— А вы не склонны к меланхолии?

— Для этого я слишком практичен. Скажите, почему на пустом бассейне написано: «Дракон и его невеста»?

Она подошла ближе.

— Здесь были скульптуры. Дракона и его невесты.

— Я уже видел римскую баню, так что могу себе представить.

— Вы говорите о фонтане? — спросила Амелия, которая обладала способностью поддерживать несколько разговоров сразу. — Я бы очень хотела увидеть статуи.

— Это не вполне прилично, — сказала Сьюзен.

— Но ты их видела, а ведь ты такая же девица, как я.

Сьюзен бросила взгляд на Кона и тут же поняла, что это было роковой ошибкой. Она почувствовала, что краснеет, но предотвратить это была не в силах.

— Я знаю, что быть девицей в двадцать шесть лет стыдно, — сказала она, в попытке сменить тему разговора, — но на твоем месте, Амелия, я не стала бы лишний раз напоминать мне об этом.

— Сьюзен! — воскликнула Амелия, бледнея. — Ты ведь знаешь, что я…

— Знаю, — сказала Сьюзен, обнимая ее. — Я пошутила. Но статуи все-таки очень непристойные.

Она видела, что де Вер, приподняв брови, задумчиво смотрит на нее, и понимала, что выдала себя с головой, все равно что оповестила всех о своем грехе.

— Думаю, мне следует взглянуть на статуи, — сказал майор Хоукинвилл. — Если я намерен помочь решить эту головоломку, мне необходимо увидеть все, что имеет отношение к старому графу. Ведь я-то не девица, — усмехнулся он.

Сьюзен решила, что он сказал это, чтобы сгладить неловкость, и была очень благодарна ему за это. Однако, как и следовало ожидать, Амелия увязалась за ними.

— Ладно, — сказала Сьюзен, — только не говори тете Мириам, Сьюзен отчетливо услышала, как майор пробормотал:

— Не сомневаюсь, что она тоже не девица.

Кон возглавил шествие, так как он знал, куда спрятали фигуры. Их убрали в альков без окон, выходивший в главный холл.

— Мы не стали ни поднимать, ни опускать их по лестнице, к тому же их все равно будут выносить через главный холл. Несмотря на то что размерами они в половину роста, с ними было чертовски трудно справиться.

Сьюзен пропустила вперед майора Хоукинвилла, но, когда следом за ними проскользнула Амелия, она не могла не взглянуть на статуи.

По отдельности фигуры не производили отталкивающего впечатления. Дракон лежал на спине с задранными вверх, как у щенка, лапами, в результате чего его огромный орган выглядел смехотворно, а свирепый оскал походил на глупую ухмылку. Она закусила губу, а Амелия просто расхохоталась. Но женщина по-прежнему приводила в смятение, потому что казалось, что она испытывает какой-то одной ей присущий экстаз.

Кон остался снаружи, хотя, услышав смех Амелии, де Вер вошел внутрь. Сьюзен слышала, как он что-то сказал и Амелия снова рассмеялась.

— Да уж, это в высшей степени неприлично, — сказала она Кону, выходя наружу.

— Полностью с тобой согласен.

— Что ты намерен сделать с этими фигурами?

— Если твой брат примет мое предложение, то ему и придется решать эту проблему.

Постепенно вышли и остальные, причем майор Хоукин-вилл подгонял Амелию и де Вера, как учитель школьников. Он насмешливо скривил губы, взглянув на Кона и Сьюзен, и, как ей показалось, точно оценил ситуацию.

Она решила, что он принадлежит к числу тех людей, которые не успокоятся, пока не решат головоломку, оказавшуюся на их пути. Из того, что успел рассказать Кон, пока они шли к Ирландской бухте, она поняла, что разгадка головоломных ситуаций составляла часть работы Хоука в военно-хозяйственном управлении. Большей частью он занимался обычной квартирмейстерской работой: грамотным размещением войск и обеспечением их необходимыми припасами для жизни и боевых действий. Но кроме того, он обладал даром решать сложные проблемы и расследовать преступления.

Должно быть, для такого человека не составляет труда догадаться об их чувствах друг к другу, подумала она. И это еще одна веская причина для того, чтобы им как можно скорее расстаться.

Леди Анна, наверное, проницательна и умна, и, даже если она не видела их вместе, их видели другие. Поползут слухи, которые в конце концов дойдут до ее ушей. Так всегда бывает.

— Появились какие-нибудь идеи? — спросил Кон у своего друга.

— Нет, но я и не ожидал внезапного озарения. Мой метод заключается в прилежном накоплении информации. Потом вырисовывается схема, которая приводит к решению.

— Ты рассчитываешь на действия разумного человека.

— Настоящий хаос — явление редкое. У безумцев существует своя логика и своя цель.

— Тебе виднее. Я передаю командование операцией в твои руки, Хоук.

Все они поднялись в апартаменты Уайвернов. Амелия по дороге восхищалась готическим стилем отделки. Особенно поразил ее воображение Йорик, скелет.

