— Нет, — проворчал он, садясь обратно в кресло.

Лида, ничего не понимая, так и осталась лежать на столе среди вороха бумаг. Но это продолжалось недолго. Вот она грациозно поднялась и вновь опустилась на колени перед ним. Расстегнула пиджак. Пробежалась пальчиками по пуговицам чёрной рубашки и развела её края, обнажив плоский живот.

— Милый, — промурлыкала она, начиная прокладывать поцелуями дорожку от его соска, — ты слишком устал.

Губы девушки прошлись по животу, а руки расстегнули ремень, ловкие пальчики повели за собой замочек ширинки вниз. Он немного приподнялся, чтобы она спустила брюки вместе с трусами вниз. Её глаза похотливо расширились и она засюсюкала:

— Какой лапочка! И что же мы отдыхаем? Надо подниматься, крошка!

Язык коснулся лобка, пробежал вниз, и когда нимфоманка дотронулась губами до головки, тело Лекса словно пронзила судорога.

— Уйди! — он отшвырнул девушку так, что та ударилась об угол стола и сползла вниз.

Судорожно натягивая плавки, он пытался выбросить из головы навязчивый образ. Да что же это такое с ним делается? До девушки, лежащей на полу ему не было никакого дела. Он быстро набрал номер Николя и объяснил ситуацию.

— Уберите её! — проворчал он в конце монолога.

— Хорошо. Лекс, ты нормально себя чувствуешь? — озаботился старый друг его отца.

— Всё в порядке, — он захлопнул слайдер, открыл ключом дверь и вышел. В голове ещё стоял образ Алисы, которая с такой же похотью спускала с него брюки.

Тем временем в особняке

Я наелась. Очень хорошо наелась и надеялась уже понежиться у окна, но не тут то было. Мигуми меня нашла, подхватила за локоток и куда-то потащила… Временами её быстрая речь разбавлялась незнакомым языком, китайским или японским (знать не знаю, но на английский точно не похоже). Из всей этой речи я поняла только несколько слов и то, они ничего не значили. Как можно понять куда мы идём, если долетают только такие обрывки фраз: побыстрее, Алиса-сама, ждут, очень и совсем опоздаем? А потом начался настощий АД. Сначала меня промассажировали. Это вот обычному человеку кажется, что массаж расслабляет — я вышла из кабинета на негнущихся ногах — тело болело, и я, ругаясь как сапожник, решила бросить всех и запереться в комнате вместе с джакузи и ТВ. А что? Придёт Алекс — вот тогда и выйду. Я только успела дойти до лестницы, как меня тут же потащили ещё куда-то?

— К-ку-куда? — причитала моя больная тушка, пока Мигуми лавировала между охраны и прислуги.

Я думала, что массаж это всё! Как же я ошибалась…Сначала мне нравилось — меня натёрли каким-то маслом с примесью мяты (я чуть ли не урчала от удовольствия, как кошка, нюхнувшая валерьянки), потом обложили всю камешками — ну да ладно, несколько минут можно из себя и кустик построить, и вот когда на лицо наложили маску…

— Мать Вашу, — заорала я, когда с ноги что-то с силой сдёрнули. Из глаз посыпались искры вперемешку со слезами.

— Успокойтесь, Алиса, это всего лишь депиляция. Наш воск самый лучший — на ножках ни одного волоска не будет, — эффектная брюнетка улыбалась мне во все 32 зуба.

— Воск? Депиляция? — промелькнула в голове мысль, за которой последовала другая — А не бросить ли это всё на фиг и не сбежать ли куда подальше? Ну вот я сбегу… У меня с собой ни денег, ни, тем более, документов, куда я пойду? К бомжам? В метро? Нет, а поэтому надо строить из себя великомученицу и терпеть, а вот придёт Лекс, я ему выскажу, я ему ВСЁ — ВСЁ выскажу!

Это продолжалось где-то час и к концу, когда меня погрузили в какую-то ванну (очередное джакузи?) я совсем расслабилась и даже преприняла попытку заснуть. Щаз! Так мне и дали. Настала очередь маникюра и педикюра. Сидеть и смотреть, как из твоих "огрызочков" делают шедевр, было интересно. Подпилили, почистили, нашлифовали, затем взяли, приляпали ногти (ах, вот что зовётся наращиванием!), покрасили, изобразив на ногте инь и янь. Мамочка, что же это деется! Как я такими монстрами что-нибудь брать буду? Мне же надо сегодня ещё напечатать что-нибудь, а я не смогу… Маникюрша мне улыбнулась и заметила:

— В первый раз?

— Ага!

— Привыкнешь. Походишь немного и привыкнешь. Все привыкают.

Я хотела сжать руку в кулак но не смогла, когти мешались.

— Блин, — фыркнула я.

За всеми этими процедурами я и не заметила, как пролетело время. Шустрая Мигуми оторвала меня от разглядывания собственных ноготков, сообщив, что через пятнадцать минут будет машина. У меня волосы встали дыбом. Я метнулась наверх. Костюм по прежнему лежал на кровати, но к нему я подойти нес могла, потому что около кровати сидела собака. Большая собака. ОГРОМНАЯ! МАМА! СПАСИТЕ ЖЕ МЕНЯ КТО — НИБУДЬ!

— Хорошая собачка! Добрая собачка! — заулыбалась я, обходя ньюфаундленда с другой стороны. Ньюф скосил сначала глаза, а потом повернул голову, оскалившись. — Мама!

