— Справедливость, миледи? Восторжествовала? Отнюдь! Моя жена превратилась в горсть пепла. Ничто не может возместить такой потери. Что же касается вас, миледи, то вы уедете, когда я сочту возможным. И путешествовать вы будете либо под моей защитой, либо не будете вообще.

Дрожа от ярости, он повернулся и вышел из комнаты.

Уже рассвело.

Кайра не знала, когда начала плакать, но, судя по всему, давно, потому что устала от слез и чувствовала себя ужасно одинокой. Сначала она пыталась бороться с ними, потом яростно заявила себе, что может плакать, затем поклялась, что никогда больше не прольет ни слезинки и уж тем более не подаст виду, что плакала из-за него. А ведь он предупреждал, чтобы она не влюблялась в него. Как же ее угораздило? Наверняка его казнят за измену, а она лежит тут, ждет его возвращения, мечтает, чтобы он был рядом, хочет услышать его голос, ощутить прикосновение.

Сама виновата. Дразнила его, флиртовала со всеми, спорила, пока не вывела из себя. Но ей хотелось, чтобы он дал ей то, чего не может дать.

Когда он вечером пришел в комнату, она считала, что полностью владеет своими чувствами и рассудком. Готовится сражение, дорога каждая минута, пора расставаться, и нужно сделать это достойно. Лучше она уедет сама, чем будет смотреть ему вслед! И не важно, что там говорит святой отец. Аррен никогда не предлагал взять ее с собой.

Поэтому, когда он появился, Кайра все ему выложила. Он не согласился, она вспылила, он пришел в ярость… и был таков.

Наверняка помчался к Элизабет, с которой танцевал вчера. Мужчине не требуется особого поощрения, чтобы искать общества женщины.

Хватит думать о нем и мучить себя!

Но как это сделать?

Может, он решил доказать, что она, Кайра, ничего не значит для него? Господи, зачем это доказывать?

Ее мучительные размышления прервал стук в дверь. Она тут же встрепенулась, что было очень глупо, поскольку Аррен никогда не стучал.

Если не он, то кто же?

— Кто там?

— Ингрид. Вы одна, миледи?

— Как перст. Входи.

Влетев в комнату, горничная замерла, уставившись на хозяйку. Глаза широко открыты, пальцы нервно теребят косу, переброшенную на грудь.

— Миледи!

Кайра села на постели.

— В чем дело?

Ингрид побледнела, затем вспыхнула ярким румянцем.

— Ингрид! — Вскочив, Кайра схватила горничную за плечи. — Что произошло?

— Свен! — выдавила та.

— Свен? — Ах да. Один из воинов Аррена. Здоровенный детина ростом с небольшой дом.

Кайра внимательно оглядела служанку. Платье на ней то же самое, в котором она была вчера. К нему прилипла солома. Или сено. Клочья застряли и в волосах.

— О Господи! Неужели он?.. Ублюдок! Ничего, отец Корриган ему задаст.

— Нет, нет, миледи! — в ужасе вскричала Ингрид.

— Ты хочешь сказать, он не…

— Нет! Да! Он сделал это, но… я сама хотела.

— О-о!

— Миледи! Он попросил меня выйти за него замуж!

— Выйти замуж?

— Да. Леди Кайра, разве это не замечательно?

— Я… я…

— Вы позволите? Миледи, прошу вас.

— Ингрид, вы едва знакомы…

— Я наблюдала за ним, миледи. С первого дня. Он и раньше заговаривал со мной, помогал отнести белье в стирку, а вчера, когда мы танцевали…

— Замужество — серьезный шаг, Ингрид!

— О, прошу вас, миледи.

— Я никогда бы не стала мешать твоему счастью. Но ты понимаешь, что хочешь выйти за человека, с которым провела только одну ночь?

— Одна ночь — это намного больше, чем ничего, миледи.

— Да, но…

— Богатых обручают в детстве, порой они даже не знают своих нареченных.

— И это ужасно.

— Так уж повелось.

— Но, Ингрид…

— Я люблю его, миледи.

— Как ты можешь быть настолько уверена?

— Когда мне еще представится такой шанс, миледи? Я ведь не красавица, да и Свен тоже. Но для меня он лучше всех.

Кайра невольно улыбнулась и вдруг окаменела при виде Аррена. Горничная в спешке оставила дверь открытой, и можно было только гадать, сколько времени он простоял на пороге.

— В чем дело, Ингрид? — спросил он, входя.

Та покраснела, но против обыкновения не испугалась.

— Сэр Аррен, я хотела… я пришла…

— Из-за Свена?

— О, сэр, вы разрешили ему?

— Он свободный человек, а не слуга. Он добровольно пришел ко мне, чтобы сражаться за свободу Шотландии. Разумеется, я дал ему свое благословение.

— А что скажете вы, миледи? — взволнованно спросила Ингрид.

— Он уйдет на войну.

— Я буду его ждать!

— Ты не можешь быть уверена в своих чувствах.

— Я знаю, что люблю его, миледи.

— Ты же его совсем не знаешь.

— По-моему, леди Кайра, эти двое хотят сочетаться браком куда сильнее, чем большинство пар, которые стоят перед алтарем.

