Кайла выдавила улыбку:

— Он слишком импульсивен. А я не вполне уверена в своих чувствах и…

Она не закончила фразу, и Эсме бросила на нее быстрый взгляд.

— В чем не уверена? В том, что хочешь выйти за него замуж? Он очень богат, у него дома и обширная плантация, которую обрабатывает множество рабов. Что вызывает твои сомнения, petite cousine[24]?

Они любовно называли друг друга кузинами, и Кайла слегка улыбнулась. Пожав плечами, она произнесла каким-то беспомощным тоном:

— Сама не знаю… Я думаю, что просто не готова, Эсме.

— Не готова? Но тебе уже двадцать один! Ты почти старая дева! У нас девушки выходят замуж в пятнадцать лет, а к твоим годам имеют по нескольку детей.

Кайла сделала гримасу.

— Если ты хочешь, чтобы я почувствовала себя плохо, то тебе это не удастся. Несмотря на твои успокоительные слова, я все еще не знаю, правильно ли поступаю.

— Это из-за мужчины, от которого ты уехала? — тихонько засмеялась Эсме. — Только, пожалуйста, не отрицай, Кайла, не надо. У меня нет никаких сомнений. Может, я и молода, но не слепа. Должен быть другой человек, которого ты любишь, иначе чем объяснить грусть, которая временами появляется в твоих глазах? Несчастная любовь? Я права? Ты не в силах отрицать это, судя по тому, что уставилась на меня, будто я с двумя головами.

Взяв себя в руки, Кайла изобразила улыбку, которая была больше похожа на гримасу.

— У тебя очень богатое воображение, и ты склонна верить тому, что вообразила. Не было никакой несчастной любви, как ты выразилась… Ага, я вижу, к нам направляется испанский драгун. Быстренько ущипни себя за щеки, чтобы они зарумянились, и иди с ним! Он, похоже, решительно настроен снова с тобой танцевать.

Когда смеющаяся Эсме ушла с драгуном, Кайла стала размышлять о том, что временами она бывает слишком уж открытой, если даже такая юная девушка способна заметить ее смятение. Почему она вообще позволяет себе думать о нем? Это просто смешно и, конечно же, не соответствует действительности, однако она не может отделаться от воспоминаний. Действительности соответствовало лишь то, что она не готова к замужеству. И Брет Бэннинг здесь ни при чем. Просто у нее имелись некоторые сомнения, зародившиеся с самого начала. Но Рауль был так настойчив, и даже Пьер Дюфур сказал, что он выглядит вполне искренним и, похоже, готов тратить на жену уйму денег. А Кайла за последние месяцы слегка пообносилась. Всего лишь несколько дней назад она ответила «да» на очередное предложение Рауля, и он на радостях оповестил об этом почти весь Новый Орлеан.

Полный контраст с тем, что было в Лондоне, кисло подумала Кайла. Возможно, тетя Селеста будет счастлива, услышав о ее замужестве, и больше не станет терзаться из-за того, что подвела свою крестную дочь. Да, здесь был другой мир, совсем иная жизнь. Кажется, то было давным-давно, хотя прошло всего шесть месяцев. Неужели уже целых шесть месяцев? Она успела акклиматизироваться в Новом Орлеане. Климат здесь приятный, теплые дни сменялись прохладными ночами, а если дожди и шли несколько чаще, чем надо, то к этому Кайла была привычна. В Индии дожди могли идти целыми месяцами, когда наступал сезон муссонов. Здесь дождь по крайней мере на время переставал, появлялось солнце, хотя воздух оставался влажным и липким, вынуждая жителей больше времени проводить дома, в своем садике и постоянно держать окна открытыми.

Подняв голову, Кайла увидела Рауля, который разыскивал ее среди гостей. Светлые волосы его отражали свет сотен свечей в хрустальных канделябрах. Кайла внезапно почувствовала, что ей душно. Она тут же быстрым шагом направилась по балкону к спиральной лестнице, ведущей на террасу. Конечно, глупо бежать от жениха, но он вел себя настолько по-хозяйски, так ревновал ее, когда она танцевала с другими мужчинами, включая старого вояку полковника Деверо, что на это обратила внимание даже Эсме.

На улице возле дома выстроились многочисленные экипажи, и слуги в ливреях терпеливо дожидались своих хозяев, успокаивая разгоряченных лошадей. Кайла пошла не по улице, а свернула за дом, туда, где видны были огни и слышались звуки веселой музыки. Там горел большой костер, факелы образовали круг, внутри которого танцевали мужчины и женщины.

Это не был vondons — ритуальный танец, который ей довелось однажды видеть. Слуги-креолы танцевали популярный крестьянский танец. Музыка представляла собой причудливую смесь французских и испанских мелодий и при всей своей простоте увлекала и зажигала. Кайла остановилась, чтобы посмотреть на танцующих.

Молодая женщина с длинными черными волосами до талии, босая вышла в центр круга, образованного факелами. Две гитары и несколько рожков заиграли мелодию, напомнившую Кайле об испанской цыганке, которую она когда-то встретила в Англии. Музыка стала громче, и девушка начала танец. Полузакрыв глаза, она прищелкивала пальцами в такт музыке — вначале медленно, затем все быстрее, по мере того как темп нарастал. Простая хлопчатобумажная юбка до щиколоток обвивалась вокруг ее ног и поднималась все выше. Танцовщица встряхивала головой и выбрасывала вперед руки, поддразнивая и вызывая наблюдающего за ней молодого мужчину, затем унеслась от него, сверкая обнаженными икрами.

