Шеннон Дрейк - Ночное пламя

— Возможно, сэр. Но убить? Так быстро? Вы отказались меня повесить, заявив, что это слишком легкая, слишком милосердная смерть. Нет, сэр Аррен! — Клинок пощекотал ему грудь, задержался на животе и двинулся вниз. Медленно, едва касаясь, словно лаская. — Изменников, сэр, вешают и полузадушенными потрошат, кастрируют, а затем четвертуют.

— Я не изменник, поскольку никогда не присягал королю Эдуарду. Но какое это имеет значение? Англичане наслаждаются пытками и убийствами. Ты бы сама охотно проделала это, верно? Чтобы не отставать от Кинси.

— Сэр, хочу заключить с вами сделку. Ваша жизнь в обмен на мою свободу.

Страсть и волнение, звучавшие в ее голосе, поражали. Она стояла перед ним обнаженная, с мечом в руках, невыразимо прекрасная, с распущенными волосами, живая, как огонь. И все же… Аррен уловил колебание, чуть заметный признак слабости.

Он схватился за лезвие и отвел от своего горла, не обращая внимания на впившиеся в ладонь острые края. Кайра попыталась удержать меч, но теперь, когда непосредственная угроза его жизни миновала, Аррен так стиснул ее руки, сжимавшие рукоятку, что едва не раздавил кости. Обезоружив ее, Аррен забросил меч в дальний угол, потом схватил ее за волосы и повернул лицом к себе.

— В следующий раз не медли ни секунды! Никогда не угрожай мужчине, если не готова убить.

Он подошел к камину, где теплился слабый огонь, и присел на корточки, рассматривая глубокие порезы на пальцах и ладони.

— Иди сюда!

Кайра не шелохнулась. Он моментально оказался рядом, опять схватил ее за волосы, грубо подтащил к камину и толкнул на шкуру.

— Придется вам позаботиться о моих ранах, миледи!

Кайра встала, ощущая гулкие удары сердца.

— У меня есть мазь, — начала она.

— Яд, полагаю.

— Я не хотела причинять вам боль.

— Кастрация — болезненная процедура, миледи.

— Если бы я хотела вас убить, вы были бы уже мертвы! Неужели вам не хватает ума понять, что сила на стороне того, у кого меч?

Верно, черт побери! Она не воспользовалась своим преимуществом. Женщина вроде нее не способна на хладнокровное убийство.

Или он не прав?

— Давай свою мазь.

— Возможно, порезы нужно зашить.

— Возможно, ты пытаешься быть доброй, чтобы я не решил, что тебя устроит обычное повешение!

— Я умею накладывать швы…

— Порезы не такие глубокие. Неси мазь. Но если раны загноятся… — Аррен многозначительно умолк.

Она вернулась с небольшой баночкой, села перед ним на колени и занялась его рукой. Аккуратно перевязав ладонь полосками льняной ткани, Кайра подняла голову, но, встретив его взгляд, опустила глаза.

— Я сожалею, — тихо произнесла она.

— Конечно. Ведь ты не хотела меня убивать.

— Я никогда…

— Так хотела или нет? С тех пор как я захватил Шокейн, я никогда не знаю, что у тебя на уме. — Кайра сидела потупившись. Тогда он заставил ее поднять голову и посмотреть ему в глаза. — Я настолько груб и отвратителен?

Она судорожно сглотнула. В изумрудных глазах сверкнул огонь.

— Нет, идиот, ты не отвратителен!

— Идиот? — Его голос был опасно приятным.

— Нет, ты не настолько отвратителен.

— Я бы не стал ничего требовать за меч твоего отца. Я знал его и восхищался им.

— Ты вынудил меня заключить сделку.

— Я тебя не принуждал, если помнишь. Только позволил торговаться.

— Боже праведный! Значит… — начала Кайра, выходя из себя.

— Моя рука по-прежнему болит, миледи! — быстро перебил ее Аррен.

— Мазь хорошая, клянусь, — возразила она.

— Верю, и, значит, я правда дурак.

— Я пыталась облегчить твое состояние.

— Могла бы получше расстараться. — Он подошел к кровати, откинул здоровой рукой одеяло и лег.

— Ты же сказал, что не заключал никакой сделки!

— Да, не заключал.

— А теперь…

— Ты пыталась меня убить.

— Клянусь, у меня и в мыслях этого не было.

— Почему нет?

— Потому что… я…

— Это вполне естественно. Я захватил Шокейн, погубил тебя из-за твоего драгоценного жениха, который рыщет по окрестностям, убивая старых воинов. Я испортил тебе жизнь.

— Да! — отозвалась Кайра с удивившей его горячностью.

— Тогда…

— Я не хотела убивать. Вспомните, сэр, у меня была такая возможность, но я проявила милосердие.

— Я успел тебя обезоружить.

— Потому что я колебалась.

— Пожалуй. Итак, мы вернулись к тому, с чего начали. Ты пыталась меня убить, но я тебе не позволил. Миледи, я ужасно зол, рука действительно болит, но выбор по-прежнему за вами.

— Какой выбор?

— Шкура все еще лежит у камина.

— И ты позволишь мне спать рядом? Вдруг у меня припрятано другое оружие?

