Елена Холодная - Ночной принц и я

Я рассказала ей всё как на духу, разревевшись как первоклашка. Да, с такой любовью никаких нервов не хватит. Рассказ лился рекой, а библиотекарь не перебивала, лишь в некоторых моментах сжимала мою худенькую ладошку. В конце рассказа она встала и закрыла дверь, подошла к зеркалу и начала разоблачаться. Слетел парик, линзы опустились в специальный раствор, брови стали черными. Через пять минут на меня взирала цыганка из легенд, длинные смоляные волосы с синеватым отливом, непроницаемые черные глаза, не понять где зрачок, а где радужка, черные брови в разлет. И всё-это на смугловатой коже. Смотрелось потрясающе.

— Ну, чего застыла столбом? Садись! — Елизавета Андреевна села за чайный маленький столик и хлопнула по столешнице напротив.

Я тихонечко присела на предложенный пуфик и опустила свои ладони в протянутые её. Руки словно сжали тиски. Я невольно вздрогнула.

— Смотри в глаза, — приказала женщина.

Я послушно уставилась в её немигающую черноту. Мгновение спустя мне показалось, что меня уносит куда-то водоворот, а чужая воля обволакивает всё тело, лишая свободы движений. Я попробовала было дернуться, но тут же получила довольно сильный толчок, словно кто-то шлепнул меня… по мозгу.

— Будет семь смертей у тебя, красная девица. Шесть не избежишь, а седьмую можешь на себя взять, а можешь и отвести. Сокол твой ясный любит и лелеет тебя, только от любви этой не жди покоя, не принесет она добра, а немилый будет хорошим мужем. Только не видать тебе в этом браке счастья. Себя спасешь во грехе, змея подколодная оставит гнездо, если ты выберешь первый путь. Призраки прошлого будут преследовать тебя, голубка. Какой бы путь не выбрала, ты принесешь с собой только смерть и разруху. Ты сумеешь победить это, лишь принеся себя в жертву.

Слова отдавались болью в сердце и намертво запечатывались в мозгу. Я в ужасе смотрела на библиотекаря, когда та открыла глаза. Вряд ли она помнила, что шептала во время этого "ритуала", однако я могла сейчас слово в слово повторить её предсказание. Смерть? Разруха? Несчастья? Да что же я за существо такое? Быть с нелюбимым и оставаться в безопасности или быть с тем, за кого готова отдать жизнь, но подвергать себя и Лекса риску? Словно сама судьба подталкивала меня в объятия к Роману. Принести себя в жертву, да, пожалуйста. Ты же знаешь, Всевышний, я ЛЮБЛЮ!

Я боясь смотреть на Елизавету Андреевну, коряво извинилась, подхватила сумку и решила выбежать во двор. Отдышаться. Находиться в помещении больше не было сил. Прислонившись спиной к холодному металлу двери, я с тоской уставилась в затянутое тучами низкое небо. Застегнула накинутую куртку, не хотелось бы слечь с простудой завтра. Небо в ответ на мой молчаливый призыв заплакало дождиком, умывая моё и так разрисованное черными разводами лицо.

Лекс.

Мужчина мерил шагами свой кабинет. Неизвестность гложила. Почему его людей мать Алисы выставила вон? Почему сама девочка не берет трубку? И вместо Николя её в школу провожает мать? И кто же пытался убить его девочку? Первые три вопроса оставались до сих пор без ответа — понять мотивов будущей тещи он не мог. А вот четвертый… Мужчина долго и упорно перерывал все свои контакты, пока не нашел одного из поставщиков таких редкостей, как яд, которым отравили Алису. Выпытав у торговца примерный портрет заказчика мужчина не удивился. Всё что сказал человек — что это была довольно высокая женщина в фиолетовом пальто и широкополой шляпке с черной вуалью, из-под которой выбивались темные локоны. А ещё на руке он заметил тату в форме браслета, сделанного из роз. Ничего особенного, под такое описание подходило половина Нижнего, если бы он не знал, что лишь только одна его пассия может опуститься до такой степени. И у нее же есть парики на любой вкус и цвет. И эта знаменитая тату… Теперь осталось ждать, когда сия мадам сделает ошибку.

Лекс сел за стол, начав сам того не понимая рисовать профиль Алисы на подвернувшемся листке бумаги. Да, девочка большое место заняла в его голове, однако если все продолжится в том же направлении, то он сможет вполне справиться с любым противником, ведь у него будет такое секретное оружие. Мужчина, конечно, понимал, что многие авторитеты имеют трех женщин — жену, любовницу и партнершу. Первая — красивая "мебель" для красивого мужчины, не более чем украшение интерьера. Вторая — лишь секс и ничего более. Удовлетворение основного инстинкта. Ничего личного, только потребность. Партнерша — шлюха на ночь, всего лишь один плюсик в списке побед. Не всегда согласная, но все равно уже решили за неё. До сегодняшнего времени и он жил так, довольствуясь, правда, вторым и третьим. И вот нашлась ОНА — пылкая, смелая и что самое главное… двуликая. Идеальная "боевая подруга". На людях стерва с отличными манерами (не зря сам натаскивал), а в кругу близких улыбчивое солнышко с искрящимися серо-голубыми глазами. И что-что, но уж никак не кукла и не украшение интерьера. Имеющая свое мнение по каждому вопросу, интересующаяся политикой, экономикой, историей и медициной, интересная собеседница, хотя не всегда умеющая различать правду и ложь — Алиса была просто тем совершенством, о которых он раньше лишь читал в книгах. И как ему удалось влюбить в её в себя?

