Мортмейн невозмутимо поднялся, чтобы налить себе еще выпивки, и Ланс подумал, что он могли бы с удовольствием поболтать за бутылкой портвейна как в старые времена в «Огне дракона».

Если забыть о том, что он — пленник Рейфа. Украденный кусок кристалла сверкал на шее Мортмейна, а на его руках была кровь Вэла.

Это не могло изменить все, что натворил Рейф, не могло помочь Лансу понять. Но он все равно чувствовал, что должен спросить:

— Почему, Рейф?

— Что почему? — Мортмейн глотнул еще бренди. — Почему я стал контрабандистом? Ну, это не так прибыльно как, должно быть, было во время войны, но…

— К черту контрабанду! Мне наплевать на это. Но все остальное… что ты сделал со мной, с Розалин, с моим братом. То, как ты предал мое доверие, — Ланс не смог скрыть резких ноток в голосе. — Почему, Рейф! Черт возьми, почему?

Мортмейн молча пил свой бренди. Ланс подумал, что он не намеревается отвечать. Наконец его губы искривились в слабой горькой улыбке.

— Возможно, такова моя судьба. Все время, что я себя помню, люди смотрели на меня и ждали. Когда проявится моя дурная кровь. Когда я превращусь в мерзкого Мортмейна, которым и должен быть, — Рейф пожал плечами. — Как я мог разочаровать их всех?

— Не всех, Рейф, — резко напомнил ему Ланс. — Я никогда не ожидал этого от тебя. Никогда не предполагал такого.

— Нет, не предполагал, — Рейф уныло смотрел на плескавшееся на дне стакана бренди. — Ты упорно верил в лучшее во мне, даже когда я дал тебе достаточно причин, чтобы подозревать обратное. Иногда я думаю, что всему, что знаю о дружбе, я научился у тебя, — он посмотрел на Ланса с задумчивым выражением. — Как можно чувствовать такую… такую близость с другим человеком и все же так сильно завидовать ему? А я завидовал тебе, Сент-Леджер. Так неистово, что это стало наркотиком, разъедавшим мою душу. Не твоему богатству или землям. Но твоему наследству… Наследству, пришедшему не от кучки проклятых негодяев и отбросов общества. А из легенд о… о героях и магии… и любви. И этот невероятный клинок с его колдовским камнем.

— Меч Сент-Леджеров?


— Да, этот проклятый великолепный меч, — Рейф горько вздохнул. — Все это волшебство, вся эта сила… А ты обращался с ним так, как будто он ничего не значил для тебя. В ночь ярмарки ты выставил его напоказ, как будто это какая-то игрушка из дерева и клея. — Ланс поежился. Его поведение не извиняло того, что сделал Рейф, но он содрогнулся от стыда.

— Так что я решил украсть меч, — продолжил Рейф. — В конце концов, рассуждал я, какого черта это должно обеспокоить тебя? Я просто ждал своего шанса. Когда ты отправился на пляж, я пошел за тобой, а остальное ты знаешь.

Мортмейн выпрямился и вытащил маленький мешочек из кармана своего сюртука. Он вывалил содержимое на ладонь и почти вызывающе бросил предметы на стол, где Ланс мог увидеть их: пропавшие часы и кольцо с печаткой.

— Я также взял это в попытке отвести подозрения. Заставить тебя думать, что ты стал жертвой обычного разбойника. Я всегда собирался найти способ вернуть их тебе.

— Так же как, я полагаю, ты в конечном итоге собирался вернуть меч, — холодно казал Ланс.

Подобие улыбки скользнуло по губам Рейфа:

— Веришь или нет, но так я и собирался поступить. С того момента как я получил этот меч я… я не чувствовал, что все, что я сделал, правильно. Клинок был таким враждебным и тяжелым в моих руках. И этот кристалл… этот чертов необычный камень, Сент-Леджер. Сверкающий, гипнотизирующий, играющий злые шутки с моим разумом, — Рейф, казалось, не смог сдержать дрожь. — Ты, возможно, посмеешься, когда я скажу тебе это…

— Сомневаюсь, — перебил его Ланс. — Мне, кажется, я потерял свое чувство юмора, Мортмейн.

Рейф поморщился, но продолжил:

— Когда я смотрел в этот кристалл, то почему-то мог думать только о тебе. Не о таком, какой ты сейчас, а таком, каким ты был в то далекое лето, когда мы были мальчишками. Всего лишь надоедливый ребенком, вечно путающийся у меня под ногами, — Рейф вздохнул. — Господи, как я хотел возненавидеть тебя. Это было единственное наследство, доставшееся мне от матери, единственная вещь, которой она побеспокоилась научить меня… ненавидеть Сент-Леджеров. И все же был ты, улыбающийся мне, как будто я твой давно потерянный брат или кто-то подобный. Набрасывающийся со своими детскими кулачками на любого, кто осмеливался насмехаться надо мной. И даже тогда ты был таким чертовски благородным, сэр Ланселот. Со всеми этими идеями о том, что правильно, справедливо и честно.

— Полагается, что я должен быть тронут этими воспоминаниями, Рейф?

— Нет, — Рейф устало помассировал глаза пальцами, как будто желая эти воспоминания стереть.

Лансу совершенно точно хотелось поступить именно так. «Тогда слушать это было бы намного легче», — с горечью подумал он. Если бы он мог просто забыть, что они с Рейфом были друзьями.