— Тогда придется тебя связать и подвесить на стене.

Кайра опустила голову, пряча улыбку.

— Я не собиралась…

— Миледи, вы приставили мне к горлу меч и знаете, как им пользоваться.

Она кивнула.

Потом медленно, нагая и грациозная, пошла к нему.

Остановившись у постели, на секунду заколебалась, потом нырнула под одеяло и перелезла через него на середину, где спала прежде.

Она пришла, этого достаточно.

Аррен тут же схватил ее в объятия и нашел губы. Чресла будто опалило, желание едва не согнуло его пополам. Он жадно целовал ее, а рука скользила по округлостям и изгибам ее тела.

Она пылко откликнулась на его страстный поцелуй, всхлипнула, когда он втянул в рот сосок, и затрепетала, когда он раздвинул ей бедра. Но Аррен утолял свой голод, покрывая бесчисленными поцелуями гладкий живот и бедра, упиваясь влагой между ними, потом снова вернулся к губам. Кайра гладила его плечи, руки, спину, не оставляя без внимания ни дюйма. А когда ее пальцы обхватили чресла, Аррена словно пронзили огненные стрелы.

Он поймал ее руки и, охваченный неистовым желанием, погрузился в ждущее его лоно, забыв обо всем на свете. Она двигалась вместе с ним, ему навстречу, изгибалась, встречая, снова отступала. Ее вид, стоны, запах усиливали его желание. Наконец он услышал короткий всхлип, ощутил содрогание ее тела, и его захлестнула жаркая волна.

Хотя все кончилось, он не желал выпускать ее из объятий. Господи, что она с ним делает, при всей своей неопытности и даже не прилагая к этому усилий…

Аррен закрыл глаза, вдыхая запах ее волос, думая о женщине, которую прижимал к себе, о старом друге, гордом Макдональде, о его страшной кончине, о грядущих битвах за свободу Шотландии.

— Неужели придется связывать вас, миледи? — тихо спросил он. — Меч, кинжал, снова меч. Чего мне ждать в следующий раз?

Ее голова лежала у него на груди, спутанные волосы щекотали его тело, рука покоилась на его животе.

— Тебе нечего опасаться, клянусь. — Она подняла голову и посмотрела на него. — Я сложила оружие. В обмен на меч отца!

Не может не торговаться. Впрочем, в ее голосе была искренняя мольба.

— Сложила оружие? Разве я не отобрал его? Или ты отдала свой меч добровольно?

Кайра не отвечала.

Аррен решил не настаивать.

Гордыня — величайший грех, как сказал отец Корриган.

Но если это и грех, то он не чужд и ему самому.

— Пожалуйста, не связывай меня.

— Не беспокойтесь, миледи, я не собираюсь подвешивать вас на стене.

— Знаю, но… и здесь… не надо. Пожалуйста.

— Ты пыталась убить меня.

— Да не собиралась я тебя убивать!

— И выпотрошить.

— Нет!

— Кастрировать!

— Уж это точно не входило в мои намерения! — вспыхнула Кайра.

— У меня сложилось другое впечатление.

— Я хотела показать тебе…

— Силу. О да, в попытках освободиться от меня.

Кайра молчала.

С минуту Аррен смотрел на нее.

— Неужели ты так хочешь свободы?

— А ты бы не хотел? — парировала она.

Он покачал головой:

— Мы в разном положении, миледи. Ты здесь живешь, а я как пришел, так и уйду.

— Когда, сэр? Назовите день, когда вы оставите замок. Не на время, а насовсем. — Голос звучал холодно, изумрудные глаза потемнели.

— Ты же знаешь, что я не могу назвать день! — нетерпеливо ответил Аррен.

— Чему же вы тогда удивляетесь, сэр? — прошептала Кайра. — По-твоему, я должна спокойно ждать, очаровательная и любезная, пока ты решишь, что забрал у меня все и пора идти дальше?

— Такова жизнь, — устало произнес Аррен, коснувшись ее щеки. — Ты получишь свободу. Большего я не могу тебе дать. Вы ее получите, миледи. В свое время.

— Да, я ее получу, — согласилась Кайра.

Но не признав свое поражение. А пока…

Аррен снова прижал ее голову к своей груди.

И оба заснули.

Уильям Уоллес был настоящим великаном.

Плотный, со стальными мускулами, несгибаемым духом и железной волей.

Эндрю де Морей хотя и уступал ему в габаритах, казался не менее сильным, а то, что он делал, возможно, придавало ему больший вес, его имя было известно повсюду. Обладая властью и богатством, он многое поставил на карту и многим рисковал, чтобы освободить Шотландию от ига англичан.

Несмотря на сокрушительное поражение при Ирвине, успехи де Морея и Уоллеса, а также людей, подобных Аррену, которые захватывали английские крепости, были настолько значительными, что шотландские бароны, дрожавшие перед могуществом англичан, собирались рискнуть последним в надежде получить неизмеримо больше.

Не все из прибывающих к месту сбора заслуживали доверия, но де Морей с Уоллесом в один голос уверяли Аррена, что даже в гуще сражения никогда не знают, на кого можно положиться.