— Надери ему как следует задницу.

Оли так и не поднял голову с рук, когда она вернулась в комнату.

Митч смотрел на нее с надеждой. Не говоря ни слова, она швырнула пакет с фотографиями на стол.

Оли бросил взгляд сквозь пальцы вниз на пакет и почувствовал, как все сжалось у него внутри.

— Что, черт возьми, ты теперь скажешь в свою защиту, мистер Сьюик?

Оли зажмурил глаза и прошептал:

— Дайте мне адвоката.


Стайгеру было удобно следить за допросом. Но проблема заключалась в том, что ему хотелось принимать участие в самом допросе, а не наблюдать за ним, сидя у темной стороны двухстороннего зеркала. Холт и О’Мэлли не допустили его к участию. Это был не его случай. Это была не его территория. Конечно, провести прошлую неделю чуть ли не по пояс в снегу, едва не отморозив свое самое ценное мужское достояние, — это было можно! Но они не захотели видеть его в комнате для допроса.

Этот напористый детектив из Майами, Шеф Холт, присвоит всю славу себе, даже то, что сможет вырвать у этой гребаной сучки из БКР. Подумать только! Первый полевой агент женского пола. Большая куча дерьма. Да она просто выскочка, раскрученная СМИ и Бюро, которое пытается предоставить равные права защитникам своих задниц. Холт обращается с ней, как с настоящим полицейским, но он, вероятно, имеет ее в нерабочее время. Стайгер гаденько улыбнулся, когда подумал, какое дерьмо разлетится по сторонам, если такая новость попадет в эфир.

Закинув ноги в ботинках на подоконник, он посмотрел на часы и вздохнул. Двенадцать пятнадцать. Допрос оказался бесплодным. Свэйн, Сьюик или как там его еще, но этот ублюдок не имел ничего, что мог бы сказать, — хоть с адвокатом, хоть без. Кен Кэри, общественный защитник, неосмотрительно посоветовал ему держать рот на замке. В конце концов Холт развел руками и прекратил допрос. Оли будет задержан по обвинению в хранении детской порнографии, по подозрению в похищении и на основании ордера штата Вашингтон. Митч позвал Нога, чтобы отвести Оли в камеру. Комната опустела, свет выключили, и шоу закончилось.

Стайгер поднялся, потянулся, разминая затекшие мышцы, затем включил свет в своем «театре». Интересно, остался ли кто из репортеров там, на холоде, чтобы дождаться чего-нибудь важного?

Дверь распахнулась, и Холт шагнул внутрь, спокойно закрыв ее за собой.

— Я думал, он будет выкручиваться, — сказал Стайгер. — Но фотографии собьют его с ног. И насколько они ужасны? Мне не видно было отсюда. Это были просто снимки голых детей — или сцены полового акта?

Митч прищурился.

— Да, это были бы сочные детали для Пэйдж, не так ли? Что она дала бы тебе за такой лакомый кусочек, как эти кадры, Расс?

— Я не понимаю, о чем, черт возьми, ты говоришь. — Стайгер потянулся за курткой, которая висела на спинке стула.

— Лесли Олин Сьюик, — сказал Митч, тщательно выговаривая слова. — Только три человека знали это имя. И лишь один из нас сказал его Пэйдж Прайс.

— Ну, это был не я.

— А не мог бы ты посмотреть мне в глаза, когда говоришь?

— Ты считаешь меня лгуном? — Шериф ни минуты не собирался дожидаться ответа. — Я не обязан выслушивать это от тебя, — рявкнул он и направился к двери.

Митч схватил его за плечо.

— Ты был против наблюдения, поэтому ты позвонил Пэйдж и сообщил ей об этом. — Он с выражением отвращения на лице покачал головой. — О, Господи! Да ты еще хуже, чем она. Ты клялся соблюдать закон, а не нарушать его. Тебе полагается защищать людей округа и служить им, а не продавать их, пусть и по самой высокой цене.

Ярость охватила Митча, и кровь, казалось, закипела в венах. Размахнувшись, он с силой ударил Стайгера кулаком в грудь.

— Ты поставил под угрозу расследование. Ты подверг опасности Джоша!

Стайгер безжалостно рассмеялся.

— Ты не веришь, что он жив, даже больше, чем я. Ребенок мертв и…

Ребенок мертв.

Мгновенно перед глазами Митча возник круглосуточный магазин, тела, кровь, бейсбольные карточки в безжизненной руке сына. Он слышал голоса фельдшеров.

— Эй, Эстефан, давай поскорее сложим их в мешки и поехали в медцентр.

— К чему такая спешка? Ребенок мертв.

Казалось, что от сердцебиения рухнут стены. Ярость выплеснулась наружу. Слепая, дикая, сжигающая все дотла. Его видение исчезло в красном тумане, и Митч, опустив плечи, захватил шерифа за грудь и отбросил его, как куклу, назад к стене. Стайгер выдохнул со свистом, когда его спина врезалась в стену.

— Его зовут Кайл! — решительно выплеснул в лицо Стайгера Митч. Звук его собственного голоса рвал барабанные перепонки…

Кайл… О, благословенные небеса…

Мгновенная слабость накрыла его, словно волна, и он отступил на шаг, качая головой, как будто осознанная реальность ошеломила его и уничтожила физически. Стайгер уставился на него — выжидательно, настороженно.

