Но разве есть смысл зацикливаться на том, чего у нее нет? Мадлен сурово осадила себя, собирая волосы в простой узел. Да к тому же у нее сейчас были более важные заботы. Дворецкий Дэнверс-холла и его супруга, миссис Симпкин, были чрезвычайно добры к ней, но Мадлен чувствовала себя очень неуютно в аристократическом поместье в отсутствие его хозяев.

Она собиралась отправиться к графу Хэвиленду сразу же, как закончит утренний туалет. Вероятно, ее чемодан уже доставлен туда, и она сможет подобрать более подходящий наряд для собеседования с леди Дэнверс.

— Иначе она сочтет меня старой каргой, маман, а мне нужно произвести на нее благоприятное впечатление, если я хочу получить это место.

Мадлен нахмурилась, изучая свое отражение в овальном зеркальце. Она, впрочем, не обманывала себя: ее стремление быть более привлекательной имело и другие причины.

Ей хотелось произвести впечатление на графа Хэвиленда не меньше, чем на леди Дэнверс.

Что было совершенно бессмысленно. Мужчина его круга не мог иметь к ней романтического интереса, и ей не следовало питать каких-либо надежд.

Положа руку на сердце, Хэвиленд как раз из тех, в кого. Мадлен смогла бы влюбиться. Его доброта, остроумие, благородство восхищали ее настолько же» насколько приводили в трепет его потрясающие поцелуи. При мысли о том, что скоро она опять его увидит, Мадлен бросило в дрожь.

Она глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки. Конечно, при свете дня граф не покажется ей таким уж неотразимо чарующим, как в полутемной комнате гостиничного номера. Но даже если все повторится, теперь она привела свои чувства в порядок и призвала на помощь здравый смысл, чтобы не дать вновь вскружить себе голову.

В таком решительном настроении Мадлен наконец оставила зеркало и отправилась на поиски четы Симпкин.

* * *

— Все же я волнуюсь, — проворчал Фредди, усаживаясь завтракать рядом с Рейном. — Боюсь, ты недооцениваешь срочности моего дела. Осталось совсем мало времени на то, чтобы не дать мадам Совиль выдать меня отцу.

— Я вполне четко осознаю всю степень срочности, — ответил Рейн рассеянно, поскольку сейчас его внимание было поглощено изучением утренних газет.

Но похоже, Фредди это не убедило.

— Как же ты думаешь успеть до того, как она придет к отцу?

Рейн взглянул на своего нетерпеливого кузена. Чтобы немного успокоить Фредди, он решил посвятить его в детали плана, который начал складываться в его голове.

Хэвиленд отложил газету в сторону.

— Я собираюсь посетить одно из ее знаменитых суаре[2], которые она устраивает в своем лондонском доме по вторникам.

— Но до вторника еще четыре дня!

— А крайний срок, который она тебе определила — среда. Обещаю, что к этому времени письма будут лежать у тебя на столе.

— И как ты это провернешь? — спросил Фредди, отправляя в рот кусок вареного всмятку яйца, а вслед за ним щедрую порцию копченой рыбы. Нависшая угроза катастрофы, видимо, никак не повлияла на его здоровый аппетит.

— Ты говорил, мадам Совиль держит корреспонденцию в шкатулке с драгоценностями?

— Да, в своей спальне.

— Значит, я обыщу ее спальню, пока она будет кем-нибудь занята.

— Не думаю, что тебе будет легко провальсировать сначала в ее будуар, а потом обратно незамеченным. Как именно ты планируешь это сделать?

— Давай оставим детали мне… — Рейн резко оборвал реплику, увидев в дверях столовой своего элегантного мажордома Брэмсли, а за его спиной — мисс Мадлен Эллис собственной персоной.

Ее появление вызвало в нем неожиданный прилив радости, но он быстро заглушил это чувство, раздумывая над тем, как много она могла услышать. Рейн поднялся в вежливом приветствии в то время, как Брэмсли объявил о ее прибытии.

Фредди тоже вскочил и, проглотив кусок, выпалил:

— Мисс Эллис, а вас как сюда занесло?

Она замерла на пороге, понимая, что своим появлением прервала разговор.

— Вы уже завтракали? — спросил ее Рейн.

— Нет еще, мне было неудобно обременять поваров Дэнверс-холла приготовлением завтрака для меня одной.

— Так вы присоединитесь к нам?

Посмотрев мельком на обоих джентльменов, она кивнула.

— Я бы не отказалась.

— Брэмсли, пожалуйста, обслужите мисс Эллис, — сказал Рейн, усаживая ее, после чего вернулся на свое место.

Смущенный Фредди быстро вытер салфеткой рот и принялся извиняться.

— Простите великодушно, мисс Эллис. Это уже второй раз, как я выставил себя полнейшим болваном.

Она мягко улыбнулась.

— Если и болван, то очень милый: По правде говоря, мистер Лансфорд, приятно встретить прямодушного джентльмена. В этом вы напоминаете моего младшего брата Джерарда.

Фредди осклабился, явно успокоившись.

— Вы шли пешком из Дэнверс-холла? — спросил он, пока мажордом наливал ей кофе и подносил угощение.

