Слоан, придирчиво оглядев корзинку, выбрала себе хлебную палочку.

— И что было дальше?

— На следующий день отец выяснил, что Генри разведен, а его бывшая жена с двумя детьми живет в Париже, Собственно говоря, ничего тут особенного нет, если бы он не скрыл это от меня. Наоборот, все время твердил, что никогда не был раньше женат.

— Представляю, что ты пережила.

— Сначала пришлось нелегко. Отец с самого начала не доверял Генри…

Слоан без труда представила, какую жизнь устроил Картер дочери. Сочувствия, во всяком случае, Парис вряд ли дождалась.

Сердце Слоан сжалось от гнева и сострадания. Как ужасно, что рядом не оказалось ее или мамы и некому было помочь Парис пережить трудные времена.

— Откуда твой отец узнал?

— Он и твой отец тоже, — напомнила Парис с печальной улыбкой. — Когда я стала встречаться с Генри, папа нанял частных сыщиков, чтобы узнали всю его подноготную, но отчет из Европы пришел слишком поздно.

Слоан брезгливо поморщилась. Что же он за человек, если не стесняется следить за собственной дочерью!

— Скажи, он обычно так поступает со всеми твоими друзьями?

К полнейшему изумлению Слоан, Парис кивнула с таким видом, словно во всем этом не было ничего необычного.

— И не только с друзьями, но и с теми ранее не знакомыми людьми, которые начинают чересчур часто бывать у нас в доме. Его доверие не так-то легко заслужить. — Она рассеянно повертела в пальцах хрустящую палочку. — Давай лучше поговорим о чем-нибудь другом. Моя разорванная помолвка не заслуживает и минуты нашего драгоценного времени.

После этого часы полетели как на крыльях, заполненные нерешительными вопросами, честными ответами и улыбками, становившимися все более теплыми и дружескими, по мере того как два, казалось бы, чужих человека обнаружили неразрывную связь между собой. Игнорируя официантов, еду и оценивающие взгляды мужчин, прекрасная брюнетка и ослепительная блондинка сидели под полосатым зонтиком и дружно строили мост через пропасть длиной в тридцать лет.

Глава 20

По дороге домой, сидя рядом с Парис в машине, Слоан чувствовала, словно магия любви и доверия озарила красотой весь Палм-Бич. Небо сверкало синим хрусталем, облака казались пушистыми белыми одуванчиками. От величия безбрежного водного пространства захватывало дух, прибрежный песок переливался золотом. Цвета стали более яркими, звуки отчетливыми, а морской воздух вливал живительные силы.

Только вчера она и Парис были чужими и считали друг друга врагами, теперь же стали не только сестрами, но друзьями и союзниками. Она взглянула на Парис. Ответная улыбка сестры светилась тем же тихим изумлением и восторгом.

— Мы не успели поговорить о Поле и тебе, — торопливо пробормотала Парис, когда они подъехали к дому. — У вас это серьезно?

Слоан замялась, потрясенная внезапным и не слишком приятным сознанием того, что ложь и скрытность, на которые ее толкает Пол, могут поставить под угрозу их чудесные новые, но такие хрупкие отношения. Если Ричардсон не обнаружит доказательств виновности Картера, стоит, пожалуй, пощадить Парис и утаить от нее горькую правду. В этом случае Слоан необходимо придумать достаточно вескую причину, чтобы объяснить, почему она предпочла не говорить, где в действительности работает. Но если улики будут неоспоримыми, Парис непременно узнает, что все это время ее обманывали, — и что тогда будет?

Но так или иначе, а Слоан в безвыходном положении. Она не может выдать Пола, но в то же время постарается как можно ближе придерживаться правды, чтобы независимо от исхода дела Парис не чувствовала себя одураченной.

— Знаешь… мы в самом деле всего лишь друзья. Я боялась ехать одна, но Пол убедил меня согласиться и… и предложил сопровождать.

— Он верный товарищ, — кивнула Парис. — И такой симпатичный! Из тех людей, которым можно довериться с первого взгляда.

Слоан сделала мысленную зарубку в памяти никогда не полагаться на суждения Парис о мужчинах.

— А как насчет тебя и Ноя? — в свою очередь, осведомилась она, стараясь поскорее уйти от скользкой темы. — Картер сказал, что вы практически помолвлены.

— Отец намерен настоять на своем. Я предупредила, что не хочу выходить за Ноя, но он ничего не желает слушать.

— Почему?

Лицо Парис осветилось ослепительной улыбкой.

— Возможно, потому, что Ной совершенно неотразим, и к тому же умен и невероятно богат, и женщины просто с ума по нему сходят. Кстати, он тоже не горит желанием идти со мной под венец, так что мы заключили тайную сделку, которая и поможет решить проблему.

— Какую именно сделку?

— Договорились, что Ной ни при каких обстоятельствах не сделает мне предложения, — сообщила она, сворачивая на подъездную аллею. Ворота немедленно раздвинулись, так что Парис не успела нажать кнопку вызова. Внимание Слоан мгновенно переключилось на охранную систему дома. В конце концов нужно же побеспокоиться о безопасности сестры. К тому же информация может оказаться жизненно важной для нее и Пола.

