И тем не менее у Изабеллы до сих пор не имелось нормально функционирующей ванной и, несмотря на ее настоятельные просьбы, розетки для холодильника на кухне. Но, что самое важное, у нее была целая гора выписок с банковского счета, где были указаны постоянно растущие расходы, а еще тетрадь, куда она заносила все работы, в необходимости которых ее уверял Мэтт Маккарти, и суммы, которые он называл. Цифры со множеством нулей приводили Изабеллу в ужас.

Изабелла провела целое утро за кухонным столом, систематизируя выписки со счета в тщетной попытке реально оценить свое финансовое положение. У нее было такое чувство, будто она ходит по краю пропасти. Остается только одно, думала она. Ведь я отвечаю за все. У детей, кроме меня, никого нет, они целиком и полностью зависят от меня. И они, похоже, твердо верят, что я справлюсь с поставленной задачей.

В эту минуту в кухню вошел Мэтт с пакетом круассанов прямо из булочной и плюхнулся на стул напротив Изабеллы.

– Попробуйте. – Он поднес круассан к ее губам. – Очень вкусно. Откусите кусочек. – Она поймала его взгляд, устремленный на ее полуоткрытый рот, и неожиданно смутилась. Мэтт широко ухмыльнулся: – Правда, хороши?

У Мэтта были крупные руки с квадратными пальцами, загрубевшими от тяжелой работы. И когда она кивнула, жуя круассан, он снова улыбнулся, словно в подтверждение своих мыслей. Теперь он часто приносил ей продукты: натуральный кофе, который она заваривала специально для него, яйца, что ему подарили на работе в другом месте, шоколадные маффины и кексы, когда кто-то из его бригады ездил в город. И она не знала, то ли радоваться его присутствию, поскольку он избавлял ее от необходимости оставаться один на один с крысами, протечками и неработающей плитой, то ли опасаться, поскольку в доме он вел себя куда более по-хозяйски, чем она сама. Он обладал своеобразной харизмой, под влиянием которой Изабелла вечно шла у него на поводу в том, что касалось ремонтных работ, хотя изначально планировала нечто совершенно другое.

– Нет, вы только поглядите на свои руки! – воскликнул он, когда она взяла еще один круассан, и, увидев стоящего в дверях Байрона, добавил: – Байрон, погляди. Ты когда-нибудь видел такие пальцы? – Он дотронулся до ее руки, вогнав Изабеллу в краску.

– Я их постоянно берегла, – объяснила она. – Мои руки особо не приспособлены к домашней работе. Только к игре на скрипке.

– Ни пятнышка, ни вмятинки. Они такие гладкие. Точно… – Мэтт повернулся к Байрону. – Точно руки статуи, да?

Байрон буркнул нечто нечленораздельное в знак согласия, и Изабелла вдруг почувствовала себя полной идиоткой. Мэтт допил кофе и встал со стула.

– Только не вздумайте съесть все сразу! – крикнул он уже с порога и вышел из кухни.

Изабелла посмотрела на свою изрядно похудевшую чековую книжку и скомканный бумажный пакет рядом. Нет, даже самый вкусный круассан вряд ли исправит ей настроение. Выписки со счета со всей полнотой подтверждали ее худшие опасения. Она сгребла их в кучу. Из окна Изабелла видела, как Мэтт руководит человеком на экскаваторе. Они прокладывали дополнительную трубу к внешнему источнику.

Это пора прекратить, сказала она себе. И уже неважно, в каком состоянии дом. Ведь у нее практически ничего не осталось.


Выйдя из дома, Изабелла побрела по высокой траве. На ней была длинная юбка и свободный шерстяной кардиган. Волосы густой волной рассыпались по плечам, ветер развевал падавшие на лицо непослушные пряди. Мэтт подошел к экскаватору и отдал Байрону чертежи Свена.

– Я принесла вам обоим чая. – Изабелла протянула две кружки.

Мэтт ухмыльнулся Байрону:

– Миссис Ди умеет за нами ухаживать. Не то что некоторые, а, Байрон? Спасибо вам. – Он смотрел, как Байрон берет кружку черными от земли руками. – Мы вот тут обсуждали, что раньше здесь были огород и фруктовый сад. До того как рухнула вон та стена. – Мэтт махнул рукой в сторону провала, обрамленного раскрошившимися красными кирпичами. Он еще помнил тот огород, помнил и посаженные шпалерой яблони с романтическими названиями. – Кстати, несколько деревьев все же уцелело. И этой осенью вы можете получить неплохой урожай.

Если вы все еще будете здесь, мелькнуло у Мэтта в мозгу.

Байрон опустил свою кружку:

– Да, на огороде осталось несколько возделанных грядок. Там раньше выращивали овощи. Может, Тьерри захочется посадить кое-какую зелень. Моя племянница, например, любит выращивать овощи. – Это была самая длинная речь, которую Байрон был способен выдать экспромтом. – А я покажу ему, что к чему, – продолжил Байрон. – Горошек сажать довольно легко.

– Да, ему наверняка понравится, – убрав упавшие на лицо волосы, ответила Изабелла. – Спасибо.

Байрон подошел поближе, шаркая облепленными грязью башмаками:

– А еще я хотел бы извиниться за ту историю с крысой. Я спрятал ружье на чердаке, там до него никто не доберется.

– Спасибо, – повторила Изабелла.

– Не думаю, что крысы побеспокоят вас снова.

– Вот уж этого ты точно не можешь знать наверняка, – покачал головой Мэтт.

