— Но он и раньше делал это, и хоть бы что, — мрачно произнес Андреас.

— Теперь, должно быть, другое. Что-то случилось, и она увидела его таким, какой он есть, — рассуждала Эльза.

— Все к лучшему, — подвел итог Андреас. — И сегодня вечером ко мне в таверну придет Дэвид попрощаться, он уезжает из Агия-Анны завтра днем. Хотел пригласить вас присоединиться к нам. Йоргис заберет Фиону с парома и привезет ко мне. Ну скажите «да»?

Томас поинтересовался:

— Вонни тоже будет на обеде?

— Надеюсь, очень надеюсь. — Андреас тепло улыбнулся при мысли, что будет готовить для стольких друзей.

Томас быстро произнес:

— Вы так добры, Андреас, но, увы, Эльза и я должны кое с кем встретиться за обедом сегодня вечером. Жаль, очень хотелось быть у вас.

Эльза быстро подхватила:

— Да, очень неудобное время. Не могли бы вы сказать Дэвиду, что мы встретимся с ним в гавани в полдень?

Андреас все понял.

Но понял он гораздо больше, чем они сами осознавали.

— Конечно, это было в самую последнюю минуту, — успокоил он их. Но он прекрасно умел замечать приметы. Этим двоим хотелось побыть наедине.

Однако он ничего не сказал и вежливо удалился. Они видели, как он поприветствовал официантов и посетителей.

— Удивительно, как он привязан к этому месту, насколько глубоки его корни, — с восхищением произнес Томас, глядя, как уходит старик.

— Зачем вы сказали, что у нас будет обед? — спросила Эльза.

Минуту Томас молчал.

— Сам не знаю, Эльза, но уверен, что вам не хочется встречаться с Вонни. Как всегда, я совершенно согласен с вами. Мне тоже не хочется. А еще я не намерен слышать ни единого слова о Шейне. И… и…

— Что «и»?

— И буду скучать, когда вы уедете. Хотелось бы побыть с вами подольше перед отъездом. Только я и вы.

Она ослепительно улыбнулась ему:

— Причины весьма уважительные, Томас, и, как всегда бывает, пользуясь вашей фразой, я с вами совершенно согласна!

Фиона и Вонни прогулялись по Пиреям. Такое суетное место, деловой город. Они толкались в толпе, стараясь держаться вместе. Фионе пришлось таскать за собой свою огромную сумку.

Но на сердце у нее было радостно.

— Вы правы, Вонни, по поводу всех этих рыбных ресторанчиков. Можно угостить вас обедом? Не знаю, как мы это назовем — поздним завтраком или полуденным чаепитием?

— О, я бы хотела барбуни. — Вонни захлопала в ладоши, как ребенок, которому предложили мороженое.

— Это красная кефаль, очень хорошо знаю. Как вам это местечко?

— На вид неплохо. Заказать барбуни и жареную картошку на двоих? — спросила Вонни.

— Отлично! Я бы прикончила бутылочку рестины.

— Конечно, — сказала Вонни сдавленным голосом.

Фиона прикусила губу. Как необдуманно говорить такое женщине, которой алкоголь противопоказан.

— Или газированной воды, — запнулась она.

— О, ради бога, Фиона, пей свою рестину, тебе сегодня можно, и если мне суждено сорваться, то не потому, что моей подруге за обедом хочется выпить этой отравы. Даже в свои худшие дни я ее терпеть не могла. Так что ты меня соблазнить никак не можешь.

Они весело болтали о жизни в большом порту, о моряках, которые приходили туда, и о рыбаках, разгружающих свой улов, о студентах с полными рюкзаками, сходивших на берег, и о роскошных яхтах, проплывавших мимо.

Радостная открывалась перед ними картина.

Вонни ни разу не вспомнила о том, что случилось в полиции, и о том, как Фиона будет жить без Шейна. Фиона заговорит об этом, когда захочет сама. Им обеим это было совершенно понятно.

Когда пришло время возвращаться в Агия-Анну, Фиона попросила счет.

— О, логариасмос! — сказал официант, положив его перед ней.

— Похоже на логарифмы, которые мы решали в школе…

— А разве они еще существуют? Позволь, я заплачу половину, — предложила Вонни.

— С тех пор как я окончила школу, их, наверное, больше нет, — согласилась Фиона. — Нет, уберите свои деньги, вы купили билеты на паром.

— У меня работа, за которую мне платят больше, чем ты думаешь, — возмутилась Вонни.

— Взгляните на все иначе: сегодня я сэкономила две тысячи евро. Считаю, что почти выиграла в лотерею.

И женщины улыбнулись друг другу. Во многих отношениях это было гораздо лучше выигрыша в лотерею.

На пути в Агия-Анну Вонни видела, как Фиона вцепилась в перила, жадно глядя на воду.

Губы ее шевелились, возможно, в молитве или от плача. Или она просто о чем-то размышляла. Что бы то ни было, Вонни знала: ни помощь, ни просто беседа ей не требуется.


Дэвид помогал Андреасу на кухне.

— Я буду скучать по всему этому, — сказал он.

— Возможно, ты смог бы готовить немного для своего отца.

— Это не одно и то же.

— Да, но это не долго, и ему может понравиться. Достань свой блокнот и запиши. Научу тебя готовить настоящую мусаку. У вас в Англии есть мелицаны?

