– А теперь толкните ее как следует, – Слейтер уже почти смеялся, когда они с Кучерявым пустили лошадей вперед. Веревки туго натянулись.

– Толкайте!

Кристофер подчинился. Корова замычала и забрыкалась, а потом принялась хлестать себя хвостом, забрызгивая лицо и грудь Кристофера грязью.

– О Господи! – Мэгги закусила губу, чтобы не рассмеяться.

– Он все делает правильно, – сказал Рой со снисходительностью семилетнего ребенка.

Корова медленно вылезала из ямы. Две лошади почти отрывали ее голову. Плечи Кристофера покрыл толстый слой грязи. Когда животное почти выбралось, Тэлбот ухватил ее за хвост и позволил протащить себя по грязи.

– Неплохо для новичка, – заметил Слейтер, распутывая веревку с рогов коровы. – Теперь можно отвязать теленка.

Мэгги спрыгнула с лошади, чтобы снять лассо с малыша. Когда она справилась с задачей, Рой легким движением руки снял свое лассо.

– Неплохо для ребенка, – поддразнила девушка. Рой ухмыльнулся.

– Мэгги! Осторожно!

Она повернулась на крик Кристофера. Корова, выставив рога, бежала прямо на нее. Мэгги бросилась к лошади, а Кристофер вслед за атакующей коровой. Он поймал ее за перепачканный грязью хвост и потянул на себя.

Животное споткнулось и плюхнулось в грязь, а Кристофер приземлился в десяти футах сбоку. Корова попыталась встать, но лассо Дерека и Кучерявого не позволили сделать это.

Слейтер уже смеялся в голос.

– Господи, вот будет о чем вспомнить! Мэгги подбежала к Кристоферу, который со стоном рухнул на землю. Она опустилась перед ним на колени, ощупывая руки, ноги, не сломал ли он что-нибудь.

– С тобой все в порядке?

Он закрыл глаза от унижения. С головы до ног его покрывали грязь и навоз. Сквозь грязь из пореза над левой бровью сочилась кровь.

– О, Кристофер! Ты серьезно ранен? Ответь! Слейтер, казалось, был озабочен меньше всех.

– Не поверю, что вы пытались остановить корову, ухватившись за ее хвост! Ничего подобного в жизни не видел!

У Мэгги екнуло сердце. Кристофер пытался спасти ее! Не важно, какой бы смешной ни казалась его попытка, он хотел это сделать. Вероятно, хоть чуть-чуть, но он беспокоится о ней.

– С тобой все нормально? – хрипло спросил Кристофер.

– Конечно, все хорошо, – внезапно ее смутило выражение глаз мужа. – Спасибо, что защитил меня.

Кристофер перевел взгляд с ее лица на стоящих вокруг Слейтера, Кучерявого, Дженни и Роя, явно смеявшихся над ним. На мгновение Мэгги испугалась, что уязвленное чувство собственного достоинства толкнет англичанина на непредсказуемый поступок.

– Я атаковал корову? – голос Кристофера звучал удивленно. – Я атаковал коровий хвост.

К удивлению Мэгги, он громко рассмеялся. Грязь кусками отваливалась с его лица. Слейтер протянул руку. Кристофер поморщился, когда фермер помог ему подняться. Он замотал головой и сердито посмотрел на корову, которая стояла, удерживаемая двумя хорошо обученными лошадьми. Даже без всадников лошади продолжали туго натягивать веревки, и корова не могла двигаться.

Слейтер довольно усмехнулся.

– Как я и говорил, эти глупые животные совершенно не в состоянии оценить, когда им помогают.

– Или подталкивают сзади. Думаю, вы отбили свои сорок долларов, – Кристофер поморщился и сплюнул.

– Впредь никогда не буду совершать такие гадкие и подлые поступки.

– И если я поверю этому, без сомнения, вы продадите мне в придачу немного яду, – дружелюбно возразил Кристофер.

Рой снял с шеи платок и протянул Кристоферу.

– Мистер Тэлбот, вы не такой неженка, каким кажетесь.

Стирая с лица грязь, Кристофер украдкой бросил взгляд на Мэгги. Его глаза искрились смехом, и девушка почувствовала, как радостно забилось ее сердце.

Остаток недели прошел без происшествий.

Кристофер каждое утро уезжал вместе со Слейтером и группой ковбоев, работающих на ранчо, вечером возвращался усталым и грязным.

Сезон отела коров еще не закончился, и вдобавок к обычной работе необходимо прочесывать все пастбища в поисках заблудившихся коров и новорожденных телят. Из-за тающего снега в долине было грязно и топко, а на лесистых холмах сыро и холодно. Коровы и молодые бычки вели себя раздраженно, а буйволов приходилось опасаться. Ковбои трудились с утра до поздней ночи, вытаскивая из топи коров, борясь с хищниками, густым кустарником и снующими повсюду ворами скота.

Кристофер ездил вместе с ними и никогда ни на что не жаловался. У Мэгги создалось впечатление, что работа доставляет ему удовольствие. Кто бы мог подумать, что Его Холеная Светлость наденет на себя хозяйские брюки из грубой хлопчатобумажной ткани, фланелевую рубашку и станет возиться с вонючим и непослушным скотом? И кто бы мог подумать, что он будет так хорошо выглядеть с грязью на лице и под наманикюренными ногтями, с загоревшей шеей и полосой от шляпы на прямых черных волосах? Мэгги начала свыкаться с мыслью, что о некоторых чертах характера мужа даже не подозревала.

