10-й день Луны (март)

Время созидающей силы.

Послание 10-го лунного дня.

Разбуженную силу нельзя остановить, она изливается в мир, созидая. Проявляйте себя!


Арис проснулась от криков людей, мычания быков и скрипа колес.

«Неужели я проспала?!» — с испугом подумала она, выглядывая в окно. И хотя солнце уже стояло в зените, до начала праздника оставалось еще часа два.

Главного события года все ждали с нетерпением. Молодые девушки, жрицы храма Луны, тренировались, чтобы схватить за рога бегущего быка, сделать над его спиной сальто и приземлиться на обе ноги за ним. Бык символизировал первозданную мощь природы, разрушающую и созидающую, мощь мужского начала, творящего жизнь и подчиняющего своему желанию все вокруг. Ничто не могло устоять перед первобытным зовом. Зов плоти застилал разум, заглушал чувства, диктовал действия. И лишь женщина была в силах справиться с дикой силой импульса, приручить и обуздать инстинкты, подчинить себе природу и направить ее мощь на созидание и красоту, а не на разрушение.

Но Арис хотела иного в этот вечер, она хотела, наоборот, отдаться дикой силе Мадрука и позволить себе подчиниться этой силе.

Арис шла в сторону арены, туда, где на трибунах уже собирались люди, чтобы полюбоваться на танцы с быком и попросить у мира силы созидания и силы творения, чтобы все семена, упавшие в землю, дали всходы, чтобы все задуманные дела осуществились, чтобы родились новые дети и новые творения.

— Как прошла ночь? — услышала она знакомый голос, окликнувший ее.

— Прекрасно, — отозвалась Арис, прямо глядя в глаза Мадруку.

— В тебе что-то изменилось, — задумчиво протянул правитель, оглядывая ее с головы до ног.

— Да, изменилось, — кивнула Арис. — Я почувствовала, что такое безусловная любовь.

— И что же это?

— Когда не боишься дарить и не ждешь будущего, когда неважно, что будет завтра, а есть только сегодня и тот, кого ты любишь, и когда появляется смелость сказать о том, чего ты хочешь.

— А чего хочешь ты? — почти шепотом спросил Мадрук.

— Я хочу быть с тобой эту ночь! — так же глядя ему в глаза, ответила Арис.

— Ты уверена, что хочешь этого, ты же хранишь воздержание, чтобы встретить идеального мужчину для себя?

— Я уже его встретила.

— И ты принимаешь меня таким, какой я есть?

— Да, — ответила Арис. — Вчера я многое осознала и поняла, почему страдаю, когда мужчина с другой. Я готова принять его свободу быть с тем, с кем он хочет. Я не могу заставить мужчину что-то делать против его желания.

— Ты уверена? Посмотри на меня, я женат и у меня сын.

— Я знаю.

— Ты не будешь потом раскаиваться и обвинять меня в том, что я разрушил твою жизнь?

— Любовь дает смелость не бояться последствий, — улыбнулась Арис.

— Но мне нужно после игр провести время с Десмой и с Илием. — Арис отметила, что ее сердце даже не сжалось при упоминании Десмы.

— Я буду тебя ждать этой ночью. — Она еще раз посмотрела в его серые глаза и пошла в сторону театра.

Правитель

Он стоял, ошарашенно смотря ей вслед. Она изменилась за эту ночь, и вместо вчерашней, ждущей подачки его внимания, ревнующей и страдающей, перед ним предстала женщина, прекрасная и спокойная в свете своей любви. Любви, которая давала, а не требовала и отбирала. Любви к нему, — осознал Мадрук, — и в этой любви было столько благородства и достоинства, и в то же время столько тепла, что он почувствовал, как в его сердце что-то стало происходить. Он почувствовал то же, что чувствует умирающий от жажды путник, ползущий по пустыне под лучами палящего солнца, который вдруг увидел оазис, обещающий жизнь и живительную влагу. Он вдруг понял, что, может, этот поток он всегда искал в объятиях бесчисленных женщин и так и не находил. И он уже с нетерпением ждал окончания праздника, который еще не успел начаться.

Когда заходящее солнце накрыло легкой багрово-оранжевой вуалью трибуны, только тогда началось действие. Два сектора, раскинувшиеся слева и справа от возвышающейся в центре прямоугольной башни для правителя, были заполнены стоящими нетерпеливыми зрителями. По четырем сторонам выложенной плиткой огромной арены выстроились жрицы в белых одеяниях. Позвякивание колокольчиков на их систрах, похожих на небольшую подкову с продетыми железными прутьями, перемешивалось с гулом голосов. Между ними стояли четыре жреца, настраивающие свои флейты. И вот в центре арены появилась тонкая фигурка почти обнаженной девушки, на ней были только легкая кожаная набедренная повязка и кожаные сандалии с высокой шнуровкой.

Гул голосов сразу смолк, и все взгляды устремились на девушку. Она начала танец призыва, извиваясь в наслаждении и сладострастно двигая бедрами, поглаживая себя руками. Захваченные откровенным зрелищем, зрители вздрогнули от резкого удара гонга, возвещающего о появлении несущегося белого быка. Все затаили дыхание, бык несся прямо на девушку, продолжавшую танцевать в каком-то трансе. И когда, казалось, гибель уже неминуема, она замерла с поднятыми к небу руками и широко расставленными ногами. Бык резко остановился и осел на задние ноги перед неподвижной фигуркой. В это мгновение девушка схватила его за огромные рога и в какую-то долю секунды оказалась у него на спине, крепко сжимая коленями. Бык сделал несколько кругов по арене, неся драгоценную ношу. Прошло еще несколько минут, и вдруг легкая, словно тень, девушка сделала еще одно невероятное сальто над его спиной и изящно спрыгнула позади быка.

«Вечная мистерия женщины и зверя, разбуженного в мужчине женским желанием, — их игра, их борьба, их союз», — думала Арис, наблюдая за происходящим. И только женщина способна обуздать эту дикую силу своим спокойствием, и своей силой, и своей любовью. Мистерия соединения мужской необузданности и женской покорности. Луна, слившаяся в страсти с Солнцем и дающая начало всему живому. Бык, символизирующий Солнце, и женщина, символизирующая Луну, — прославление жизни в вечном соединении мужчины и женщины. Она чувствовала сексуальное желание, пульсирующее в толпе, и знала, что в этот день, десятый день Луны, многие отдадутся этому желанию и займутся любовью прямо на вспаханных полях.


Арис поймала потемневший взгляд Мадрука, наблюдавшего за ней, и улыбнулась ему улыбкой, обещающей страсть и наслаждение.


Все еще трепеща от желания, распаленного танцами с быками, Арис зажгла свечу, капнув на нее немного розового масла. По комнате разлился нежный аромат роз. Она ждала Мадрука, но в этом ожидании не было нервозности ожидания прихода мужчины, в нем была спокойная уверенность любви, и это поражало ее саму. Она слышала голоса возвращающихся с праздника Десмы и Мадрука, которые проходили мимо ее дверей, и ее больше не расстраивал их смех. Она знала, что Мадруку уже не терпится скорее попрощаться с Десмой и прийти к ней. И была рада, что у нее еще есть время, чтобы приготовить к приходу Мадрука вино.

В десятый лунный день любые напитки, приготовленные своими руками, наполняют силой тех, кто их пьет. В них добавляют пряности и травы, шепчут слова и наговоры. Травяной настой или вино передают из рук в руки, разделяя на всех напиток и объединяя тех, кто пьет. Арис взяла специи и задумчиво посмотрела на них, выбирая: палочку корицы для повышения чувственности и пробуждения творчества, один кусочек корня свежего имбиря с полфаланги пальца для усиления мужского желания и чувствительности, пять бутонов гвоздики для восстановления сил, пять зерен кардамона для снятия напряжения и продления времени удовольствия, несколько сухих апельсиновых корочек для пряности и вкуса и две щепотки молотого мускатного ореха для увеличения остроты сексуального восприятия и раскрепощения. Подержав пряности в руках, Арис наполнила их своей любовью и страстью. «Любовь даря, страсть пробуждая, любимому давайте сил, чтоб, все препятствия сметая, ко мне бы он всегда спешил». Помешав вино с пряностями и добавив две ложки меда, Арис попробовала и решила вино подогреть, чтобы пряности раскрылись и насытили его своей силой. Пришлось зажечь еще несколько свечей.


Дверь тихо открылась, и Мадрук остановился на пороге, глядя на нее и не говоря ни слова. Арис подошла к нему и протянула ритон — вырезанную из черного стеанита голову быка с глазами из горного хрусталя, украшенную золотыми рогами, — с остывшим и настоявшимся вином. Мадрук пил вино мелкими глотками, смакуя его вкус, и каждый третий глоток с поцелуем отдавал Арис. Она тонула в нежности его губ и его прикосновений. Сначала это ее поразило. Она ожидала его напора, дикости, но не нежности и мягкости. И в ней самой проснулась такая нежность к нему, что захотелось просто дарить ему свою любовь и наполнять его этой любовью, исцеляя его душу и пробуждая его сердце.

Правитель

Мадрук лежал на спине, глядя в сияющие глаза и любуясь точеным телом Арис, восседавшей сверху на нем. Она медленно двигала бедрами, и мышцы ее лона пульсировали и сжимались в такт ее движениям и дыхания. Это было больше похоже на ритуал, чем на привычное занятие любовью. Ее правая рука лежала на его сердце, и он ощущал горячий проникающий поток ее любви, наполняющий его. В первый раз в жизни он почувствовал, что ему не надо ничего делать, а можно позволить себе отдаться древнему ритму страсти и потоку любви, отдаться во власть женщины. Он закрыл глаза и позволил себе расслабиться в этом ритме, отпуская контроль, перестав доказывать свое мастерство, проявлять свою силу, утверждать свою власть. Наслаждение Арис передавалось ему, заставляя его тело содрогаться в разрядах собственного наслаждения. Он не знал, сколько прошло времени в этом медленном растворении и соединении, но какая-то часть его понимала, что за это время что-то изменилось в нем навсегда, что-то проснулось в его душе, и мир стал другим, и он стал другим.