— Баклажаны? Да, есть.

— Тогда я тебе покажу, как это делается. Ему понравится, что ты для него готовишь.

— Вы так думаете? — Дэвид усомнился.

— Не думаю, я знаю, — уверенно произнес Андреас.


Йоргис позвонил из гавани. Он был потрясен, Фиона и Вонни появятся в таверне через пятнадцать минут.

— Йоргис говорит, что Фиона в прекрасном настроении, — обрадовал Андреас.

— Наверное, сумела вытащить этого дурака из тюрьмы, — мрачно предположил Дэвид.

— Нет, совсем наоборот, как раз хотел сказать, что она его бросила. Оставила его там.

— Скоро она за ним вернется.

— Не уверен, но лучше пускай сама расскажет. Согласен?

— Да, я тоже так думаю, — согласился Дэвид. — А она все еще разговаривает с Вонни?

— Если верить Йоргису, они как лучшие подруги.

Дэвид рассмеялся:

— Какие же вы сплетники!

— Если нельзя посплетничать с собственным братом, тогда скажи, пожалуйста, с кем еще сплетничать? Где твой блокнот? Вот так, кило наилучшей молотой баранины, затем…


— Желаете прогуляться в Анна-Бич? — спросил Томас Эльзу.

— Нет, там как-то… я не знаю… слишком много хромированного железа и роскоши и мало приятных воспоминаний. Как насчет уютного местечка на мысе, где плещутся волны?

Томасу туда не хотелось.

— Слишком хорошо помню, как спасал там Фиону от избиения. Шейн ударил ее кулаком так, что почти проломил череп…

— Но этого не случилось, и теперь она его бросила, — успокоила его Эльза. — Куда же мы пойдем? Хорошо бы там было поменьше людей, мы же сказали, что у нас встреча…

— Почему бы не попробовать кебаб с лимоном и вернуться ко мне, — предложил Томас.

— Отлично, это просто замечательно. А если Вонни нас увидит, мы что-нибудь придумаем…

— Она теперь в курятнике и в дом не зайдет. Но если и зайдет, мы скажем, что наш друг, ненадежный немец, не пришел.

— Нет! Она ни за что не поверит. Ненадежный немец? Да такого не может быть никогда, — засмеялась Эльза. — Пусть лучше будет ненадежный американец…

— Какая вы чудовищно несправедливая расистка. Нет, я не хочу позорить свой народ. Может быть, ненадежный ирландец?

— Нет. Вонни ирландка, она его должна знать… ненадежного или надежного. Пусть будет кто-нибудь другой. Думаю, англичанин.

— Как это несправедливо по отношению к Дэвиду, он как раз очень надежный. В такое отчаянное время нужны отчаянные меры. Тогда пусть будет какой-нибудь плохой англичанин, который нас подвел.

— Оставлю Фионе записку, что вернусь позже, и пойдем поужинаем.


Фиона заметно изменилась. Это всем было видно. Плечи ее распрямились, улыбка стала ярче. В манере исчез неуверенный, виноватый тон. Вдруг стало видно, какой девушкой она была прежде.

Она хлопотала, помогая приготовить званый обед.

В таверне за тремя столиками сидели гости, все англоговорящие. Фиона переводила им меню и всем советовала начать с долмы, которая, как объясняла она, представляла собой маленькие шарики, завернутые в виноградные листья и приготовленные тут же, на кухне. Фиона превосходно умела уговорить их. Домашнее вино, по ее мнению, было недорогим и очень вкусным. Скоро она так все организовала, что маленькая Рина, девушка на кухне, уже подавала на стол.

Это означало, что Андреас мог посидеть со своими гостями и смотреть, как гаснут огни внизу, в сердце Агия-Анны.

— Жаль, что Эльза и Томас не с нами, — посетовал Дэвид.

— О, видишь ли, в чем дело, — пожал плечами Андреас.

Никто не знал, в чем именно, но говорить об этом не стоило.

— Я никогда не забуду это место, никогда. — Голос Дэвида дрогнул.

— Ты еще не раз приедешь к нам, — быстро произнес Андреас, пока Дэвид не расчувствовался.

— О, конечно, приеду, хотя будет уже все по-другому, но я обязательно приеду, — пообещал он.

— А ты, Фиона, отлично ладишь с людьми, хорошо заботишься о них. Не хотела бы поработать здесь? — неожиданно предложил Андреас.

— Поработать? Здесь? — Она не верила своим ушам.

— Я следил, как ты работаешь с посетителями… ты то, что мне надо. Можешь даже остаться здесь и жить в комнате Адониса. Тебе же надо где-то устроиться, когда Эльза уедет.

Фиона взяла его за руки:

— Если бы вы предложили мне это вчера вечером или сегодня рано утром, я бы кричала от радости и благодарности. Но теперь, теперь я скажу спасибо от всего сердца, но жить здесь и работать я не смогу.

— Слишком высоко и далеко от города? — спросил Андреас.

— Нет, Андреас, не слишком. Просто я возвращаюсь домой, обратно в Дублин.

Она оглядела сидящих за столом с изумленными лицами людей.

— Да, я думала об этом на пароме всю дорогу из Афин. Пришла, только чтобы попрощаться.