— Ты думаешь это кто-то из его бывших подружек? — спросила я, теперь уже рисуя на листе сердечки.

— Ты что думаешь, что Лекс тебе девственником достался?

— Нет, конечно, — отмахнулась я. — Я не настолько глупа.

— Ну а чего тогда тут сидишь? У него же ночные клубы. Пойди и перетряси там всех на предмет бывших влюбленных, — высказалась подруга.

Затем взяла банку с клубникой и начала кормить Гришку, передавая своими губами ему сочную ягоду. Это напоминало поцелуй, а Гришка просто млел от такого внимания.

Я как раз заканчивала рисовать цветочек, когда дверь на веранду хлопнула, а затем прозвучал голос Лекса:

— Алиса, что-то случилось?

Я сорвалась с дивана и с разбегу запрыгнула на него, обвив ногами талию. Мужчина покачнулся от такого напора, но выдержал. Осторожно развернулся и прижал меня к стене.

— Я скучала. Поцелуй меня, — захныкала я, потянувшись к нему губами.

Саша округлил глаза, но исполнил мою просьбу. Губы стали мягкими податливыми, внизу живота разлилось теплой волной желание. Рубашка мешала прикоснуться к сильному, накачанному телу, поэтому я, держась ногами за него, стала вытаскивать её из брюк, чуть ли не рвя приятную ткань. Юбка, кажется, задралась до талии, оголив мои ноги, но я даже и не заметила этого, плывя в розовом тумане. Наконец мне удалось справиться с рубашкой, и я прижалась руками к его обнаженной спине. Мужчина вздрогнул, когда провела коготками, чуточку надавливая на кожу.

— Если ты сейчас не прекратишь меня совращать, — оторвался он от моих губ, — я возьму тебя прямо здесь. И где только научилась?

— Инстинкт, — спрятала глаза я.

— Ага, он самый. А что будет, когда ты книжки интересные прочтешь? — усмехнулся Лекс.

— Ну, ты будешь моим там, где я захочу, — да, я така-а-а-я скромная.

— Если не прекратишь говорить таким голосом, то мы сейчас вместо того, чтобы поговорить пойдём в спальню. Ты же ведь чего-то хочешь? — в глазах Лекса заискрились теплые лучики.

— Ага. Помочь тебе в делах.

Любимый поперхнулся.

— В каких?

— В обычных. Ну, в клубе там или ещё где… Я хочу разбираться в таких вещах, всё-таки я твоя невеста.

— А, — мужчина кивнул. — Хорошо. Как только приедет твоя мама, мы официально попросим у неё благословения. А сейчас мне надо ещё перекусить, моя малышка.

Мужчина опустил меня на пол, задумывая чмокнуть в макушку, однако я вновь потянулась к его губам. Он не сдержался и вновь поцеловал меня. Я ощущала его руки, сминающие попу, и решила применить ту тактику, которую вычитала в одной из тех книжечек, стоявших в доме у лесника — начала сосать его язык как леденец. Лекс, не сдержавшись, застонал, ещё крепче прижав меня к себе. Поцелуй перерастал из обычного в интимный. Он полностью завладел моим ртом, делая такие фигуры языком, что теперь уже я не удержалась от сладостного стона.

Мы оторвались друг от друга, когда нам обоим уже стало не хватать воздуха из-за затянувшейся ласки. В голове всё кружилось и любимый, поддерживая меня, вновь усадил в кресло. Поздоровался с Эрлен и, улыбнувшись, вышел. Подруга была вся пунцовая.

— Я не думала, что вы так далеко зайдёте, — произнесла она, когда любимый вышел.

— А что случилось?

— Не одна я думала, что вы тут прямо сексом заниматься начнёте, — она кивнула в ту сторону, где сидели рабы. Я обернулась.

Ксеня плакала, закрыв лицо руками. Кузнецов глазами сверлил пол. Я же ухмыльнулась. А что вы думали, что Госпожа будет белым и пушистым зверьком? Нет, мои дорогие, я теперь бью по самым больным местам…

* * *

Я повернулась к парню, напустив на себя такой же грозный вид, как когда выносила приговор. НЕ знаю, что видит каждый для себя, но сейчас парень шарахнулся от меня как от прокаженной.

— Молодой человек я не знакомлюсь в автобусах, трамваях, метро и особенно в аэропортах.

— Алиса Яковлевна, — решил вмешаться Елисей, — самолет прибывает через пять минут.

— Хорошо, — кивнула я. — Молодой человек уже уходит.

Я встала, и охрана тут же собралась вокруг меня такой привычной черепашкой. Мы прошли туда, где толпились встречающие. Охрана уверенно растолкала людей, освободив мне место. Через пару минут уже объявили, что самолет Москва — Нижний Новгород приземлился, а вскоре я уже радостно обнимала маму.

— Алиска, мне кажется, или ты выросла? Похорошела. Совсем взрослой стала, — она осмотрела меня со всех сторон и удовлетворенно улыбнулась.

Ещё бы ей не понравилось. Дочка, завёрнутая в песцовый полушубок, коротенькая пышная юбочка, высокие сапоги, волосы, спадающие кофейными волнами на плечи и вселенское счастье во взгляде.