Кайла зачарованно наблюдала за танцем, стоя в тени огромного дуба. Следовало возвращаться, поскольку Рауль наверняка станет ее разыскивать. Ей не хотелось, чтобы Эсме и Каролина обеспокоились, хотя здесь так вольготно, танец такой зажигательный, а в консульском доме сейчас жарко и душно. Улыбаясь, Кайла покачивалась в такт музыке, наблюдая, как зрители включались в танец, завидуя их непринужденности и веселью.

— Вы должны танцевать, госпожа, — услышала Кайла голос за спиной. Вздрогнув, она обернулась, увидев стройного молодого человека, который с улыбкой смотрел на нее. Он кивнул в сторону танцующих. — Я видел, как вы притопывали ногами в такт музыке.

Кайла отрицательно покачала головой — ей были незнакомы эти танцы. Молодой человек улыбнулся еще шире.

— Я знаю, госпожа, что вы танцуете, хотя, возможно, и не подозреваете об этом. Ну же! Здесь все друзья, и никто вас не обидит. Если хотите, я стану танцевать вместе с вами.

Каким-то образом молодому человеку удалось убедить Кайлу, и она оказалась на вытоптанной площадке среди других танцующих. Никто даже не взглянул на нее, хотя одежда Кайлы явно отличалась от одежды других танцующих — вместо простой хлопчатобумажной юбки на ней было атласное вечернее платье с золотыми блестками. Среди музыкантов, должно быть, ходила бутылка с горячительным напитком, потому что музыка становилась все зажигательней, а танцы — все быстрей и неудержимей. Вскоре Кайла преодолела свою застенчивость, попала в ритм и без особого труда стала повторять движения других танцующих. Возможно, преодолеть скованность ей помогло беспокойное состояние души, в котором она пребывала. Так или иначе, но Кайла с самозабвением отдалась танцу. Каким-то непостижимым образом ее волосы выскользнули из-под удерживающих их гребней и упали на лицо и плечи.

«Я свободна», — мелькнула мысль, но Кайла тут же вынуждена была сосредоточиться на убыстряющемся ритме музыки. Где-то в тени рыдали и стонали гитары. Кто-то передал Кайле бутылку, и она, подражая другим, сделала глоток, запрокинув голову назад, затем передала ее дальше. Жидкость обожгла Кайле горло и желудок, она почувствовала легкое головокружение и необычайную легкость в движениях. Казалось, тело движется без ее команды. Ноги отбивали такт испанского corrido, голову она откинула назад и полузакрыла глаза, подчиняясь гипнотическому ритму танца.

Молодой человек смотрел на нее, не в силах скрыть восхищения.

— Черт возьми, вы танцуете восхитительно, госпожа!

— В самом деле? — Она радостно улыбнулась, счастливая тем, как он смотрит на нее, — не по-хозяйски, как Рауль, и не цинично, как Брет, а с искренним восхищением. Было чертовки приятно, ей это от души нравилось. Здесь она получала гораздо большее удовольствие, чем в танцевальном зале, где было слишком много важных мужчин и пожилых женщин, которые начинали осуждающе смотреть на нее, стоило ей слишком громко засмеяться или станцевать лишний танец с одним и тем же партнером. А сейчас она не чувствовала себя старой, не считала, что ее жизнь уже прошла, не успев даже начаться. Конечно, все это очень скоро закончится — Кайла понимала это даже во время танца — и придется возвращаться назад, пока ее не хватились, но сейчас ей было так хорошо.

Кайла смеялась и танцевала в самом центре круга, отдаваясь танцу и музыке, ловя на себе горячие, жаждущие глаза мужчин и совершенно не беспокоясь о том, что о ней думают.

Здесь ее и нашел Брет, обратив внимание на светлые волосы и белое лицо среди черноволосых смуглых креолок. Он резко остановился, не веря своим глазам, и услышал смешок Годфри за спиной:

— Я вижу, что она нисколько не скучает по тебе. Тебе так не кажется?

— Заткнись! — зарычал Брет и стал через толпу пробираться к Кайле, а добравшись, схватил ее за руку, вынуждая остановиться.

Возглас возмущения замер на ее губах, когда она, отбросив со лба волосы, замерла, широко раскрыв глаза от удивления.

— Брет?!

— Господи! Что за представление ты устроила! Танцуешь словно какая-нибудь цыганка! Что ты здесь делаешь?

Слова Брета, похоже, вывели Кайлу из состояния шока. Она выдернула руку и вызывающе вздернула вверх подбородок. До чего же знакомое движение!

— Я делаю то, что мне нравится, и ты не имеешь никакого права мне препятствовать.

— Еще как имею!

— Нет! — Она толкнула его в грудь, когда Брет попытался снова схватить ее за руку. На сей раз в глазах ее сверкнул гнев, она выглядела откровенно разъяренной. — Я обручена с другим мужчиной.

Неожиданно для себя Брет тоже разозлился:

— В таком случае ты должна быть с ним, а не здесь, среди слуг!

Без всякого предупреждения Кайла залепила ему звонкую пощечину, сделав это настолько быстро, что он не успел догадаться о ее намерении. Не на шутку рассвирепев, он поймал ее руку.