— Что такое? Объелась шашлыком?

— Да нет… Так просто.

— Просто так ничего не бывает. — Он легко вскочил на ноги. — Доела? Хочешь, пойдем погуляем?

Он протянул руку и помог ей встать.

Улица, похожая на лес, плавно переходила в самый настоящий лес. Уже темнело. Лена нерешительно посмотрела на Игоря:

— Мы ведь далеко не пойдем?

— Ты что, боишься? — Он обнял ее за плечи.

Она доверчиво прижалась к нему:

— Нет. С тобой нет.

— Я хочу показать тебе одну штуку — тут недалеко.

Он повел ее по узенькой тропинке между кустами орешника. «Штукой» оказались десять берез, растущих из одного корня. Высокие и белые, они напоминали терем из сказки. Лена в изумлении остановилась перед ними, а Игорь с гордостью спросил:

— Нравится? — Как будто он сам все это сотворил для нее.

Лена искренне восхитилась:

— Очень. Такое чудо! А их правда десять?

— Пересчитай, если не веришь.

Лена коснулась белого березового ствола.

— Почему, верю. Смотри, какой гладкий, словно кожа.

Игорь поднял руку и дотронулся до березы, а потом легонько провел кончиками пальцев по Лениной щеке.

— Она похожа на тебя.

Лена чуть повернула голову и коснулась его руки губами. Тогда он притянул ее к себе и поцеловал. Поцелуй был долгим. Лена словно лишилась чувств. Она не знала, открыты его глаза или закрыты, как у нее. Пальцы ее легли ему на грудь, и она чувствовала, как под старенькой футболкой гулко бьется его сердце.

Огонь, который тлел в них весь вечер, разгорелся. Их поцелуи становились все более страстными, а руки Игоря, оставив ее лицо, теперь ласкали спину. Лена почти задыхалась. Она обхватила его за шею, ее пальцы запутались в его волосах. Руки жили как бы сами по себе, а ее саму все больше и больше засасывало в водоворот желания.

Он подхватил ее на руки и понес той же тропинкой среди орешников обратно к дому. Лена уткнулась лицом ему в шею. Губы сами нашли то место, где бился пульс, — ей так давно хотелось его поцеловать. «Подожди… Подожди немного…» — чуть слышно прошептал он.

Отпустил он ее только у первой ступеньки лестницы, ведущей в его комнату. Они ничего не сказали друг другу. По лестнице Лена поднялась сама, но в комнате Игорь снова взял ее на руки и опустил на кровать. Шотландский плед упал на пол. Он склонился над ней, и в состоянии какого-то полуобморока она видела, как он снимал с нее одежду, покрывая ее пылающее тело мелкими поцелуями, потом его рот вновь нашел ее рот, их языки встретились, сплелись воедино… Лена почти забылась в чувственном возбуждении. Ее руки впились ему в плечи, тело изогнулось под ним дугой. Тяжелые удары его сердца слились с ее в едином бешеном ритме.

Кожа ее горела под его пальцами, желание становилось нестерпимым. Игорь выдохнул:

— Я хочу тебя… Боже, я никого никогда так не хотел! Не могу больше…

Она не могла говорить, волнение перехватило дыхание, но она медленно привлекла его голову к себе, подавая знак согласия. Ее длинные ноги раздвинулись под его бедрами. Его рот снова обрушился на ее губы, его плоть входила все глубже и глубже, вызвав наконец ответную реакцию, которой она не смогла скрыть. Мгновенная резкая боль заставила отступить наслаждение. Игорь заметил и слегка отстранился.

— Нет, — прошептала она, снова привлекая его к себе. — Это сейчас пройдет.

Теперь он был очень осторожен. Сдерживая желание, он постарался свести боль до минимума, действуя медленно и осторожно. И снова волна страсти нахлынула на нее. Еще и еще… До конца. Потом они долго лежали, не разжимая сплетенных рук, тело к телу так близко, что казались сами себе единым существом.

— Я не причинил тебе боли, любимая? — прошептал Игорь.

Она повернула голову и поцеловала его в висок:

— Все было прекрасно.

И впереди у них была еще целая ночь.

6

— Мам, как ты думаешь, в этом платье я выгляжу не слишком вызывающе?

Лена возникла на пороге комнаты в светло-сером льняном платье, коротком, но не слишком. Ольга Васильевна еще не вставала, читала журнал, лежа в постели. Она подняла глаза на дочь:

— По-моему, вполне. А куда это ты в такую рань собралась? — На часах было без пятнадцати девять.

— Ну я же тебе вчера говорила — мы сегодня с Игорем идем к его родителям.

— Но, если память мне не изменяет, историческое знакомство назначено на пять вечера. — Ольга Васильевна улыбнулась.

— Ох, мам, я не доживу до пяти!

Лена снова придирчиво оглядела себя.

— А может быть, лучше пойти в брюках? Все-таки слишком коротко.

— Десять сантиметров выше колена — для монахини, разумеется, слишком коротко. Но ведь ты же не в монастырь идешь, а как раз наоборот.

— Перестань издеваться! Ничего больше тебе не расскажу!