Собственные возражения вдруг показались Кайре нелепыми и вздорными.

— Ингрид, делай что пожелаешь. С моего благословения!

— О миледи! — Горничная благодарно поцеловала ее в щеку. — Ой, что же теперь делать? Что надеть? Мы должны срочно обвенчаться!

— Возьми любой из моих нарядов, — предложила Кайра.

— О, миледи, вы, наверное, шутите. Мне ваша одежда мала!

— Ингрид…

Но та не слушала.

— О сэр Аррен! — улыбнулась горничная и стиснула его в объятиях.

— Ступай предупреди Свена и отца Корригана, что вечером будет свадьба. Перед самым ужином. А потом устроим праздник.

— Благослови вас Господь, сэр Аррен!

Радостно вереща, Ингрид выбежала.

Аррен закрыл дверь и направился к камину, потирая виски и шею. Казалось, он совсем забыл, что не один в комнате. Он присел на корточки перед очагом, и вскоре пламя ожило, вспыхнув с новой силой.

Он выпрямился и начал раздеваться.

— Что ты делаешь? — осведомилась Кайра.

— Собираюсь лечь. Мне необходимо выспаться. — Он лег, повернувшись к ней спиной. — Это самая удобная кровать во всем замке.

Будто он спал на других!

Стараясь не обращать на него внимания, Кайра подошла к сундуку, где хранились ее вещи.

— Подушка совсем промокла.

Она молча выбирала себе одежду на день.

— Ты плакала из-за меня?

— Вздор.

— Иди сюда.

— И не подумаю.

— А ты подумай. Если не хочешь, чтобы я встал и помог тебе.

— Только зря потратишь силы.

— Мне не требуется особых усилий, чтобы переместить тебя с одного места на другое. Я просто возьму тебя и положу на кровать.

Не успела она и рта открыть, а он уже подхватил ее на руки и понес, не обращая внимания на ее хмурый вид и стиснутые челюсти. Сквозь тонкую ночную рубашку Кайра чувствовала его тепло, игру мускулов и гибкие движения…

Опустив ее на кровать, Аррен начал лениво поигрывать с соском. Она попыталась вывернуться из-под его руки.

— Я же говорил, что меня нельзя любить, — тихо произнес он, удерживая ее на месте.

— А я и не люблю.

— Почему же ты сердишься, плачешь?

— Не знаю, о чем ты говоришь.

— Ты плакала.

— Не из-за тебя! — Яростно сверкнув глазами, Кайра уперлась руками ему в грудь. — Господи! Мне никто не доверяет, меня хотят убить! Чтобы остаться в живых, я должна покинуть свой дом и все, что мне дорого! Как видишь, мне есть из-за чего лить слезы.

— Почему ты отталкиваешь меня? — усмехнулся Аррен.

— А почему ты соблазняешь меня, если не доверяешь? И вообще — где ты был всю ночь?

— Для несчастной жертвы ты задаешь слишком много вопросов. Пленные девицы не имеют никаких прав, они безропотно повинуются новым хозяевам, но так и быть, я отвечу. Я провел ночь с Рагнором и Джеем.

— А не с женщиной? — Черт возьми, неужели это сказала она? Не может быть!

— У меня появилась такая мысль, — сурово произнес Аррен. — Тебе не стоит забывать, кто я такой и что из себя представляю.

— И кто же ты?

— Дикий горец, который захватил твой замок и тебя.

— Значит, ты должен отпустить меня.

— Исключено. Можете протестовать сколько угодно, миледи, но пока я здесь хозяин.

— Если я ничего для тебя не значу, найди себе другую женщину, а мне разреши уехать.

— Я уже сказал, что рассматривал такую возможность.

— Наверное, ты не должен любить меня.

— Я не люблю.

— Тогда…

— В походе мне не раз приходилось довольствоваться черствым хлебом. Но бывали дни, когда я наслаждался свежим мясом и благородным вином.

— Как это понимать?

— Было бы глупо променять вино на черствый хлеб.

— Дай мне встать.

— Нет. — Он прижался губами к соску, прикрытому тонкой материей.

Кайра вздрогнула и затихла, сознавая, что выдала себя.

— Как благородное вино, миледи, вы можете дать волю своим чувствам.

— Увы, сэр, вы победитель, а побежденная — ведь такова моя роль — должна кричать, сопротивляться и быть несчастной.

— А слезы на этой подушке?

Она попыталась его оттолкнуть.

— Я оплакивала нашу жизнь.

— Да, жизнь ужасна, — согласился он, не убирая ладони с ее груди.

Кайра ощущала тяжесть его бедра, отвердевшую плоть. Она проплакала из-за него всю ночь, и теперь он рядом.

Сравнил ее с благородным вином!

— Не надо сопротивляться. Я наблюдал за тобой, видел, как ты танцевала. Мужчины выстраивались в очередь, лишь бы коснуться твоей руки. Ты этого добивалась? В таком случае я угодил в ловушку и подумал, что лучше играть вдвоем.

— Не было никаких ловушек. Ты покинул главный зал.

— И вернулся.

— Танцевал с другой, пил с ней вино… а потом оставил меня одну.