Перед дверью кабинета Кон вынул из кармана ключ, но дверь оказалась незапертой. Войдя в комнату, они увидели мистера Рафлстоу, который с головой ушел в составление каталога. Он был явно удивлен вторжением, а Сьюзен удивилась, увидев его здесь. Она о нем совсем забыла.

— Мы разыскиваем один юридический документ, который граф, возможно, спрятал в этой комнате.

— Все документы, которые удалось найти в книгах, я положил на письменный стол, милорд, но юридического документа среди них я не видел. Большей частью это какие-то записки, иногда рецепты.

Кон быстро просмотрел бумаги.

— Ну что скажешь? — Он взглянул на майора. — Каким методом воспользуешься?

— Займемся систематическим поиском, — сказал Хоукинвилл, окидывая взглядом комнату. — Мы имеем шесть человек, четыре стены, письменный стол и остальное пространство. Ты возьмешь на себя письменный стол, Кон…

Но тут вмешался мистер Рафлстоу:

— С вашего позволения, милорд, я начну работать с книгами в другой комнате.

Кон удивленно вскинул брови, но сказал:

— Конечно, мистер Рафлстоу. Только следите внимательно, не попадется ли вам на глаза юридический документ или место, где он может быть спрятан.

Кюре ушел, а Кон рассмеялся:

— Наверное, он теряется в догадках, какую дьявольскую проделку мы замышляем.

— Осторожнее, — сказала Сьюзен, — не стоит со смехом поминать дьявола.

— Но смех отгоняет дьяволов, — возразил де Вер.

— Теперь нас пятеро, — решительно прервал их Хоукин-вилл. — Кон, ты по-прежнему занимаешься письменным столом, так как там могут быть документы, касающиеся графства. На долю каждого из остальных приходится по одной стене.

Сьюзен досталась стена, в которой была дверь. Это означало, что ей пришлось обыскать значительно меньшее число полок, но, несмотря на это, безнадежное занятие ее быстро утомило. А кроме того, она испачкалась в пыли, и ей очень хотелось снова надеть свое серое платье.

Она взглянула на Амелию, которая, просматривая сложенные на полке манускрипты, что-то тихо сказала де Веру и рассмеялась его ответу. Де Веру было поручено проверить ингредиенты, и он с явным удовольствием занимался этим.

Кон сидел за письменным столом, складывая документы в стопки так, как это делал де Вер в кабинете, но, когда он встретился с ней взглядом, она поняла, что это занятие ему не по душе.

Обменявшись кривыми улыбками, они вернулись к работе.

Дверь рядом с ней открылась, и вошла Джейн, как всегда с неодобрительным выражением на лице.

— К вам мистер Делейни, милорд, — сказала она, окидывая взглядом комнату, как будто они были ребятишками, затевающими какое-то озорство.

Кон поднялся из-за стола:

— Николас! Хорошо, что ты не пропустил самое веселье.

— Неужели все так плохо? — спросил человек, который, судя по всему, был Николасом Делейни, предводителем «Компании шалопаев».

Их представили друг другу. Сьюзен с интересом разглядывала этого человека. Он был красив, держался непринужденно. Даже его белокурые волосы были более мягкого тона, чем у де Вера, и не выглядели так, словно он только что побывал у парикмахера.

Она вспомнила, как интриговали ее истории, которые Кон рассказывал о нем. Чувствовалось, что Кон преклоняется перед ним, как перед героем, хотя и старается не показать этого. Его имя часто возникало у него в разговоре: «Николас говорит…»

Вчера Кон упомянул, что ждет его в гости. Хотя он не сказал больше об этом практически ничего, она почувствовала, что этот визит помог Кону привести в порядок мысли по целому ряду проблем.

— Хоук принял на себя командование, — сказал Кон. — Мне здорово повезло, что досталось заниматься бумагами. Большая часть всего остального отвратительна как в физическом смысле, так и в моральном.

— Помни, — сказал Делейни, что я интересуюсь этими вещами. Скажи, это не мандрагора ли? — спросил он, подходя поближе к банке на полке.

— А ты сам можешь определить? — спросил Хоукинвилл.

— Как-то раз я прослушал лекцию на эту тему. — Делейни открыл банку и извлек из нее сморщенный раздвоенный корешок. — Любой колдун сказал бы, что это корень мандрагоры. — Он бросил корень обратно в банку. — Кстати, Кон, он дорого стоит, ты мог бы продать его.

— Превосходно. Но я должен напомнить тебе, что мы ищем документ.

Николас рассмеялся:

— Понял, сэр.

— Если ты в этом разбираешься, Делейни, то можешь проверить эти сокровища, а де Вер проверит книги на моей стене. Я же обыщу пространство между ними.

Сьюзен видела, как Делейни кивнул, как будто сказанное не показалось ему абракадаброй.

Он заметил, что она смотрит на него, и улыбнулся. Она поспешно отвернулась к полкам, чтобы не привлекать к себе внимание еще одного проницательного наблюдателя.

Слишком проницательного.

Все понимающего.

Интересно, что рассказал ему Кон?

Николас Делейни быстро осмотрел все остальные ингредиенты, потом подошел к книгам, которые уже открывала и проверяла Сьюзен.

— Не встречались ли вам здесь произведения графа Сен-Жермена?