– Нет, могу, – отрезал Байрон, не поднимая глаз. – Думаю, я могу сказать, что с крысами покончено навсегда.

– Ну… У меня словно камень с души свалился, – согласилась Изабелла. – Эта крыса мучила меня в ночных кошмарах. Я глаз не могла сомкнуть… Кстати, – повернулась к Мэтту Изабелла, – можно вас на пару слов? Мне надо поговорить насчет работы.

Байрон промолчал и снова занялся экскаватором.

Изабелла собралась было что-то сказать, но не решилась. Наконец она убрала волосы с лица и неуверенно посмотрела на Мэтта виноватыми глазами:

– Я хочу это приостановить. – (Мэтт недоуменно поднял брови.) – Я имею в виду строительные работы. Вы поработали на славу, но я не могу продолжать. По крайней мере, не сейчас.

– Но работы невозможно остановить вот так сразу. Нельзя бросить все на полпути.

– Ну, значит, придется это сделать. Я исчерпала все свои лимиты, и нам – нет, мне – не имеет смысла продолжать. По крайней мере, сейчас. Мэтт, я действительно высоко ценю вашу работу, но мне следует быть разумной, – покраснев, сказала она.

– Но совершенно неразумно прекращать работы прямо сейчас. – Он махнул рукой в сторону экскаватора. – Ведь те, что мы сейчас делаем, самые необходимые. Без новых коммуникаций вы далеко не уйдете. И мы еще не закончили ванную. Конечно, ближайшие несколько месяцев вы вполне сможете обойтись без системы отопления верхнего этажа, но мой вам совет – закончить ее прямо сейчас. Ведь ближе к зиме вы вряд ли кого-нибудь найдете, а у меня после вас все расписано под завязку, – произнес он, заметив, как она побледнела.

– Мэтт, вы не понимаете.

– Тогда скажите мне.

От нее пахнет цитрусовыми, подумал он.

– Ладно. Ремонт обошелся мне гораздо дороже, чем я рассчитывала. И я не могу позволить себе его продолжать. У меня больше не осталось денег, чтобы вам платить.

Казалось, она вот-вот разрыдается. На ресницах в уголках ее глаз заблестели слезы, похожие на темные звездочки.

– Понимаю, – слегка напрягшись, бросил Мэтт.

Вокруг свежевырытой траншеи, куда еще предстояло положить трубы, громоздились горы земли. Новый комплект для ванной комнаты стоял нераспакованным возле заднего крыльца. Мэтт отыскал его еще несколько месяцев назад: огромная старинная чугунная ванна в викторианском стиле на львиных лапах. Именно о такой мечтала Лора. В последнее время Мэтт частенько забывал, что дом принадлежит Изабелле.

– Поверьте мне, – тихо сказала она, – если бы я могла позволить себе продолжить ремонт, то непременно так и сделала бы.

– Неужели все настолько плохо?

– Да. – Изабелла старательно избегала его взгляда.

Они замолчали, прислушиваясь к карканью ворон вдалеке.

– Изабелла, вы в порядке? – (Она прикусила губу и кивнула.) – Ладно, главное, не волнуйтесь. Я скажу парням, чтобы закончили начатые работы, и мы вас оставим. – Она собралась было возразить, но он лишь отмахнулся. – И ни о чем не беспокойтесь. Не надо ничего платить прямо сейчас, после сочтемся. Как-нибудь договоримся.

Уже позже, вспоминая этот разговор, Мэтт понял, что не совсем точно подобрал слова. Если честно, он вообще не думал, что говорить. И хотя он много месяцев ждал этого момента, с той самой секунды, как ему стало ясно, что новая хозяйка дома явно не от мира сего, Мэтту не удалось насладиться им до конца. Его отвлек Байрон, а именно его странный тон, которым парень говорил о крысе. А еще то, как он посмотрел на Изабеллу, принимая из ее рук кружку чая.

Мэтту Маккарти показалось, что у него выбили почву из-под ног.

Когда Изабелла побрела назад, съежившись от холодного ветра, с низко опущенной головой, Мэтт неспешно подошел к Байрону.

– Есть дело, – небрежно бросил он, и Байрон удивленно поднял на него глаза. – Вдова, – уточнил Мэтт. – Не советую к ней лезть.

Как ни странно, Байрон не стал спорить. Он даже не стал делать вид, будто не понимает намеков Мэтта. Байрон просто выпрямился, сразу оказавшись на полголовы выше Мэтта, их глаза встретились, причем, как ни странно, Байрон не стал отворачиваться, взгляд его был непроницаемым.

– Выходит, ты советуешь мне держаться от нее подальше, – бесстрастно сказал он и пошел прочь, но выражение его лица ясно говорило о том, что он не стал произносить вслух: Даже ты не имеешь права советовать мне держаться подальше от того, кто тебе не принадлежит.


После полудня ветер усилился, и Мэтт с парнями, устав бороться под дождем с раскисшей землей, уехали пораньше. Экскаватор неподвижно стоял на лужайке в море грязи. Изабелла то и дело посматривала на блестящую желтую машину, которая своим присутствием словно напоминала хозяйке дома о ее плачевном финансовом положении. Чтобы немного поднять настроение, она решила испечь печенье, но с этой плитой совершенно невозможно было определить его готовность, и Изабелла, отвлекшись на симфонию Шуберта, напрочь забыла о духовке. К тому времени как дети вернулись домой, печенье приобрело цвет дубленой кожи, пахло оно тоже не лучшим образом.