Не колеблясь ни минуты, Джоанна принялась дрожащими пальцами распутывать узел его подвязок. Райлан не сводил глаз с ее зардевшегося лица. Когда узел был развязан, Райлан быстрыми движениями снял подвязки вместе с рейтузами сначала с одной ноги, затем — с другой, той, которой он опирался о кровать. Стоя перед девушкой обнаженным, он опять схватил ее ладони и прижал их к своим бокам.

Джоанна лежала неподвижно, охваченная смущением. Она боялась поднять глаза и увидеть ту часть его тела, что мгновение назад была прикрыта плотной тканью рейтуз. Она знала, что в скором времени его напряженный член войдет внутрь ее лона, знала и ждала этого, но не могла заставить себя взглянуть на этот восставший орган, к которому Райлан столько раз страстно прижимал ее бедра во время их объятий и подобного которому не было и не могло быть у нее самой. Она продолжала ощупывать и гладить его грудь и живот, лаская его кожу, жесткие волосы, маленькие соски, чувствуя под своими ладонями гулкое биение его сердца.

— К черту! — прошептал он и, закинув ее руки за голову, всем телом лег на нее сверху.

Джоанна с невыразимым блаженством ощутила на себе давящую тяжесть его тела. Она вздохнула и нежно улыбнулась ему.

— Поцелуй меня, — пробормотал он, приблизив губы вплотную к ее уху, — дай мне испить всю сладость твоих губ…

Она с готовностью повернула к нему свое пылающее лицо, ибо сама сейчас больше всего на свете желала того, о чем он ее просил.

Но на сей раз поцелуй Райлана заключал в себе нечто большее, нежели страстные прикосновения его губ и языка к ее жаждущему рту, ибо все его обнаженное тело прижималось к ее распростертому трепещущему телу. Его грудь соприкасалась с ее грудью, его живот — с ее животом, и у самого своего лона она чувствовала его упругую мужскую плоть. Но вот он, согнув ногу в колене, раздвинул ее бедра и снова опустился на нее, так, что член его оказался у самого преддверия ее влажных пылающих глубин.

Джоанна вздрогнула, и от сладостного предчувствия у нее перехватило дыхание. Она знала, что именно так и происходит любовный акт между мужчиной и женщиной. Между ними. Она приоткрыла губы навстречу его пылким губам и языку и раздвинула ноги, чтобы принять в себя его восставший член.

— Райлан, — выдохнула она, не отрываясь от его рта. Он поднял голову и взглянул в ее затуманенные желанием полузакрытые глаза. Казалось, в эту минуту он полностью осознал происходящее и решил, сделав над собой усилие, прервать их объятия

— Боже милостивый! Что я наделал! — Он резко отстранился от нее, но Джоанна твердо решила, что не отпустит его. Во всяком случае не теперь, когда они еще не до конца познали друг друга.

Высвободив свои запястья из его ослабевших пальцев, одной рукой она обняла его за шею, изо всех сил притягивая к себе, а другую властным движением опустила на его спину и стала нежно гладить ее, все ниже и ниже, до самых ягодиц.

Издав протяжный стон, он тем не менее продолжал слабо сопротивляться отчаянному натиску ее юного жаждущего тела.

— Райлан… Райлан… — бормотала она, приникая губами к его губам.

Испустив тяжкий вздох, похожий на сдавленный стон, он наконец сдался, набросившись на нее, как изголодавшийся путник на обильную трапезу. Он впился в ее губы, одновременно с усилием вводя свой член в ее трепещущее лоно. Джоанна содрогнулась от пронзившей ее тело резкой боли, но он зажал поцелуем ее рот, и протестующий вскрик замер у нее в груди. Райлан лежал на ней неподвижно, и лишь его поцелуй становился все более страстным и нетерпеливым. Но вот он согнул одну ее ногу в колене и еще глубже проник в ее тело.

Райлан целовал Джоанну страстно и нежно, стараясь с помощью своих губ и языка вызвать у нее как можно больше разнообразнейших оттенков чувственного удовольствия. Он то просовывал язык глубоко в ее рот, то убирал его и втягивал в свой рот язык Джоанны, то водил заостренным влажным кончиком своего языка по кромке губ девушки, то покусывал ее нижнюю губу, то слегка дул на нее. Джоанна постигала древнее и вместе с тем совсем новое для нее искусство любовных ласк, делая открытие за открытием. А Райлан целовал ее подбородок, щеки и глаза, бормотал нежные слова прямо в ее зардевшееся ухо, слегка покусывая его мочку.

Джоанна могла бы достигнуть оргазма от одних этих восхитительных ласк, и лишь желание ответить на ласки Райлана заставило ее сдержать сладкую истому, охватившую ее тело и готовую захлестнуть его взрывом неистовой страсти. Она потерлась носом о его колючий подбородок и игриво отвернула голову, когда он снова попытался прильнуть губами к ее губам. Ей хотелось попробовать на вкус кожу на его шее и легонько сжать зубами его кадык — адамово яблоко, которого нет ни у одной женщины.

Кожа на горле Райлана оказалась совсем не колючей. Она покрывала ее нежными поцелуями, дотрагиваясь до нее языком. Райлан судорожно глотнул, и Джоанна улыбнулась, когда его кадык скользнул вверх и вниз под ее губами, но тут же вскрикнула, почувствовав, что бедра Райлана также пришли в движение.