— Джош, — неожиданно спокойно сказал Митч. — Его зовут Джош, и ты должен верить, что он жив, потому что мы — вся надежда, которая у него есть.

Глава 22

День 7-й

— 32 °C, коэффициент комфортности: — 50–56

Новость об аресте Оли Свэйна и его тайной жизни пронеслась через Оленье Озеро, как завывающий северо-западный ветер. Стараниями телеканалов, радиостанций и газет штата вряд ли остался хоть один человек в городе, который не смог бы за завтраком неодобрительно покачать головой и не пожаловаться на состояние дел. Была вытащена на свет статья из прошлого «Как становятся похитителем детей», а бегство Оли из Вашингтона и последующие годы, проведенные им в Оленьем Озере тайно, под другим именем, подавались как сенсация. Много говорили о его способностях хамелеона искусно скрывать истинную сущность и жить внешне спокойной жизнью. Население города подверглось шоку и ужасу, обнаружив, что монстр не просто жил у них в городе, но они сами позволяли ему иметь тесный контакт с их детьми.

Митч и окружной прокурор провели пресс-конференцию, пытались остановить поток диких сплетен и слухов, но тщетно. К полудню по городу поползли новые россказни, что Оли Свэйн приставал к мальчикам в котельной на хоккейном катке, демонстрировал себя детям в городских парках и подсматривал в окна домов глухой ночью. Болтали, что при обыске его дома и фургона обнаружили ужасные вещи. Пронесся слух, что Джош Кирквуд был найден живым, или полумертвым, или мертвым, обезглавленным, изуродованным, расчлененным. К вечеру большинство горожан было окончательно сбито с толку безумной смесью правды и вымысла. Единственно, что удерживало их от похода к городской тюрьме потребовать голову Лесли Олина Сьюика, это врожденное миннесотское отвращение к созданию зрелищ и коэффициент комфортности пятьдесят два градуса ниже нуля.

Зверский холод привел штат фактически в бездействие. Сам губернатор приказал всем школам и государственным учреждениям закрыться. В Оленьем Озере, как и в большинстве городов по всему штату, все мероприятия, встречи, занятия и собрания, которые можно было отменить, — отменили из-за ужасных погодных условий. И тем не менее группа примерно из ста человек добралась до центра волонтеров, где Пэйдж Прайс и команда новостного канала ТВ7 должны были снимать прямой репортаж об этом деле.


19.00

— 34 °C, коэффициент комфортности: — 52

— Сегодня вечером здесь не будет ни полиции, ни людей из департамента шерифа. — Потому что Митч Холт запретил своим людям говорить с нею, а Стайгер решил, что будет лучше, если он на день или два где-нибудь затаится. — Сегодня вечером мы говорим с гражданами Оленьего Озера, небольшого городка, который буквально бурлит в результате похищения восьмилетнего Джоша Кирквуда и выявления монстра в своей среде.

Прайс двигалась между компьютерами и длинным столом, заваленным ярко-желтыми ориентировками. Пришедшие жители города расселись за столом в центре волонтеров и внимательно поглядывали на Пэйдж. Для этой встречи она выбрала темные облегающие слаксы и кашемировый свитер приглушенного фиолетового оттенка, который очень удачно подчеркивал голубизну ее глаз. Вид достаточно нарядный, чтобы вызвать восхищение, но и достаточно повседневный, чтобы не очень выделяться из толпы, казаться одной из собравшихся. Ее светлые волосы были сознательно растрепаны, и этот беспорядок она в нужных местах закрепила лаком, довольно скромный макияж также играл роль «мы тут все свои».

— Сегодня вечером мы послушаем народ Оленьего Озера, добровольцев, которые отдали свое время, свои деньги, свои сердца, чтобы найти Джоша Кирквуда и отдать его похитителя во власть правосудия. Мы поговорим с психологом о сильном воздействии этого преступления на местное общество, о психике людей, которые охотятся на детей. И мы поговорим с отцом Джоша, Полом Кирквудом, и узнаем его реакцию на арест Лесли Олина Сьюика.


19.04

— 34 °C, коэффициент комфортности: — 52

— Не так уж и плохо, что она сорвала наблюдение, — брезгливо произнесла Меган, когда шоу Пэйдж было прервано рекламой лотереи с показом мультипликационного медведя на зимовке. — К тому времени, когда Пэйдж со своей когортой закончат шоу, ни одного беспристрастного присяжного заседателя в штате не останется.

Они смотрели трансляцию по маленькому цветному телевизору, который стоял на старой дубовой тумбочке в офисе помощника окружного прокурора Эллен Норт. Митч устроился спиной к телевизору, отказываясь смотреть на Пэйдж в час ее славы. Телевизор включили по просьбе Эллен. Ее босс, Руди Стович, возможно, уверял прессу, что он будет вести дело в соответствии с законом, но большая часть работы по решению этой задачи, похоже, ляжет на плечи Эллен.

Стович был больше политиком, чем прокурором. По мнению Митча, он был неуклюжим идиотом в зале суда, но его решения могли сходить с рук в сельском округе, где не совершали больших преступлений, о которых можно было бы говорить, и не было слишком много юристов, не из кого выбирать. Хорошие юристы утекали в Города, где рассматривалось больше дел, крутилось больше денег и было больше залов суда. Жителям Паркового округа чертовски повезло, что у них задержалась Эллен Норт.