Вы спросите, почему я не оплакивала бабушку? Потому что я отпустила свое горе по просьбе ее самой, ведь мы живем не для того, чтобы постоянно винить себя за жизнь, когда уходят дорогие люди. Во сне она объяснила мне, что жизнь — это ничто иное как любовь, и пока чувство живо — человек бессмертен.

Таким же строем мы двинулись к машинам. Мама взяла меня за руку как маленького ребенка и не отпускала до дома. Наверное, я за этот месяц настолько привыкла к такому отношению, что считала это уже само собой разумеющимся, а вот для предков, особенно для мамы, это было как седьмые небеса. Она охала и ахала по поводу охраны, квартиры и моей кредитки, выданной Лексом на мелкие расходы, а так же одежды, туфель и бытовой техники.

— О, это же электрическая плита! А это встроенный холодильник! И духовка. Ух ты, с микроволнами. А это же последняя модель ТВ-панели, — слышались тут и там ахи.

Я потупила глаза и все больше краснела под насмешливым взглядом Елисея.

— Маааама!

— Что мама! Что мама! Я уже шестнадцать лет как мама! Ты посмотри какие тут вещи! Просто прелесть! Интересно только, как мы будем всё это отдавать? — на последнем предложении она вздохнула и понурила голову.

— Это подарок.

— Да? Ты уверена? — в глазах читалось недоверие.

— Я выхожу замуж, мама, — сказала я шепотом, но и этого хватило, чтобы мама села на ближайший пуф.

— За. за…Юру? А как же Лекс? — Мда, мне иногда кажется, что наши родители такие наивные. Вот, например, почему я должна играть свадьбу со своим прошлым парнем, если у меня есть совершенно другой, плюс которого я люблю до потери памяти.

— Мама я выхожу замуж за Лекса. Он сделал мне предложение.

— Даже так. Хорошо. Мне интересно, а у меня кто-нибудь разрешения спрашивал? — мама печально взглянула на меня. Мне стало неуютно.

— Мам, понимаешь, — я подошла к ней и села рядом на корточки, — Лекс не сегодня — завтра зашлёт сватов, поэтому я тебе и сказала. Он очень хороший и я его люблю. На самом деле.

— Правда?

— Самая правдивая, — улыбнулась я. — По-другому не могу… и не хочется.

— Значит, за этот месяц ваш роман развивался самым бурным образом? — усмехнулась она.

— НЕ таким бурным, как мне хотелось, но прогресс есть, — уклончиво ответила я.

— Да я заметила. И так не поняла, когда же моя девочка стала совсем взрослой… Вот уже и замуж выходит… Но, подожди, — вдруг нахмурилась родительница, — тебе всего же шестнадцать. Аля, ты беременна?

Я поперхнулась. И чего она взяла?

— Можешь даже сводить меня к гинекологу. Я не только НЕ беременна, ко мне даже ещё никто не прикасался… толком, — сконфузилось Моё Высочество.

— Толком? Как это? — вновь подняла бровь мама.

— Мы с Лексом целовались. И я снимала с него штаны… чтобы ранки перевязать, — быстро добавила я, смотря как лицо мамы становится все темнее. — Ничего интимного, просто лечение!

— Алиса Яковлевна, — отвлек нас от разговора голос Артура, второго в нашей дружной компашке охранников, — тут Ра…

— Пускай входят, — перебила я его, сделав страшные глаза. НЕ хватало, чтобы он ещё про это всему двору растрезвонил.

Несколькими секундами спустя я натянула на лицо холодную маску и села на журнальный столик, закинув ногу на ногу. Повар — маленький худенький человек в колпаке — поклонился мне, а Ксеня упала на колени, не поднимая от пола глаз. Краем глаза заметив ошарашенное лицо мамы, я мысленно вздохнула. Некогда было ей объяснять, что во время её отсутствия я стала немного другой. Немного? Это ещё мягко сказано…

— Что Вы хотели, Рамон? Почему Вас не было на кухне, когда я пришла? — мой голос напоминал арктический ветер.

Глаза у повара сами собой потупились. А то! НЕ зря мне сам Макс сказал, что после суда я стала временами походить на Лекса. Только в юбке. Холодная, не прощающая ошибок, а временами слишком жестокая Ночная Принцесса. Для других я была девушкой, облеченной властью, стервой, которых свет не видывал, и только рядом с любимым происходило обратное превращение. Я была собой: наивной, познающей мир девочкой.

— Извините, миледи, — вот ещё одно прозвище, прилипшее ко мне благодаря Елисею. Это не считая Вашего Высочества и Принцессы. Умеет же он когда надо подчеркнуть мой статус! — Мы отлучались в магазин.

Я величественно кивнула. Ну, бегали в супермаркет, ладно. Значит, просто продуктов не хватило.

— Хорошо. Можете быть свободны, Рамон. Артур довезет Вас до дома, а потом возвратится обратно, — я заметила, какой недовольный взгляд кинул на меня Лис. Ещё бы, у него вся его защита рушится. Ничего, пусть не думает что я такая глупая. Около дома ещё с десяток человек охраны тусуется.

Повар поклонился и не спеша вышел из комнаты. Ксеня осталась сидеть на полу.

— Алиса, ты мне можешь объяснить, что здесь происходит? — шепотом спросила мама.

Я тряхнула головой, срывая с себя жестокую маску, и вновь улыбнулась матери.

— Ничего особенного. Просто кое-кто научил меня, какой должна быть женщина, облеченная властью.