Мортмейн резко продолжил:

— Так или иначе, этот меч заставлял меня чувствовать себя так чертовски странно, что я решил вернуть его. Я отколол маленький кусочек кристалл, чтобы сохранить для себя. Не… не знаю почему. Возможно, потому, что это все, чего я всегда желал… просто маленький кусочек того, чем владел ты и принимал это как должное. Я не хотел, чтобы меня поймали с мечом, поэтому спрятал его в кладовой в гостинице до тех пор, пока не придумал бы какой-нибудь благовидный предлог вернуть его тебе. К сожалению, в то же время, леди Карлион как-то наткнулась на мой тайник.

— И ты выследил ее на озере Мэйден той ночью и выстрелил, — Ланс посмотрел на него. Он мог бы простить Рейфа за то, что тот украл меч, но то, что он сделал с Розалин… это было непростительно.

— Я не собирался стрелять в нее, — пробормотал Рейф.

— Ты целился заряженным пистолетом в женщину. Как ты думал, что произойдет?

— Я ожидал, что она поступит разумно, когда сказал ей отдать меч, черт возьми! — нахмурившись, Рейф покачал головой. — Но клянусь, она бы боролась со мной до смерти. Думаю, она придает большее значение этому мечу, чем любой из нас.

— Так и есть, — сказал Ланс, твердая линия его рта смягчилась, когда он вспомнил уверенность Розалин в том, что она нашла Эскалибур.

С неприязненным восхищением Рейф продолжил:

— Маленькая дурочка на самом деле напала на меня с мечом, пытаясь выбить пистолет из моей руки. Чертова штука выстрелила как раз, когда подъехал ты, и я сбежал. Я даже не знал, что ранил ее, пока на следующий день не услышал разговоры в Торрекомбе. Ты не имеешь представления, какое я испытал облегчение, узнав, что с ней все будет в порядке, — тихо добавил он.

— Но, очевидно, недостаточное, чтобы рассказать мне правду.

— Рассказать тебе правду? — Рейф недоверчиво усмехнулся. — Что я украл твой меч. Что я стрелял в женщину, на которой ты собирался жениться. Что бы ты сделал, Ланс? Похлопал меня по спине и сказал: «Все отлично, старина Рейф. Всякое случается!»

— Нет, — возразил Ланс. — Но я и сам совершил достаточно ошибок, я бы попытался… попытался понять. Вместо этого ты заставил меня чувствовать вину за то, что подозреваю тебя. Я даже поссорился с братом, защищая тебя, и это побудило Вэла провести собственное расследование. Я также ответственен за смерть брата, как и ты.

— Нет, у тебя нет причин винить себя, Ланс, или верить в то, что я рассказал тебе, — Рейф тяжело вздохнул. — И нет причины, по которой меня должно заботить это. Но слушай внимательно, потому что у меня нет намерения повторять еще раз. Я не убивал твоего брата.

Мортмейн был прав. У Ланса не было причин верить ему, и он не верил.

— Это с тобой Вэл боролся прошлой ночью, — сказал он. — Горничная видела тебя.

— Да, я поймал святого Вэла, когда он шатался по моей комнате. Он нашел все, доказательства моего партнерства с Брэггсом и это, — Рейф вытащил осколок кристалла, свисающий с кожаного шнурка.

— И все же ты утверждаешь, что не… — пылко начал Ланс.

— Да. Признаю, мы обменялись несколькими оскорблениям. Между нами даже произошла стычка, и я вышвырнул твоего брата из своей комнаты. Он ушел, думаю, с намерением позвать мужчин из деревни, чтобы нас арестовали.

— И ты думаешь, я поверю, что ты просто отпустил его?

— Именно так я и сделал. Мне было наплевать, кого он приведет. Я уже решил уехать, стряхнуть пыль этой проклятой части планеты с моих сапог навсегда.

— Тогда кто же убил моего брата?

Вместо ответа Рейф вскочил на ноги и вытащил нож из сапога. Когда он направился вперед, Ланс отшатнулся, инстинктивно напрягшись.

Но рот Рейфа изогнулся в холодной улыбке.

— Не беспокойся. Я просто хочу показать тебе кое-что.

Нагнувшись, он разрезал веревку, связывающую лодыжки Сент-Леджера, затем поднял его на ноги. В течение секунды Ланс покачивался от головокружения, борясь с качкой судна и болью в ногах, онемевших от пут. Он бы упал на колени, но Рейф поддержал его, пока Ланс не смог сделать неуверенный шаг вперед.

Мортмейн вывел его из каюты на палубу. Ланс тут же отшатнулся от порыва сырого ветра, ударившего ему в лицо, принесшего соленую дымку моря. Его глаза пытались приспособиться к таинственному залитому лунным светом миру, которым оказался корабль Рейфа: вокруг в тени бродили странные люди, над головой поскрипывали корабельные снасти.

Ланс, спотыкаясь, шел вперед, пока не смог опереться на поручень, корабль так накренился под ним, что он был уверен, что они уже вышли в открытое море.

Но, посмотрев в темноту, он с удивлением увидел контур берега вдалеке. Они все еще стояли на якоре, и на секунду Ланс почувствовал дикое желание попытаться спрыгнуть с корабля и уплыть.

Но его руки все еще были крепко связаны, и он бы камнем пошел на дно, прежде чем сумел бы отплыть на пару метров от судна. Кроме того, Рейф уже подошел к нему и, развернув, прокричал сквозь ветер: