— Нора, дорогая, — медленно начала Мелли, тщательно подбирая слова. — От твоих родителей пришла телеграмма. Кажется, ты получила приглашение навестить родственников в Европе, и, возможно, тебя представят ко двору. Представляешь, самой королеве Виктории!

Внезапное отчаяние охватило Нору. Как не вовремя пришло это приглашение! Конечно, заманчиво быть представленной ко двору, познакомиться с королевой Викторией. Но…

— Мама не хотела говорить об этом. Кажется, тебе нравится у нас, и местный климат пошел тебе на пользу после тяжелой болезни, — доверительно сообщила Мел-ли. — Ты окрепла, и нам с тобой было очень интересно. Мама не хотела, чтобы ты уезжала так скоро. Но все зависит от твоего решения. Я сказала, что сама поговорю с тобой.

Нора взволнованно теребила складки юбки. Как она может уехать с ранчо сейчас, когда они с Кэлом только сблизились? С другой стороны ее мать будет крайне недовольна, если Нора упустит заманчивую возможность предстать ко двору.

— Тебе не хочется уезжать, правда? — тихо сказала Мелли. — Ты не хочешь расставаться с мистером Бартоном?

Лицо Норы исказила боль.

— Это бежнадежно, — прошептала она.

— Ну почему? Кэл — очень хороший, порядочный человек, несмотря на свое положение. Ты ведь не стыдишься, правда, что тебе понравился мистер Бартон? Или тебя это смущает?

Смущена ли она? Hope не хотелось задумываться о своих чувствах, но она должна была сделать это. Да, это правда — общественное положение Кэла Бар-тона создавало большие затруднения. Он был добросовестным, опытным и очень уважаемым работником на ранчо. Но Нора не могла представить его собирающимся в театр или в оперу, одетым во фрак и белый галстук. Немыслимо, представить Бартона беседующим о политике с друзьями ее отца или принимающего рядом с ней в гостиной приглашенных на вечер? Сможет ли Кэл чувствовать себя непринужденно в непривычной обстановке? Знает ли, как должен вести себя за столом воспитанный джентльмен?

Нору охватила паника, стоило ей представить помощника управляющего ранчо в роскошной гостиной своего дома в перепачканных сапогах, старой одежде и с небритым лицом. В полном отчаянии она закрыла глаза.

— Что же мне делать, — обратилась она к Мелли. — Я не могу остаться и не хочу уезжать!

Мелли с любовью и сочувствием обняла кузину.

— Не принимай решения сразу, подожди неделю. Обдумай все хорошенько. — Она погладила Нору по руке. — В конце концов, дорогая, за неделю так много всего может случиться. Знай, что я на твоей стороне. Ты можешь рассчитывать на мою помощь.

Вместо ответа Нора крепко обняла Мелли.

— Твоя мать никогда не одобрила бы близкие отношения между мной и Кэлом Бартоном. Так же, как и мои родители, Мелли.

Девушки обменялись многозначительными взглядами.

— Но они никогда не узнают об этом. Ведь правда, Нора?

Нора благодарно улыбнулась кузине. Потом поджала губы и изучающе посмотрела на Мелли.

— Это договор… он подразумевает то, что я должна отплатить тебе тем же? Мелли вспыхнула.

— О, мистер Лэнгхорн ни за что не согласится встречаться со мной тайком. Я в этом уверена.

— Как ты сама сказала, дорогая, за неделю может произойти все, что угодно. Мелли расхохоталась.

— Да, конечно. Почти все, — поправилась она. — Но давай будем оптимистками.

— Давай, — согласилась Нора.

И действительно, на ранчо Тремейнов начали происходить чудеса. На уик-энд Кэл Бартон не отправился в очередную таинственную поездку. В компании с Мелли Кэл и Нора совершили несколько дальних прогулок пешком, а однажды поехали покататься в открытой коляске.

— Это так неприлично, — весело заметила Нора, когда они тряслись в коляске по неровной дороге. Накрапывал мелкий дождик. — Мелли совершенно промокнет, дожидаясь нас на перекрестке.

— У нее есть зонтик и накидка от дождя, — напомнил Кэл. Он скрутил сигарету и закурил, по-прежнему озабоченный возможными последствиями их тайных встреч.

— Ты очень скрытный, Кэл, — заключила Нора, так как он по-прежнему ничего не говорил ей ни о своей семье, ни о доме, ни о мечтах. — Я рассказала тебе о своем детстве и о нашем доме в горах Блу-Ридж, рассказала о своей семье. Но о тебе я знаю так мало.

Кэл затянулся сигаретой.

— Моя жизнь вряд ли покажется тебе интересной, — ответил он.

Нора прикусила губу.

— Не значит ли это, что ты не хочешь делиться со мной ничем личным?

Кэл усмехнулся. Он направил лошадь в сторону от дороги и остановил коляску на опушке рощи. Бросив вожжи, он обернулся к девушке и нежно притянул ее к себе.

— Совсем наоборот. Я очень хочу поделиться с тобой всем личным, — пробормотал Кэл, крепко целуя ее.

Языком он раздвинул ее губы и проник вглубь. Нора уже не протестовала, когда его руки легли на ее грудь. Наслаждение, которое она испытывала, тревожило девушку так же, как и вольности Кэла, которым она не могла противиться. Это неприлично, позволять мужчине столь интимные ласки, но как сладко чувствовать прикосновения длинных пальцев, ласкающих ее набухшие соски. Кэл тихо стонал от наслаждения, дыхание его ускорялось, губы дрожали в поисках новых поцелуев.

