А она носит его ребенка!

Господи, только бы Кайра помалкивала и не выводила Дэрроу из себя! Этот еще помнит, что она крестница королевы, и знает, что Эдуард чтит память жены. Но ведь Дэрроу может солгать: дескать, она упала с лошади, свалилась с утеса… Или шла, споткнулась, и ее собственный кинжал пронзил ей сердце.

— Но как мы ее найдем? — поинтересовался Джон, когда они тронулись. — Не можем же мы переловить всех рыцарей, которые пустились в бега.

— Поймаем кого сможем, — ответил Аррен.

— И всех убьем? — спросил Джей.

— Нет, отпустим.

— И чего мы этим добьемся?

— Страха, — коротко бросил Аррен.


Паническое бегство англичан имело свою положительную сторону: им было не до нее. Весь день рыцари скакали без передышки, а ночью замертво валились на землю и спали под открытым небом.

Кайра хотела жить, поэтому старалась не попадаться Дэрроу на глаза. Иногда она думала о побеге, но понимала, что в лучшем случае отделается ножом в спину. Конечно, уготованная ей участь страшна, и все же нельзя рисковать жизнью ребенка.

Не было ни походных тюфяков, ни палаток — все осталось в брошенном лагере, когда шотландцы, воодушевленные победой, форсировали реку.

Время от времени в отряде появлялись гонцы и новые люди, приносившие вести о ходе военных действий. Осадив замок Стерлинг, шотландцы направили за отступающим врагом значительные силы во главе с Генри Халибертоном. Все англичане, имевшие несчастье попасться им в руки, безжалостно истреблялись.

На третью ночь к отряду прибился немолодой рыцарь из Йорка. Его звали сэр Реджинальд Тротер.

Он был среди тех, кто перешел через мост, потом хотел переплыть реку и наверняка бы утонул, если бы какая-то добрая душа не вытащила его из воды. Даже боевой конь не принадлежал ему. Сэр Реджинальд нашел его с запутавшимися в ветках кустарника поводьями.

Дэрроу, Иган и еще несколько воинов засиделись у костра, слушая рассказы сэра Реджинальда о битве. Кайра тоже слышала рыцаря, ибо ее привязали неподалеку к дереву. Так она проводила ночи, и это ее вполне устраивало, поскольку англичане боялись малейшего шума и Кинси держался на расстоянии. Временами ей позволяли ехать на собственной кобыле, но поводьев в руки не давали. А уединялась она лишь затем, чтобы вымыться или справить нужду, да и то под надзором Игана или самого Дэрроу. Они никому не доверяли охранять ее, словно действительно считали ведьмой, которая может улететь, если они хоть немного ослабят бдительность.

— Уоллес — настоящий безумец. Он велел подвесить Крессингхэма и содрать с него кожу. Вроде бы себе на ножны. Видели бы вы этих варваров с раскрашенными, как у дикарей, рожами! Теперь и в Англии начались беспорядки: чернь восстает против короля, особенно на севере, требуя снижения налогов. Мол, он слишком много тратит на свои безбожные, прости Господи, войны.

— Ничего, мы им еще покажем, — мрачно ответил Дэрроу.

— Да, когда вернется король и сам поведет войско. — Сэр Реджинальд помолчал. — Лорд Дэрроу, у меня для вас послание.

— Послание?

— Я натолкнулся на банду мятежников. Они идут на юг и могут в любой момент объявиться здесь.

Дэрроу с беспокойством взглянул на Игана.

— Продолжайте.

— Их главаря зовут Аррен Грэм. Он обещал сохранить мне жизнь, если я дам клятву найти вас.

Кинси в бешенстве вскочил:

— Вы, сэр, явились ко мне как предатель!

Сэр Реджинальд тоже встал.

— Я пришел к вам как посланник.

— И что велел передать этот мятежник?

— Он сказал, что у вас есть нечто, что принадлежит ему.

— У меня есть то, что принадлежит мне и что он пытался украсть!

— Сэр, я лишь повторяю чужие слова. Он сказал, что намерен вернуть леди.

— А мне плевать на его намерения!

— Если леди Кайра получит какие-либо телесные повреждения… он достанет вас из-под земли и позаботится, чтобы вы закончили как Крессингхэм, с той лишь разницей, что освежует вас живьем, выпотрошит и скормит ваш… простите, сэр, это его слова… жалкий труп собакам.

Лицо Дэрроу побагровело от гнева.

— Можете передать ему…

— Сэр! Извините, но я не могу, поскольку никогда больше его не увижу. Мне сохранили жизнь при условии, что я пересеку границу и не вернусь. Полагаю, будут и другие посланники. Но вы, сэр, можете отправить к нему человека и обо всем договориться. Сэр Аррен сказал, что, хотя вы заслуживаете смерти, он позволит вам жить, если вы отдадите леди Кайру.

Надо притвориться, что она спит.

Поздно. Он заметил ее взгляд.

Дэрроу помолчал, видимо, соображая, почему заклятый враг готов сохранить ему жизнь в обмен на Кайру.

— Я не намерен считаться с желаниями отщепенца.

— Он просил напомнить, что миледи — крестная дочь покойной королевы. Эдуард суров, однако не чужд великодушия.

— Проклятый мятежник не имеет права рассуждать о короле! — злобно бросил Иган.

