– Похоже, они разыскали его.

– Да, Ян, они нашли его.

– А что случилось с Анной и Кеплером? Вам удалось что-нибудь узнать о них?

Теперь Мария широко улыбнулась.

– Ян, я поддерживаю связь с ними. Они поженились и живут в Эссене. Им удалось бежать через Румынию, хотя они рассказали мне необычную историю о том, как пограничники держали их под дулами автоматов. Ганс рассказал им какую-то байку о том, что русские совсем близко, как вдруг по чистому совпадению появилась группа русских солдат. Оказалось, что пограничники бежали в Румынию вместе с ними! После войны Ганс воссоединился со своими родителями и бабушкой. Хотите верьте, хотите нет, но Ганс Кеплер сейчас начальник на сталелитейном заводе Круппа.

Ян откинулся на спинку стула и едва заметно улыбнулся.

– А вы не узнали, что произошло с Дитером Шмидтом?

– Умер. Спустя две недели после гибели отца Вайды и возвращения Гартунга в Варшаву Шмидт носился по деревням, задерживал и допрашивал жителей по поводу эпидемии, надеясь получить ответы, которые помогли бы ему стать героем. Насколько я слышала, он совсем взбесился. Пока Дитер Шмидт находился в одной из дальних деревень, он и в самом деле заразился тифом и умер от него. Я сама в лаборатории видела результат, когда пробу его крови подвергли реакции связывания комплемента.

– Боже мой… Мария, Мария… – Ян Шукальский встал из-за стола и подошел к окну. В Центральном парке кипела жизнь, и он на мгновение представил мощеную улицу из далекого прошлого. – Как давно это было. И все же… Я помню все, будто это случилось вчера. Знаете, за последние годы я стал забывать об этом, но, боже мой, Мария, с вами воскресли все воспоминания…

Она встала и подошла к нему.

– Мы там вели свое сражение. Пятеро партизан…

– Наверно, надо включить еще двоих.

– Еще двоих?

– Да, Вейля и Феликса. Вейль был чехом, а Феликс – поляком. А вы знаете, Ян, – ее голос перешел на шепот, – что они были и евреями?

Шукальский тихо рассмеялся.

– Думаете, они одобрили бы нас за то, как мы обошлись с их знаменитой реакцией?

Мария тихо ответила:

– Думаю, они бы гордились нами.