, — заметила Розамунда. — Особенно если мой кузен бродит где-то поблизости. Господи! Том! Что же мне теперь делать? Если бы мы с Патриком поженились!

— Ты все еще думаешь о нем? — осторожно спросил Том.

— Я никогда и не забывала о нем, — с горечью в голосе произнесла Розамунда.

— Ты никогда не сумеешь его забыть, кузина, — сказал Том, — но тебе нужно жить дальше. Он никогда не вернется к тебе, и ты это сама понимаешь.

Розамунда согласно кивнула:

— Конечно, я все понимаю, но сердцу не прикажешь. Я по-прежнему оплакиваю его, Том, но делаю это наедине с собой. А теперь к моим горестям прибавился еще и Генри-младший. Как я могу защитить от него Филиппу? Не приставлять же к ней вооруженную охрану? Это испугает ее до конца жизни!

Ответ на вопрос Розамунды явился через несколько дней в лице личного гонца королевы Англии. Екатерина приказывала ей явиться ко двору. Это стало для Розамунды весьма неприятным сюрпризом. Она не представляла себе, что королева все еще помнит о столь незначительной особе, как леди Фрайарсгейт. Для этого определенно была какая-то причина. Прошлогодние похождения Генриха Тюдора во Франции и победа, одержанная им под Флодденом, заставили говорить об Англии весь мир. Даже сюда, на север, дошли слухи о том, как послы всех государств Европы ринулись в Лондон, чтобы вручить королю Генриху VIII свои верительные грамоты. С какой стати королева вспомнила о Розамунде среди всей этой помпезной суматохи?

— Разве это так важно, милая? — невозмутимо поинтересовался Том. — Лучше взгляни на это как на решение своей проблемы. Мы отправимся ко двору и Филиппу возьмем с собой. Она уже была представлена королеве Маргарите и ее безвременно погибшему супругу. Так пусть теперь познакомится со своими королевой и королем! Кто знает, что из этого выйдет, Розамунда? Я дам знать своим управляющим в Лондоне и Гринвиче, чтобы они приготовили оба дома к нашему приезду. Нам все равно не мешает побывать в Лондоне. Я познакомлю тебя со своими ювелирами, и кого-то из них мы могли бы назначить нашим доверенным лицом в Лондоне. Наш корабль будет готов к погрузке уже на будущий год. А в этом году, придержав большую часть шерсти, мы создадим хороший запас товара и обеспечим спрос на рынке.

— Я прикажу каменщикам построить большой склад. Пока мы вернемся из Лондона, он уже будет готов, — заметно оживилась Розамунда.

— Значит, мы едем? — спросил Том.

— Конечно, едем! В прошлом году, когда прибыл первый гонец, меня не было дома. А потом началась война, и путешествовать стало опасно. Но теперь у меня нет оправданий, и я не хочу, чтобы король с королевой на меня рассердились. Да, я поеду ко двору и возьму с собой Филиппу, подальше от Генри-младшего. Но Бэнон и Бесси останутся. Вдруг он захочет похитить одну из них?

— Твоя наследница — Филиппа, и только поэтому она ему нужна, — возразил Том. — Если мы увезем ее из Фрайарсгейта, Генри-младшему нечего будет здесь делать. Тем не менее я хотел бы быть уверенным в том, что в твое отсутствие Фрайарсгейт будет хорошо охраняться. Я знаю, что тебе будет неприятно мое предложение, но другого выхода не вижу. Почему бы не отправить посыльного к нашему соседу, лорду Клевенз-Карну? Попроси его выделить отряд из своих людей, которые бы охраняли твое поместье и твоих дочерей. Пусть Логан Хепберн тебе не нравится, но он все равно остается честным и порядочным человеком.

— Я не говорю, что он мне не нравится, Том, — задумчиво произнесла Розамунда, — хотя твое предложение будит во мне какое-то странное чувство. Но будь по-твоему. Я отправлю посыльного в Клевенз-Карн!

— По-моему, было бы предпочтительнее предоставить Эдмунду вести все переговоры в качестве твоего бейлифа, — заметил Том.

— Да-да. Ты прав, — согласилась Розамунда. — Не стоит давать Логану Хепберну повода для каких-то там мыслей.