Иногда Мэгги и Дженни выезжали вместе с мужчинами. В другие дни женщины занимались работой по дому. Дженни умела не только бросать лассо и скакать наравне с ковбоями, но лучше всех на ранчо разбиралась в арифметике, поэтому вела все бухгалтерские книги. Она оказалась превосходной кухаркой, и хотя в кухне и по дому ей помогала немка по имени Гертруда, Дженни дважды в день готовила еду сама – завтрак и обед, которые подавали и членам семьи, и работникам. Она так же хорошо справлялась с домашним хозяйством, как и в поле со скотом, но не слишком жаловала шитье, сбивание масла, консервирование. Дженни предпочитала работать бок о бок с мужем, в поле.

Гертруда с готовностью выполняла большую часть домашней работы, а основная одежда членов семьи, белье, полотенца, покрывала и другие вещи, которые жены фермеров обычно шьют собственными руками, сошли со страниц каталогов «Сиерса и Ройбака».

– Моя Дженни – самый ценный человек на ранчо, – однажды за обедом заявил Слейтер. – Если бы не она, я бы никогда не знал, есть у нас прибыль или, наоборот, мы несем убытки. Не знал бы, какие заказывать продукты и товары, кого нанимать, а кого увольнять. У меня есть знакомые парни, которые обращаются со своими женами, как с цветами, – лелеют их, балуют, но эти цветочки сразу увядают, стоит им столкнуться с настоящей жизнью. Но они, конечно же, не живут на ранчо. Моя Дженни умнее большинства мужчин и посильнее некоторых из них, – он усмехнулся и вокруг глаз собрались морщинки. – Обо мне, конечно, речь не идет.

Дженни широко и вызывающе улыбнулась мужу.

– Это еще надо доказать. Кристофер рассмеялся.

– Миссис Слейтер, вы необыкновенная женщина. Моя мать считает себя надежной опорой семьи, но если бы увидела вас, то лишилась бы чувств. Боюсь, наши англичанки более хрупкие и утонченные, чем американки.

– Возможно, этого от них и ждут, – немного резко заметила Дженни.

Кристофер улыбнулся.

– Думаю, вы попали в самую точку.

Мэгги показалось, что он говорил не слишком убедительно. Вдруг очень захотелось встретиться с одним из таких изысканных английских «цветочков», которых ее муж считал верхом совершенства. Естественно, она никогда не встречала ни одной женщины, обладающей такими качествами, как кротость, изящество, любезность и чувствительность, чего хотели добиться от нее Кристофер с Питером. Но Мэгги была убеждена, что такая женщина – самая скучная личность, какую только можно вообразить.

Сейчас, вдали от английских утонченностей, вкус Кристофера исправится – может быть, даже настолько, что он, наконец, увидит – Мэгги не такая уж и неподходящая ему пара.

Кристофер, со своей стороны, был очень удивлен, что получил огромное удовольствие от жизни на ранчо. Слейтеры оказались очаровательной семьей. Его мать назвала бы их обыкновенными, а высшее лондонское общество не стало бы общаться с ними. Однако Кристоферу они очень нравились – вот уж чего он не ожидал. Слейтеры были честными, работящими, умными, находчивыми, обладали мужеством и силой.

Особое место в сердце Тэлбота заняли дети. Бак, вместе со всеми выезжающий каждый день, в свои четырнадцать лет выполняющий мужскую работу, Рыжий Рой со своими шалостями, Марта, таскавшаяся за ним, словно он – странное и удивительное создание, которое она только что открыла. В первый вечер Кристофер рассказал девочке сказку, ее он часто слышал в детстве от няни. С того дня Марта относилась к нему, как к своей личной собственности.

Кристофер даже и не предполагал, что любит детей. В семьях высшего английского общества родители обычно сами не воспитывают своих детей, а нанимают няню и гувернантку. Семьи, материальное положение которых не позволяет нанимать прислугу и учителей, как правило, отсылают детей на большую часть года в школы закрытого типа. На ранчо Слейтера Кристофер начал понимать, почему некоторые родители так неохотно отсылают своих отпрысков на воспитание другим.

Мэгги тоже, казалось, увлеклась детьми. Ее особую любовь заслужил Рыжий Рой. Вечером того дня, когда мальчику позволяли выезжать вместе с мужчинами, он хвастался перед Мэгги своими подвигами. Она всегда очень внимательно его выслушивала и выражала удивление и восхищение отвагой и доблестью. Наблюдая за их общением, Кристофер испытывал угрызения совести из-за того, что отказывал Мэгги в возможности иметь собственных детей. Он оправдывал себя тем, что обеспечил ей гораздо лучшую жизнь, чем она могла иметь без его вмешательства. Однако к концу недели устал от собственных отговорок.

Брак с Магдаленой Монтойя оказался гораздо сложнее, чем он рассчитывал. По ночам, лежа рядом с соблазнительной и нежной женой, Кристофер не мог заснуть. Под благовидным предлогом предоставить Мэгги больше места, он, в конце концов, начал спать на полу, что, конечно, было совсем неудобно и успокаивало только частично. Ему было бы гораздо легче справиться с собой, если бы она не выказывала столь вызывающую готовность участвовать в том, что многие воспитанные женщины считали обременительной обязанностью.