— Ты никогда не боишься?

— Чего?

— Грабителей. Взломщиков. Этот дом огромный, как музей. Будь я вором, наверняка решила бы, что здесь много чего можно стянуть.

— Нам ничего не грозит, — заверила Парис. — По всему периметру двора установлена система инфракрасных лучей, которая автоматически включается вместе с сигнализацией. Кроме того, есть еще и десять видеокамер.

А тебе здесь страшно?

— Н-нет, просто почему-то всегда ожидаю нападения, — пробормотала Слоан, почти не отклонившись от истины.

— Поэтому и брала уроки самообороны, — заключила Парис и поспешила успокоить взволнованную сестру:

— Если так уж тревожишься, можешь включить любой телевизор в доме и увидеть, что творится в поместье. Настрой на канал девяносто, а потом продолжай переключать до сотого. Кажется, так… Гэри скажет точнее. Я его спрошу. Он вместе с отцом договаривался о новой сигнализации.

— Спасибо, сестра.

— А если услышишь что-то подозрительное, возьми трубку внутреннего телефона, нажми кнопку тревоги и положи трубку, но только в том случае, если действительно что-то неладно. Однажды я случайно нажала кнопку, когда пыталась открыть ворота изнутри, но забыла включить переговорное устройство.

— И что произошло?

— Все, — хихикнула Парис. — Сирена соединена прямо с полицейским участком, тут же раздался ужасный вой, и все лампы в доме и во дворе немедленно стали вспыхивать.

Слоан подумала, что все это весьма напоминает переполох, устроенный Карен Олторп и доктором Пемброуком.

Парис подъехала к гаражу на шесть машин, и двери немедленно открылись.

— Я не заметила никакого пульта дистанционного управления воротами и дверями гаража, — недоумевала Слоан.

— В машинах где-то спрятано электронное устройство, и когда свои оказываются у ворот, подастся сигнал.

— Похоже, что никто посторонний не сумеет ни войти, ни выйти отсюда, — заметила Слоан.

— Если Нордстром впустил кого-то, потом они могут спокойно выбраться на дорогу. Под плитами аллеи находятся датчики, которые реагируют на давление колес машины и открывают ворота. Не может же Нордстром бегать к воротам всякий раз, когда подъезжает грузовик для доставки продуктов!

— Да, этот дом уже живет по законам электронной эпохи, — вздохнула Слоан.

— Отец считает, что никакие предосторожности не лишни.

У Слоан отчего-то возникли вполне обоснованные опасения, что для этого у него есть свои причины.

Глава 21

Едва Слоан и Парис вошли в холл, как рядом с ними моментально материализовался Дишлер.

— Миссис Рейнолдс спрашивала о вас, — сообщил он Парис. — Она наверху, в своей спальне.

— Бабушка хорошо себя чувствует? — встревожилась Парис.

— По-моему, единственное, от чего она страдает, — это скука, — заверил Гэри.

Пока Парис расспрашивала, к каким телеканалам подсоединены камеры, Слоан исподтишка рассматривала дворецкого. Нордстром отличался огромным ростом, светлыми волосами, голубыми глазами и мускулистой фигурой.

По пути наверх она поделилась с Парис своим мнением: . — Он выглядит скорее как телохранитель, чем дворецкий.

— Верно, — отозвалась Парис. — Настоящий гигант.

Все еще улыбаясь, сестры вошли в спальню Эдит. Старуха восседала на, затейливом диванчике, обитом бордовым бархатом, в дальнем конце огромной комнаты размером с весь дом Слоан и так тесно заставленной темной тяжелой мебелью, что девушке показалось, будто она вот-вот задохнется.

Миссис Рейнолдс, грозно хмурясь, сняла очки и отложила книгу.

— Вы где-то пропадали целый день, — буркнула она. — Ну, как прошел урок?

— Мы не ездили в клуб, — призналась Парис.

Белые брови Эдит взлетели вверх, но прежде чем она успела что-то сказать, вмешалась Слоан. Пытаясь одновременно защитить Парис и умаслить старуху, она шутливо заметила;

— Парис пробовала меня уговорить, но я умоляла о милосердии и в конце концов отказалась выходить из машины. Она даже тащила меня силком, только я оказалась гораздо сильнее. Тогда она попыталась стукнуть меня по голове клюшкой, но я увернулась и успела вовремя напомнить, что вы не терпите публичных проявлений чувств, так что Парис пришлось сдаться.

— Ты снова дерзишь! — объявила Эдит, однако суровая гримаса как по волшебству исчезла и лицо разгладилось.

— Да, мэм, знаю, но ничего не могу с собой поделать, — усмехнулась Слоан.

— Я велела тебе называть меня прабабушкой.

— Да, прабабушка, — послушно повторила Слоан, инстинктивно почувствовав, что следует уступить. И оказалась права. Губы Эдит дернулись в невольной улыбке.