Дэрроу медленно обошел вокруг костра.

— Он угрожает мне гневом короля, если Кайра будет ненароком убита. Но король беспощаден к изменникам. Я могу доказать в суде, что она изменница.

— В королевском суде? — уточнил сэр Реджинальд.

— Созданном по королевским указам, — огрызнулся Дэрроу. — Я пострадавшая сторона! Наглый мятежник украл мою невесту и склонил ее к измене. Я могу доказать это перед законом.

— Осталось еще одно дело. Он велел передать вам это.

— Что?

Дэрроу взял у рыцаря небольшой предмет, завернутый в льняную тряпку, и начал разворачивать.

Внезапно он выругался и отскочил; содержимое упало на землю.

— Это кожа Крессингхэма, сэр. Грэм сказал, что сожалеет о варварском поступке собратьев, но понимает силу их ненависти к Крессингхэму, поскольку ненавидит вас ничуть не меньше. Если вы отдадите ему леди Кайру в целости и сохранности, он не станет вас преследовать. А если она пострадает, он будет охотиться за вами и не успокоится, пока не скормит стервятникам.

— Пусть сначала поймает! — рявкнул Дэрроу вне себя от ярости.

Кайра оцепенела, когда он вдруг решительно направился в ее сторону. Рыцарь удрученно опустил голову: видимо, не любил насилия и сожалел, что навлек на нее беду.

Хорошо, что Аррен сохранил ему жизнь.

Кайра лишь молча смотрела на Дэрроу. Она не могла бежать, не могла сопротивляться, привязанная к дереву.

Он выхватил нож, и сердце у нее остановилось.

Но Дэрроу разрезал веревки, рывком поднял ее на ноги и поволок в лес. От ярости он так сжимал ей руки, что мог запросто изувечить. На небольшой полянке он повернул ее лицом к себе.

— Что в вас такого, миледи? — Он обошел вокруг нее, подошел ближе, снова отошел. — Может, вы правда ведьма? Что притягивает к вам мужчин? Сводит их с ума? В чем ваша сила? В голосе, глазах… или это колдовство? А может, вы хороши в постели?

Кайра побледнела. Сводит с ума? Конечно, она небезразлична Аррену, но он не забыл жену.

И придет за ней только потому, что знает о ребенке. Он не сможет жить, если позволит Дэрроу уничтожить его второе дитя. Он слишком горд и слишком дорожит своей честью.

— Ничего во мне нет, — пробормотала Кайра. — Просто я оказалась жертвой вашей вражды.

— Вы спали с ним? — сухо осведомился Дэрроу.

Кайра молчала, но он, видимо, прочел ответ у нее на лице.

— Кто бы мог подумать, что дойдет до этого! Когда я впервые увидел вас…

— Вы увидели наследство моего отца, владевшего землями в Англии и в Шотландии. Увидели богатство моей матери и уважение, которым пользуется ее род.

Дэрроу улыбнулся:

— Пожалуй. Хотя я также увидел ваши глаза и волосы. Боже, ни у кого нет таких зеленых глаз! Только у ведьмы могут быть такие глаза.

— Будь я ведьмой, Кинси, я не стала бы привораживать вас, а заманила бы в ближайший ров!

— Вам всегда нравились опасные игры, Кайра. Только не забывайте, что ваша жизнь в моих руках.

— Да, но моя смерть может повлечь за собой и вашу.

— Я не боюсь рехнувшегося мятежника, — заявил Дэрроу.

Он лжет, подумала она.

— А короля Англии вы тоже не боитесь?

— Скажем так, я остерегаюсь короля Англии, но готов предстать перед судом и доказать свое право на Шокейн.

— Это мой замок, Кинси.

— Когда мы поженимся…

— Но мы не женаты!

— Дело поправимое, не так ли? Думаю, Эдуард простит верному слуге минутное помешательство. Ведь я один из лучших рыцарей короля, всегда готовый сразиться с его врагами! Мужчина в расцвете сил, обрученный с девушкой несравненной красоты. И вдруг я узнаю, что она изменила мне с одним из злейших врагов короля. Моя невеста! Тут есть от чего потерять голову. Никто не удивится, если я, обезумев от ревности и гнева, сверну вам прелестную шейку.

— Не исключено, что король тоже потеряет голову, узнав, что меня убили.

— Придется рискнуть. В сущности, мне никогда не хотелось убивать вас, миледи, за исключением отдельных моментов, да и то из ревности. Это сильное чувство.

— Чего вы хотите, Кинси? Уже поздно. Через несколько часов нам снова в путь. Или вы желаете, чтобы рехнувшийся мятежник настиг вас?

— Как всегда, командуете, миледи?

— Кинси…

— Я хочу того, что вы отдали ему по собственной воле.

— Что?

— Все очень просто. Вы хотите жить — я хочу вас.

Кайра опустила голову, вспомнив, как Аррен говорил о жене. Его не мучила уязвленная гордость, не терзал инстинкт собственника, он никогда бы не оставил жену, оскверненную Кинси. Единственное, чего он хотел, — чтобы она жила.

Аррен никогда не упрекнет ее, главное — выжить.

— Сколько раз я хотел овладеть вами, Кайра, бросить на землю, прижать к дереву… не важно, где и как… наедине или в присутствии других. Но мы были слишком заняты…