Но сегодня все было иначе. Кэл осторожно нашел крошечные пуговицы у ворота платья и начал расстегивать их. Нора протестующе схватила его за руку.

— Тише, — прошептал он, целуя ее, а руки продолжали свою работу. — Ты любишь меня, не правда ли? — спросил он нежно.

В глазах Норы застыло изумление. Она не отрицала этого, сердце девушки бешено билось.

— Тогда нет ничего плохого, если ты позволишь мне и это наслаждение.

В его устах просьба прозвучала так естественно.

Нора не могла больше протестовать, темная, непонятная страсть нахлынула на нее. Она позволила обнажить свою грудь, и вся отдалась поцелую. Девушка напряглась, пораженная острым наслаждением, которое ласки опытного мужчины вызывали в ее неискушенном теле. Руки ее перебирали мягкие волосы Кэла. Внезапно она обхватила его за них и притянула к себе, целуя в шею.

— Кэл… мы… не должны, — задыхалась она.

— Нет, должны, — горячо прошептал Бартон, приподняв на мгновение голову, чтобы расстегнуть платье и полностью обнажить грудь с нежно-розовыми сосками, просвечивающимися сквозь кружевную рубашку.

В жизни Кэла уже были женщины, но вид упругой, восхитительно-маленькой груди Норы возбудил в нем что-то помимо физической страсти. Он смотрел на грудь девушки, и внезапно перед ним возникло ошеломляющее видение. Кэл Бартон представил, как маленький черноголовый ребенок приникает к этой груди…

Потрясенный, он заглянул в затуманенные глаза Норы. Лицо ее горело от смущения, она даже представить себе не могла, что какой-нибудь мужчина может касаться ее подобным образом при свете дня и при этом пристально смотреть в глаза.

— Скажи мне, — тихо прошептал Кэл. — У тебя это в первый раз?

Нора больно прикусила губу. Широко раскрытыми глазами она смотрела на свое расстегнутое платье, на сильные загорелые руки, сжимающие ее нежно-белую грудь. От интимности происходящего у девушки перехватило дыхание.

— Посмотри, — возбужденный ее трепетом выдохнул Кэл. — Посмотри, Нора, как твердеет твой сосок, когда я дотрагиваюсь до него, посмотри, как он поднимается, желая, чтобы я прикоснулся к нему губами…

Ошеломленная его словами, Нора не могла произнести ни звука. Кэл снова заглянул в ее глаза.

— Ты не знала, что так бывает? — ласково спросил он. — Это то, что больше всего нравится мужчине… восхитительный сладкий вкус женской груди на губах.

Невольно Нора выгнула спину, прижимаясь к Кэлу.

Дыхание ее стало учащенным. Бартон понимал без слов, что это значит. Улыбнувшись, он прижал девушку к себе, губами лаская ее грудь, в то время, как другая его рука блуждала по ее телу. Из груди Норы вырвался крик, волны желания пронзили ее страждущее тело. Она уже не в состоянии была отказать возлюбленному, что бы он у нее не попросил.

И Кэл знал это. Он чувствовал, как бешено бьется сердце девушки, как трепещет ее грудь от его настойчивых поцелуев.

Вспышка молнии заставила Нору вздрогнуть в объятиях Кэла, и он понял, что то, что сейчас произойдет между ними, неизбежно. Коротко и победно засмеявшись, он соскочил с коляски и поднял Нору на руки. Он не желал думать о последствиях. Он хотел ее, а она желала его! Все остальное не имело сейчас никакого значения! Тело его, напряженно стонало от долгих недель воздержания, но сейчас с ним рядом была женщина, которая любила и хотела его. Мысли о мести и расплате за высокомерие и холодность исчезли, осталось только яростное желание обладать желанной женщиной. С каждым шагом огонь в теле Бартона полыхал все сильнее и сильнее.

— Кэл, — прошептала Нора изумленно.

— Не бойся, дорогая, — выдохнул он ей прямо в лицо, направляясь к домику. — Это будет наша тайна. Никто и никогда не узнает об этом. Я так хочу тебя, Элеонор… Я хочу лежать рядом с тобой, держать тебя в объятиях и целовать твои губы. Ничего ужасного не произойдет. Я не сделаю ничего, если ты не захочешь.

Кэл почувствовал, как девушка расслабилась на его руках, и на мгновение ощутил чувство вины. Она доверилась ему, но сам-то Бартон знал, что ему нужны не только поцелуи. Он сможет заставить и Нору хотеть этого. Это было самое настоящее обольщение, но Кэл уже не в силах был остановиться. Он до боли хотел эту женщину, и она любила его. Ее мягкое податливое тело прижималось к его груди. Кроме того, Элеонор Марлоу считала себя современной женщиной. И хотя оказалась более неискушенной, чем Кэл предполагал, все же для нее не должно стать трагедией, если она познает мужчину. Со временем столь любящей приключения Hope неизбежно пришлось бы уступить притязаниям какого-нибудь поклонника. И этим счастливцем вполне может быть он. Кэл хотел стать ее первым мужчиной. Он будет нежен с девушкой, тогда как другой может оказаться грубым.

Бартон размышлял об этом, старательно пытаясь заглушить голос совести, возмущавшейся гнусностью того, что он собирался совершить. Впервые в жизни, тело отказывалось подчиняться ему.