16. Мария-Луиза и граф Нейперг
На заре двадцать пятого января 1814 года во дворце Тюильри Наполеон I, одетый в полевой мундир, на цыпочках вошел в комнату, где спал светловолосый мальчуган, которому еще не исполнилось и трех лет.
Няня, мадам Маршан, которую малыш звал Шаншан, при виде императора присела в реверансе, а потом приблизилась к кроватке, чтобы взять на руки маленького короля Римского, но Наполеон прижал палец к губам: он не хотел будить сына.
При неверном свете ночника он долго смотрел на ребенка. На глаза Бонапарта навернулись слезы, но усилием воли он справился с волнением, развернулся на каблуках и покинул детскую.
В тот предрассветный час император в последний раз видел сына, которого любил больше всего на свете…
Вечером двадцать второго января Наполеон получил тревожные вести: союзники миновали Туль и приблизились к Бар-де-Дюку.
– Батюшка Франц ведет себя плохо, – заявил император жене, недовольно качая головой. – Он собирается занять Париж…
Мария-Луиза потупилась. Она не знала, что сказать мужу…
На следующее утро император узнал, что австрийцы и русские приближаются к Сен-Дизье. Положение становилось драматическим.
Двадцать четвертого января, понимая, что дела принимают трагический оборот, Наполеон, решив взять на себя командование военными действиями, сжег все письма, списки тайных агентов и секретные бумаги, а потом призвал к себе брата, короля Жозефа, недавно изгнанного из Испании.
– Если я не вернусь из этого похода, – сказал он Жозефу, – позаботься, пожалуйста, об императрице и моем наследнике. – Глядя на огонь в камине, пожирающий бумаги, Наполеон вдруг заявил: – Если я одержу победу, то больше никогда не буду воевать…
Благие намерения, но, увы, запоздалые!..
Через полчаса он вошел в комнату Марии-Луизы.
– Дорогая Луиза, я отбываю в Витри, чтобы остановить наступление противника. На сей раз нам предстоит сражаться на французской земле. Да поможет нам бог!
– Когда же вы вернетесь? – спросила императрица, сдерживая рыдания.
– Одному богу известно… – ответил Бонапарт, заключая жену в объятия.
Поцеловав Марию-Луизу, в любви которой он был уверен – тогда и она тоже не сомневалась в своей любви к Наполеону! – он спустился по лестнице и направился в комнату сына.
Больше он ни разу не видел ни жены, ни ребенка…
Спустя несколько минут император покинул дворец Тюильри.
Мария-Луиза из окна своей спальни смотрела на супруга покрасневшими от слез глазами. Она видела, как Наполеон садился в свою дорожную карету, слышала стук колес по брусчатке двора, цокот копыт гвардейских лошадей…
Когда все звуки стихли вдали, императрица, вытерев глаза, отправилась досыпать. Она еще не знала, что больше не свидится с мужем и что ее сын умрет от тоски по отцу…
В конце марта 1814 года армия союзников подошла к Парижу. Во дворце Тюильри собирали вещи, жгли документы. Двадцать восьмого марта собрался Совет, чтобы решить, настало ли время регентше и наследнику покинуть столицу или же Мария-Луиза с сыном на руках должна в Париже встретить отца.
Императрица уверенно заявила:
– Я готова остаться в Тюильри. Мой отъезд парижане расценят как бегство и никогда мне этого не простят.
– Я настаиваю на срочном отъезде Вашего Величества и наследника в Блуа, – вмешался военный министр Кларк, крайне взволнованный происходящим.
Тут со своего места поднялся Жозеф, который панически боялся попасть в руки казаков, и прочитал вслух письмо императора от восьмого февраля:
– «Если неприятель приблизится к Парижу настолько, что сопротивление станет невозможным, отправьте регентшу с моим сыном по направлению к Луаре. Я предпочитаю, чтобы они утонули, но не попали в руки врагов Франции…» – Жозеф сделал паузу, а потом добавил: – Точно такие же указания дал мне император, когда мы с ним виделись в последний раз.
Сомнений ни у кого не осталось: нужно выполнить приказ Бонапарта.
В полночь, как раз тогда, когда императрица следила за тем, как упаковывали дорожные сундуки, Талейран в кругу друзей весело объявил:
– Вот и конец всей истории! Вскоре на престол взойдет Людовик XVIII, и монархия будет восстановлена.
Первого апреля Наполеон с последними своими приверженцами укрылся в замке Фонтенбло, а в Париже было сформировано временное правительство.
Второго апреля, узнав, что Сенат проголосовал за его низложение, император не счел нужным протестовать и спокойно воспринял это решение.
Четвертого апреля, отправив нежное письмо императрице, он составил акт об отречении от престола в пользу своего сына, Наполеона II, при регентстве его матери.
Шестого апреля по настоянию маршалов Наполеон был вынужден поставить свою подпись под новым актом об отречении, в котором он заявил, что отказывается «от тронов Франции и Италии для себя и своих наследников». В тот же день ему пришлось сообщить Марии-Луизе о своей предстоящей высылке на остров Эльба.