— Да, тут ведь недалеко — не более полумили. Я люблю пешие прогулки. Дворецкий в Дэнверс-холле рассказал мне, как сюда добраться. Виды на реку великолепны, уже тут и там появляются осенние краски.

Затем, обращаясь к Рейну, она понизила голос, чтобы Брэмсли не смог ее услышать.

— У меня к вам серьезный разговор, милорд.

Как только мажордом управился, граф отпустил его. Брэмсли служил у Рейна уже долгие годы, и ему можно было безоговорочно доверять, но если мисс Эллис хотела поговорить с ним без посторонних, то не было причин ей в этом отказывать.

Девушка подождала, пока слуга удалится, и промолвила:

— Мистер Лансфорд, похоже, овладел искусством извиняться в совершенстве. Пора бы вам у него поучиться, милорд.

— Да? — он уставился на нее поверх чашки с кофе. — Я должен перед вами извиниться, мисс Эллис?

— Вы и сами знаете, что должны — за то, что бросили меня в Дэнверс-холле. Хотя вы и объявили, что ваши светские манеры оставляют желать лучшего, вы не можете не понимать, что вопиюще бестактно навязываться в гости без предупреждения.

Несмотря на то что сказано это было шутливым тоном, глаза Фредди округлились: ему еще не доводилось видеть, как отчитывают графа Хэвиленда.

Для самого графа это тоже было в новинку.

Рейн отхлебнул кофе, прежде чем ответить с нарочитой несерьезностью.

— Леди Дэнверс уже привыкла к моим дремучим манерам. Так что вы можете возложить бремя ответственности на меня.

Мисс Эллис тут же парировала:

— Но от меня-то она будет ожидать хороших манер, раз я претендую на место преподавателя в ее пансионе. Поэтому мне бы не хотелось портить себе репутацию еще до встречи с хозяйкой.

— Да, конечно. Но разве я не заработал очко, спасая вашу репутацию?

Она любезно улыбнулась.

— Безусловно, но от такого блистательного шпиона, как вы, можно было ожидать более тонкой работы.

— Но у меня было слишком мало времени.

— Довольно слабый аргумент, не так ли? — сказала она, глядя на него беспристрастно. Вынуждена констатировать — на этот раз вы не соответствовали своей хваленой репутации, лорд Хэвиленд.

Рейн недоумевал, зачем она на него нападает? Впрочем, ее сияющие глаза говорили о том, что она получает от этого удовольствие.

А Мадлен продолжила в том же духе:

— Я постараюсь простить вас, милорд. Но, разумеется, я не могла остаться этим утром в Дэнверс-холле. Когда леди Дэнверс вернется домой, я попрошу вас представить меня ей по всем правилам этикета. А до того я собираюсь оставаться у вас, в конце концов, вы сами решили быть ответственным за меня.

Рейн наклонил голову.

— Да, решил, — согласился он, все более веселея, — и вы можете оставаться здесь столько, сколько захотите.

— Благодарю.

Мисс Эллис повернулась к Фредди, намазывая маслом кусок хлеба.

— Пожалуй, это я должна перед вами извиниться, мистер Лансфорд. Я не хотела нарушать ваши планы вчера и вмешиваться в ваш с лордом Хэвилендом разговор сегодня. Прошу вас, продолжайте. Речь, кажется, шла о поиске писем в будуаре некой леди?

Фредди чуть не подавился, в то время как Рейн едва удержался от смеха. Теперь он не сомневался: Мадлен мстит ему за то, что он бросил ее в Дэнверс-холле. И она, конечно же, подслушала их план и сделала какие-то выводы.

В ответ на смущенный взгляд Фредди девушка сочувствующе улыбнулась.

— Было нетрудно догадаться вчера, мистер Лансфорд, что у вас неприятности.

— Можно и так сказать, — проговорил он угрюмо.

— Полагаю, дело касается сердечных вопросов?

— Ну… не совсем так.

— А что же тогда?

Рейн вмешался до того, как Фредди выболтал больше, чем нужно:

— Остановись, приятель, язык твой — враг твой.

Однако мисс Эллис не обратила на его замечание никакого внимания.

— Я ни в коем случае не намерена влезать в чужие дела, мистер Лансфорд, но, может, я могу чем-то помочь? Мне бы хотелось отблагодарить лорда Хэвиленда за содействие моему трудоустройству, хотя я и не одобряю его деспотичных приемов.

— Ну, — начал Фредди, — дело вот какое… эта самая дама, я не решусь назвать ее леди, владеет кое-какими письмами, которые я ей писал несколько месяцев тому назад. И мой отец оторвет мне голову, если я не верну их. Ему никогда не понять, как можно увлечься хорошеньким личиком, особенно французским. Старый дурак, — прибавил он вполголоса.

Мисс Эллис изобразила на своем лице укор.

— «Дурак»? Полагаю, вы не своего отца намеревались обозначить этим непочтительным словом?

Фредди нахмурился. Потом, глядя на девушку, произнес:

— А вы не из этих ли хватких дамочек, мисс Эллис?

Она хохотнула.

— Мой брат говорит, из этих. В основном, наверное, из-за того, что все это время мне приходилось вести наши дела. Но я вам сочувствую, мистер Лансфорд. Джерард тоже постоянно попадает впросак… И мне часто приходится его выручать.