Лена надула губы и скрылась в коридоре. Пошла крутиться перед зеркалом, решила Ольга Васильевна. Однако через пять минут Лена снова возникла в дверях:

— А так лучше?

На ней были брюки и ярко-зеленая кофточка.

— И так хорошо. — Ольга Васильевна отложила журнал. — Ты собираешься продлить примерку прямо до пяти?

— Нет, но надо же заранее решить, что надеть! Я же тебе говорила — у него очень строгая мама!

— Тогда надень что-нибудь длинное и темное. И обязательно платочек на голову — вдруг она не любит блондинок?

— Опять издеваешься?

Ольга Васильевна ласково улыбнулась:

— Котенок, разве я могу? Мне не меньше тебя хочется, чтобы встреча прошла на высшем уровне. Все будет хорошо, если ты не будешь излишне суетиться. Серое платье — как раз то, что надо.

— Ты уверена?

— Вполне.

— А можно я тогда надену твой сандаловый комплект? Ну, тот, сережки и бусы, который тебе привезли из Индии?

— Разумеется.

Ольга Васильевна потянулась за халатом:

— Раз уж мы поднялись, давай отложим окончательную примерку на после завтрака. После завтрака я готова обсуждать с тобой туалеты хоть до вечера — все равно воскресенье пропало. Ты же меня никуда не отпустишь?

Лена подозрительно посмотрела на нее:

— А ты собиралась?

— Нет. Как я могу куда-то пойти, когда единственная дочь отправляется знакомиться с родителями будущего мужа. Я же должна напутствовать ее в дорогу.


В четыре Лена уже была при полном параде и в тоске расхаживала по квартире, не зная, чем себя занять. Ольга Васильевна за день исчерпала весь арсенал шуток и уговоров и теперь лишь с улыбкой наблюдала за Лениной маетой.

Игорь заехал за Леной в половине пятого.

— У тебя такой вид, будто я везу тебя на гильотину, а не в гости, — пошутил он, выруливая из очередной пробки. — За пять минут слова не сказала.

— А о чем говорить?

Игорь покосился на нее:

— Для начала скажи, что ты меня любишь.

Лена улыбнулась:

— Хитрый какой! Скажи первый.

— Я тебя люблю… Даже такой, похожей на умирающего лебедя.

Лена всполошилась:

— Тебе не нравится, как я сегодня выгляжу?

Он рассмеялся:

— Очень нравится. Только взбодрись немного. Плохо спала?

— Средне. Честно говоря, я все думаю о том, что ты мне рассказывал тогда на пляже.

— О моей матушке?

— Ну да… Она у тебя и правда такая суровая?

Лена поежилась как от холода. Игорь снисходительно улыбнулся:

— Знал бы, что так тебя напугаю, молчал бы как сыч. Нет, она не такая суровая, успокойся.

Родители Игоря жили в Крылатском, в новом доме с подземным гаражом. Войдя в подъезд, Лена оказалась в некоем подобии зимнего сада: у стены стояли кадки с пальмами и дифимбахиями, а посреди этого великолепия на месте консьержки сидел охранник. Никаких тебе обшарпанных стен и неприличных надписей, словно дом стоял не в Москве, а где-нибудь в Беверли-Хиллз. Лена оробела еще больше. Игорь же, как назло, был в одном из своих насмешливых настроений и даже не старался ее подбодрить.

— У тебя просто зуб на зуб со страху не попадает, — заметил он, пропуская ее в лифт. — Зачем же так дрожать? Матушка не серый волк, а ты не Красная Шапочка. А отчим у меня вообще милейший человек, тебе он точно понравится.

— Не сомневаюсь. — Лена постаралась взять себя в руки. — И все-таки мог бы быть со мной поласковее. Хоть бы предупредил, что они любят, а что нет. Я же совсем не знаю, как себя держать.

Игорь наставительно сказал:

— Главное — не лезь руками в тарелку. А уж если такое случится, не вытирай руки о волосы — для этого есть салфетка.

Лена сердито пнула его в бок:

— Я серьезно!

Он рассмеялся:

— А серьезно — просто будь сама собой, и все будет в порядке. Выходи, приехали.

Похоже, что своими шуточками Игорь добился-таки нужного результата: страх, мучивший ее весь день, прошел, и Лена вдруг почувствовала себя вполне уверенно.

Дверь открыла женщина на вид лет сорока, из тех, о которых говорят «хорошо сохранилась». Брючный костюм цвета хаки ладно облегал стройную, несколько даже сухопарую фигуру, на лице — умело наложенная косметика и явные следы ежедневного тщательного ухода, волосы рыжевато-каштановые, без малейшей седины, — наверное, крашеные, но крашенные безупречно. Она приветливо улыбнулась, но цепкие светло-голубые глаза смотрели на Лену довольно холодно. Лена почувствовала, что эта женщина своим взглядом словно ощупывает ее, изучая. Так, наверное, она смотрит на белых мышек в своей биологической лаборатории.

— Мама, познакомься — это Лена Трофимова. — Игорь слегка подтолкнул Лену вперед. — А это моя мама, Оксана Антоновна.