— О-о-о… — промычала она, глядя на него с выражением ужаса и восхищения на лице.

— Ох-х-х… — выдохнула она снова, и на этот раз глаза ее сами собой закрылись. Тело ее переполнили необыкновенные, доселе не изведанные ощущения. А ведь Райлан лишь слегка качнулся вниз и вверх… И все же… Все же…

О Боже, не иначе как весь мир содрогнулся, будучи во власти этого легкого, едва ощутимого движения. Он проник в нее еще глубже, а потом чуть подался назад. Он погрузил свой упругий, твердый, как дерево, член в самые сокровенные недра ее жаждущего тела, но лишь на мгновение, чтобы снова начать обратное движение. При мысли о том, что член его и вовсе выскользнет наружу и это волшебное ощущение, переполнившее ее, прекратится, Джоанна выгнула спину и подняла бедра ему навстречу.

Новое поступательное движение бедер Райлана исторгло из груди девушки крик восторга, услыхав который Райлан вздохнул, улыбнулся и приник к ее губам в страстном поцелуе. Вот член его снова погрузился в ее лоно и снова скользнул назад, и Джоанна прониклась не только переполнявшим ее душу блаженством, но и ритмом этих движений, то и дело принимаясь вторить им.

Язык его с не меньшей страстью и настойчивостью двигался во рту Джоанны. Она изнемогала под натиском этих ласк, и сладкая мучительная истома охватила все ее тело. Девушка словно отключилась от всего происходящего вокруг, и тем не менее какой-то отдаленной частью своего затуманенного сознания она все же воспринимала окружающие звуки — стук дождевых капель по крыше домика, треск поленьев в очаге, скрип кровати под их неутомимыми телами.

Кожа его была солоноватой на вкус, а губы — слаще меда. Движения его упругого члена внутри нее переполняли ее немыслимым восторгом.

Но вот он ускорил ритм этих движений, одновременно увеличив их амплитуду, и поднял голову, всматриваясь в ее лицо. Она задыхалась, приближаясь к пику наслаждения. Он не сводил с нее пристального взгляда своих темных глаз.

Джоанна чувствовала себя целиком во власти Райлана. Овладев ею, он охватывал ее всю своим огненным взором, словно навек запечатлевая в своей памяти. И она знала, что принадлежит ему безраздельно.

Джоанна почувствовала, как внутри нее все напряглось в преддверии какого-то сладостного спазма. Она широко раскрыла потемневшие от страсти глаза и судорожно вцепилась в мокрую от пота спину Райлана. Словно поняв, что с ней происходит, он задвигался еще быстрее. Она конвульсивно выгнула спину в вскрикнула, когда внутри нее все будто взорвалось.

Райлан все продолжал неистовые толчки внутри ее лона, и наслаждение, охватившее при этом Джоанну, были сродни острой боли. Она одновременно поднималась куда-то в вышину и летела вниз, он поднимал ее к сияющим вершинам райского блаженства и низвергал в пучину темных, адских страстей. Но вот он и сам напрягся, замер и, глухо стеная и содрогаясь от наслаждения, изверг теплые потоки семени в ее алчущее чрево.

В эти мгновения Джоанна полностью перестала воспринимать происходящее вокруг. Ей было тепло и уютно, она была переполнена счастьем и нежностью. Никаких других чувств она не испытывала, и на мгновение ей показалось, что так, должно быть, ощущают себя праведники в раю — счастливые, умиротворенные и безмятежные.

Райлан разжал объятия и лег на бок, слегка отодвинувшись от Джоанны, но продолжая придерживать ее рукой. Девушка склонила голову ему на грудь, вслушиваясь в биение его сердца, которое напомнило ей ритм движений, только что происходивших на этой кровати.

Мысль эта, однако, не смутила покоя, которым было охвачено теперь все ее усталое тело. Она удовлетворенно вздохнула, теснее прижавшись к Райлану. Ничто на свете сейчас не имело для нее значения. Ни прошлое, ни будущее. И никакие хитроумные планы побега и освобождения не будоражили ее мыслей.

Близость с Райланом оказалась столь восхитительна сама по себе — словно неожиданный бесценный подарок.

Издав еще один тихий, счастливый вздох, она зевнула и погрузилась в спокойный, сладостный сон.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Джоанне снились ангелы и святые. Твердо зная догматы католической церкви, она тем не менее сохраняла в душе свои детские представления, согласно которым все ангелы были юными прекрасными девами, тогда как среди святых встречались и мужчины — почтенные длиннобородые старцы.

Однако нынешней ночью ей явился новый ангел. И выглядел он иначе, чем все остальные. Это был мужчина с длинными темными волосами, огненным взором и ослепительной улыбкой. Его прикосновение обожгло Джоанну, но в то же время наполнило ее какой-то необыкновенной легкостью и ощущением счастья. Он протянул ей руку, и она без колебаний оперлась на нее. Ангел устремился ввысь, увлекая Джоанну за собой. Их окутывали теплые солнечные лучи. Они поднимались все выше и вот уже достигли облаков, которые приняли Джоанну в ласковые объятия, касаясь ее шеи и щек.