Я не поняла, как оказалась в какой-то комнате с письменным столом., полками с книгами, шикарным ковром и мягким кожаным диванчиком. Где это я? Нет, один вечер и я собираю пожитки, говорю с Лексом на тему того, как нехорошо похищать девушек и сматываюсь отсюда к чёртовой бабушке! НЕ нужен мне такой дом с приколами!

Я приложила ухо к двери, стараясь услышать хотя бы звук. И правда, после минут пяти ожидания за дверью послышался голос того парня, который некоторое время назад, сказал мне убираться. Сына Николя.

— О, Малышка! А ты что здесь делаешь? Тебя Олег погулять выпустил, а ты сразу к комнату Александра? Малышка, ну нет твоего хозяина… Уехал он… Потерпи девочка, скоро всё встанет на свои места — эта невеста уберётся, всё окажется фарсом, а ты опять будешь свободно гулять по дому, — на мгновение голос стих. — Пойдём, пока эта ненормальная не пришла, а то ещё напугает тебя.

Я медленно осела в шоке от услышанного. Малышка? Да как они такую собаку такой кличкой называть могут? Совсем наверное тут у них у всех крыша поехала. Хотя каждый хозяин подбирает собаку по своим габаритам. Но… Погодите — погодите… Какая такая невеста? И почему эта комната Лекса? Ничего не понимаю…

С намерением выбить ответы у Мигуми я выбежала из комнаты. Мда, когда надо её не найдёшь, а когда не надо — она тебя из-под земли достанет. По пути наткнулась на Максима, который курил, лениво облокотясь на поручень балкона.

— Макс!

— А, — Максим обернулся, — здравствуйте Алиса. А почему вы не готовитесь к сегодняшнему вечеру?

— Тут всем известны мои планы? — вскинула бровь я.

— Мне-то точно, — кивнул он. — Так почему?

— Ищу Мигуми.

— Она внизу. Её вызвал Мартин.

— Мартин?

— Угу, — он, как и в прошлый раз, также флегматично кивнул. — Это шеф-повар.

— Шеф-повар? — да удивляться есть чему.

— Да. Вы ещё многому удивитесь, пока будете жить здесь, — он с грацией кота потушил окурок в пепельнице, стоящей на подоконнике. — У Вас есть какие-то вопросы?

— Нет… То есть да, — совсем запуталась я. — Откуда Вы знаете?

— Это моя профессия, — усмехнулся он. Кот Бегемот сдох бы от зависти.

— Понятно. Почему здесь все называют меня невестой?

Глаза Макса потемнели.

— Думаю, Вам это должен рассказать сам Александр Аркадьевич.

— Лекс мне не слова не скажет, — стараясь придать голосу твёрдости, отвернулась я, рассматривая фруктовый сад внизу.

— Может всё-таки не стоит? Меньше знаете, крепче спите.

— Если ТЫ мне не расскажешь, то Я скажу Лексу что ТЫ мне ВСЁ рассказал, — я улыбнулась, старательно подражая чеширскому коту.

— Да, вы друг друга стоите, — покачал головой Макс. — Вы хоть знаете, что грозит тому, кто расскажет Вам сию страшную тайну?

— И знать не хочу. Но то что рассказали её ВЫ мне, я ему не скажу.

— Ну как хотите. Понимаете, Лекс, если можно я буду называть его таким именем, — я величественно кивнула, — очень суеверный человек.

— Ходит в церковь? — не поняла я.

— Нет. Он верит в приметы, магию и так далее…

— И что из этого? Я тоже верю в это. И даже увлекаюсь фентези.

— Вы знаете, что у Лекса один отец?

— А что у него должно быть два? Или больше… Ну знаете, это уже "Близнецов" со Шварцнеггером напоминает.

— Нет, не в том смысле. Его мать умерла почти сразу после родов.

— А, это. Кажется Николя что-то говорил про это. Её ведь звали Ирой?

— Да. Ириной. Это была очень красивая женщина. А ещё, — он на минуту задумался, — она была очень похожа на Вас.

— На меня?

— Да. Ну предположим. У меня вполне заурядная внешность. Таких как я сотни, если не тысячи.

— Только вы одна полностью копируете Ирину Андреевну в молодости.

— Даже так. Хорошо. И что с того?

— Несколько лет назад, когда бизнес Лекса только развивался, во время одной из деловых поездок он встретил кочевой табор. Знаете что это такое? — я кивнула. — В таборе погибала девочка. А до города ещё было километров сорок. Было ясно, что при той скорости, с которой двигались цыгане они не успеют. Да и если бы они успели, приняли бы их в поликлинику? Я не уверен. Так вот, Лекс вызвал своего друга, у которого была частная практика и тот спас ребёнка. За это страя цыганка предложила рассказать ему судьбу.

Макс замолк, выдерживая театральную паузу.

— И что дальше? — мне было до жути интересно.

— Цыганка сказала, что если Лекс поостережется, то будет очень счастлив. Она также назвала дату и напророчила что тем вечером Лекс встретися со своей матерью.

— Ах, вот почему на катке было столько много охраны, — пожевала головой я. — Тогда понятно.

— Конечно же, практичный Лекс принял эту фразу всерьёз, и подумал, что в тот вечер его попытаются убить. Но он совсем не предполагал, что встретит на катке девушку, как две капли воды, похожую на его мать. Цыганка сказала, что в тот вечер он обретёт свою судьбу. Так что вчера, когда вы спали, Александр объявил Вас своей невестой.