«…Я готовлюсь к отъезду и жду, когда Коленкур уладит с союзниками связанные с моим отъездом дела. Царь Александр желает, чтобы я жил на острове Эльба, отданном мне в полное владение…»
Это письмо передал Марии-Луизе полковник Гальба, которому было также поручено сообщить императрице об отречении Наполеона от трона. Узнав об этом, Мария-Луиза лишилась чувств.
Оправившись от потрясения, она выехала из Блуа, направляясь в Фонтенбло, чтобы разделить с императором постигшее его несчастье. Но по дороге кортеж наткнулся на отряд казаков, и Мария-Луиза, еле живая от страха, вместо Фонтенбло попала в Орлеан, где адъютант русского царя граф Шувалов заявил ей, что до встречи с отцом императрице и думать не следует о свидании с мужем.
Проигравший всегда остается один, так случилось и с Наполеоном: братья в панике убежали, Мария-Луиза уехала, первая жена Жозефина, которая вначале выразила ему свое сочувствие и обещала приехать, вдруг поспешила встречать Бурбона… И только Гортензия, дочь Жозефины, сумела добраться до Фонтенбло и осталась с отчимом до самого его отъезда в ссылку на Эльбу.
Зная, что Мария-Луиза не сможет противостоять влиянию своей семьи, Наполеон все-таки пытался соблазнить жену перспективой счастливой жизни на Эльбе.
«По договору в Фонтенбло, – писал он супруге в очередном письме, – мне отдают остров Эльба, а тебе и нашему сыну – Парму, Пьяченцу и Гвасталлу. Доход от этих земель составит примерно 3–4 миллиона в год. У тебя будет собственный прекрасный дом и богатые владения на случай, если тебе наскучит пребывание на моем острове…»
Однако Мария-Луиза, хотя и не помышляла пока о разлуке с мужем навсегда, была вынуждена принять условия союзников и встретиться с отцом. В письме от семнадцатого апреля она сообщила Наполеону о решении Франца I:
«…Он был нежен и добр со мной, но причинил мне невыносимую боль, запретив следовать за тобой. Я проведу два месяца в Австрии, затем поеду в Парму, а оттуда уже – к тебе… Мое единственное желание, чтобы ты был счастлив без меня…»
Наполеон понял, что на этот раз все действительно кончено.
Девятнадцатого апреля комиссары, которых союзные державы уполномочили сопровождать Бонапарта на остров Эльба, приехали в Фонтенбло.
Третьего мая Бонапарт прибыл в Порто-Феррайо. Повелитель Европы превратился в правителя маленького острова…
В то время, когда Наполеон устраивался на Эльбе, а Людовик XVIII воцарялся в Париже, Мария-Луиза направлялась в Вену. События последних недель укрепили уверенность молодой женщины в том, что она любит Наполеона, и союзники не знали, чего от нее следует ожидать.
Талейран, которому больше других мешала страстная любовь Марии-Луизы к мужу, распорядился довести до сведения бывшей императрицы все случаи супружеской неверности Наполеона и при этом не скупиться на подробности. Он сделал все, чтобы погубить эту любовь. Однако торжествовать он смог лишь тогда, когда новое чувство вытеснило из сердца Марии-Луизы прежнюю страсть. Ждать своего триумфа Талейрану пришлось больше года…
Двадцать пятого мая 1814 года Мария-Луиза под приветственные крики встречающей ее толпы австрийцев въехала в Шернбрунн. Ее встречали так, словно эрцгерцогиня возвращалась в фамильный дворец после четырех лет ссылки.
Путешествие на родину было весьма приятным. Путь вел через Провен, Труа, Дижон, Белфор, оттуда – уже под охраной австрийского генерала Кински – в Швейцарию и, наконец, в Вену.
Марию-Луизу сопровождал кортеж карет, украшенных императорскими орлами, с лакеями в зеленых ливреях на запятках. Весь этот императорский блеск не мог, увы, затмить того обстоятельства, что Мария-Луиза уже превратилась в герцогиню Пармскую, а ее сын – во внука императора Франца, хотя мальчик и требовал – несмотря на возраст, – чтобы к нему обращались «Ваше Величество».
Понимая, что ее возвращение на родину означало окончательную победу коалиции над Наполеоном, бывшая императрица без улыбки смотрела на приветствующих ее австрийцев. Прибыв во дворец, она в скверном расположении духа удалилась к себе и, бросившись на кровать, горько разрыдалась.
Однако Мария-Луиза никогда не отличалась силой духа. Ей не хватало мужества, чтобы долго сопротивляться, а уже тем более – открыто бороться. Поэтому, несмотря на искреннюю привязанность к Наполеону, она вскоре предала его. Сначала она согласилась поменять императорский герб на свой собственный и не видела ничего странного в том, что ее называли герцогиней Пармской. Со временем, уступая уговорам опытных царедворцев, она стала появляться на балах и, казалось, совершенно забыла о несчастном супруге.
Ее поведение шокировало не только французов, находившихся в Вене, но даже австрийцев.
Однажды старая королева Мария-Каролина, сестра казненной Марии-Антуанетты, которая терпеть не могла Наполеона и считала его «исчадием ада», ядовито сказала Марии-Луизе:
"Ночные тайны королев" отзывы
Отзывы читателей о книге "Ночные тайны королев". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Ночные тайны королев" друзьям в соцсетях.