Он посмотрел на своё творение и улыбнулся, дорисовав пару деталей. Алиса не выходила из его мыслей, но при этом Лекс размышлял о сложившейся ситуации, когда над ними сгущаются тучи, грозя перерасти в настоящую бурю. Мужчина щелкнул слайдером и набрал номер:

— Максим, с Алисы не спускать глаз! — приказал и сбросил вызов, закусив губу.

Он сделал свой ход. Теперь очередь противницы.

Школа. Через двадцать минут после приказа Ночного Принца. Около черного хода.

Я засунула руки в карманы и направилась домой. Мама должна была прийти через полчаса, о чем уведомила меня уже с утра. Но ничего, дома ждал дедушка, плюс ко всему мне удалось взять потихоньку с тумбочки запасные ключи. Стараясь не особо накручивать себя, я пыталась думать о занятиях, однако все попытки рушились, мысли вновь и вновь скатывались к предсказанию. И всё это было не хорошо.

— Алиса! — я остановилась, застигнутая врасплох окриком.

Обернулась. Прищурилась. Из-за дождя ничего не было видно. Когда же вблизи я разглядела спешащего ко мне Максима, то непроизвольно выдохнула. Макс был в армейском пуховике защитного цвета, черной шапке и синих джинсах. На ногах красовались коричневые теплые кроссовки.

— Привет, — бросила я. — Какими судьбами? Я последнее время что-то никого из Вас не вижу.

— Да у нас же служба такая, невидимая охрана, — улыбнулся он. — Вот захотелось с тобой поговорить.

— Насчёт Лекса? — догадалась я.

— Разлюбила? — вздохнул он.

— НЕ дождетесь, — высунула язык я. — Но понимаешь. Всё так закручено. В общем, ввязалась я по самую макушку и теперь не знаю как из всего выйти белой и с крылышками. Боюсь на этот раз не получится.

Максим снова вздохнул. Сомнения по поводу его кандидатуры в киллеры ещё имелись во мне, поэтому я не горела вниманием посвящать его в свои планы

— Тебе разве не удивительно, что в феврале идет дождь? — решил поговорить о погоде Макс.

— Уже конец февраля. О какой зиме ты говоришь? — буркнула я.

— Ну и что! Всё равно же каприз природы. Погодка скажем так себе.

— У природы нет плохой погоды, каждая погода благодать, — проворчало моё Высочество.

— Ну, это тоже верно. Но ведь мне кажется, что это не небо плачет, а ты сама себя коришь? За что, Алиса? Ты всё правильно делаешь! Ты думаешь Лексу эта ситуация легче дается?

— Да что вы мне все нотации взялись читать: ты, Лекс, мама! Я уже взрослая! С меня хватит! Я не глупенькая девочка и вполне способна обойтись без сотни нянек, подтирающих слюни и сопли! Сама справлюсь!

Я начала перебегать дорогу, когда раздался визг шин. Потом чьи-то сильные руки швырнули меня на обочину. Упав, я ударилась локтем и прокатилась пару метров по земле. Лишь через несколько секунд увидела произошедшее. Красная спортивная машина дала задний ход и скрылась с места происшествия. Не замечая боли, я подбежала к лежащему Максу. Руки тряслись.

— А…л…са, — прошептал он. — Ли. Ра. Лек. Па. За. Ся. Аня.

От вида лежащего в луже собственной крови, вытекающей из разбитой головы, Макса меня затошнило, но я всё-таки разобрала несколько слогов до того, как взгляд телохранителя стал пустым. Кровь заливала всё вокруг. Мои попытки зажать то одну, то другую рану ни к чему не привели, лишь еще больше испачкала форму. Даже мне было понятно, что Макс уже не жилец.

— Помогите же, кто-нибудь! — вырвался из горла крик.

Как я и думала, Максим не выжил. Из больницы дрожащую, всю в крови и постоянно всхлипывающую меня забрала мать. Слава Богу, что я ещё успела поговорить с охранниками — Артуром и Юрием. Самое интересное то, что когда погиб Макс, примерно в это же время Аня родила в больнице дочь. Но кто тогда сидел за рулем красного автомобиля? Я не знала, как буду смотреть в глаза девушке, по моей вине потерявшей мужа. Около приемного покоя я увидела блестящий на солнышке припаркованный Мерседес, а около него, облокотившись на крышу, стоял Роман. Меня передернуло. Не без мрачного удовольствия заметила, как расширились его глаза, когда он обозрел меня во всей красе. Однако не один мускул не дрогнул. Мужчина завернул меня в плед, пахнущей корицей, запихал на заднее сиденье вместе с мамой, и мы поехали домой. В течение всей поездки я смотрела в заднее окно и рукой размазывала слезы. Мне вспоминались те мгновения, когда Макс был рядом: сначала каток, потом пьяные бомжи, дом после похорон, вечеринка и его рассказ о цыганке. Перед отъездом, когда Мерседес медленно тронулся с места, я увидела, как из прохода выбежал Николя, и неожиданно для себя крикнула: