— А если любовь пришла к женатому мужчине, то что тогда?

— У нас поступали так. Если эта любовь была взаимна, то собирались старейшие и позволяли мужчине покинуть семью, потому что только любовь давала достаточно сил, чтобы каждый мог раскрыть свой потенциал и реализовать свое предназначение. Мудрецы понимали, что если в семье есть любовь, то нет места второй женщине. Мы это видели сегодня в ритуале с Тайрой. Но если в семье нет любви, все становятся пленниками и им остается влачить жалкое существование.

— Но как понять, что это именно любовь, а не желание?

— Внутри тебя появляется понимание, что этот мужчина или эта женщина — лучшие для тебя. Желание сильно в начале, но со временем ослабевает, а любовь, наоборот, слаба в начале, но со временем становится сильнее. И желание не особо избирательно.

Мужчина чувствует желание многих и идет на него, оценивая женщин по внешности, сексуальности, доступности. В какой-то момент он может сделать даже условный выбор и жениться на одной из них в силу того, что она подходит ему по статусу, из хорошей семьи и пришло время, но если в его сердце не будет любви, то одной страстью мужчину не удержать — страсть преходяща, и в мужчине появляется желание быть с другими. Кто-то сопротивляется ему, прикрываясь нормами морали, кто-то подчиняется своим сексуальным потребностям и изменяет, но не уходит из семьи. И если другая женщина пытается разбить семью на этом уровне, когда в ней есть только сексуальное желание и желание владеть, то мир ее за это наказывает. Это то, что происходит сейчас с Мадруком: он идет на страсть, так как в его сердце нет любви и он не чувствует любви Тайры.

— А у женщин то же самое?

— И у женщин так же — они могут выйти замуж, просто подчиняясь требованиям семьи, или из-за страха остаться одной, или в силу того же сексуального желания, но если нет любви, то они будут продолжать искать кого-то лучшего или в своем воображении, или в реальности. Недаром говорят, что мужчина, изменяя, ищет новое, а женщина ищет лучшее.

— И что же тогда, по-твоему, любовь?

— Любовь — это когда открывается сердце, когда из сердца идет поток любви и ты просто готова отдавать, а не брать, как в первых двух случаях. Когда пропадает эгоизм и рождается желание, чтобы другому было хорошо.

— Я не устаю поражаться, откуда ты так много знаешь? — Жрица слушала Хортицу и недоумевала, как молодая девушка может объяснять ей такие сложные вещи. Со многим она была согласна, с чем-то готова была поспорить, но пока предпочитала просто слушать.

— Меня с шести лет стали всему учить! — скромно потупилась девушка. — И, видимо, я очень талантливая ученица! — тут же, блеснув озорно глазами, закончила она.

— Ну то, что тебя скромности забыли научить, — это точно! — заметила Арис.

— Зато у Тайры скромности слишком много, и она могла стать превосходной женой для другого мужчины. А когда я вижу ее с Мадруком…

— Как видишь? Ты же пришла в храм после их отъезда, — перебила ее Арис.

— Ну, допустим, в то, что я — волчица, ты не поверила, — пожала плечами Хортица, — но в то, что я вижу настоящее, прошлое и некий вариант будущего, тебе все-таки придется поверить. Не забудь спросить у Мадрука про его бабушку, когда он завтра примчится!

— Какую бабушку? А разве он собирается приезжать?

— Сама увидишь — конечно, не как я — мысленным взором, а своими глазами. У меня, например, перед закрытыми глазами появляются картинки происходящего не в деталях, а как бы расплывчатые образы. И я чувствую, что с ними происходит.

— Хорошо, и что ты видишь, — выделила Арис слово «видишь», — когда Тайра с Мадруком?

— Между ними нет никакой энергии и никакой жизни! Они словно из разных миров. Даже если она будет пробуждать в своем сердце любовь к нему, в чем я сильно сомневаюсь, она все равно не сможет дать ему пьянящее чувство радости жизни, легкость, страсть и остроту.

— Почему?

— Потому что в ней этого просто нет, в ее природе больше заботы, порядка, предсказуемости. Она будет превосходной матерью. А вот в твоей природе все это есть, особенно когда ты не изображаешь из себя главную жрицу Луны.

— Хортица! — возмутилась Арис, злясь больше на себя за то, что позволила себе мечтать о Мадруке, строить воздушные замки и иллюзии, в то время как он уже развлекается с Десмой. — Он уже и думать про меня забыл!

— Ой ли? — Хортица подняла бровь. — Тебя не забудешь!


До вечера Арис помогала советом и практиками тем, кто пришел в храм. Она настолько устала, что даже забыла про Тайру, и очень удивилась, увидев ее.

— Ты поспала? Отдохнула? — участливо поинтересовалась жрица.

— Нет, — отрезала Тайра. — Все это время я думала и решила, что Мадрук должен отослать Десму из дворца, а я останусь в храме еще на несколько дней, чтобы успокоиться и прийти в себя!

— А Мадрук знает, что ты уехала в храм?

— Я сказала Илию!

— Тайра, но дело ведь не в Десме, а в твоем отношении к Мадруку.

— Я его жена, и я имею на него право как жена, а все разговоры про любовь — просто выдумки. И если он не отошлет Десму, я сама вышвырну ее из дворца.

— Тайра, — попыталась успокоить ее Арис, — конечно, вся сила и все права на твоей стороне, но силой ты никого не удержишь. Ты отошлешь Десму, появится другая, и пока ты не начнешь дарить любовь, это не закончится. Вечная борьба и вечная боль или равнодушие, что еще страшнее. Равнодушие убивает любовь.

— А вдруг он сравнит и выберет Десму?

— И это все, что ты услышала? Даже если он выберет не тебя, в твоей жизни появится другой мужчина, привлеченный светом твоей Любви. Да и самой жить в состоянии Любви намного радостнее, — сказала Арис и подумала, что сама-то она пока так и не знает, как это — жить в состоянии Любви. — А сейчас мы все идем на берег, там ждет угощение от храма, а ты можешь сделать ритуал пробуждения любви.

13-й день Луны (июнь)

Время освобождения от прошлого и начала нового.

Послание 13-го дня.

Нити судьбы в ваших руках.

Распутайте то, что было запутано.


Арис сидела на камне и, смотря на море, размышляла о Тайре, Мадруке и Десме. В тринадцатый лунный день можно было изменить судьбу, освободиться от прошлого и привлечь в свою жизнь новые возможности, новые открытия.

Вдруг она почувствовала, что кто-то целует ее в шею. От неожиданности жрица вздрогнула, поражаясь, что даже не услышала шагов. Тело предательски задрожало от возбуждения, горячая волна накрыла с головой, и сердце так сильно забилось, что, еще даже не обернувшись, она поняла: это Мадрук.

— О, судя по твоей реакции, тебе нравится! — промурлыкал правитель ей в ухо и, притянув к себе, стал нежно водить руками по ее плечам и предплечьям, как будто невзначай касаясь груди. Арис словно оцепенела, захваченная происходящим внутри, чувствуя, что теряет сознание от его прикосновений, что в голове все темнеет и она перестает понимать, что с ней и где она, и слышит только его горячее дыхание и его шепот.

— Я бы мог провести так весь день, лаская тебя, занимаясь любовью, даря тебе удовольствие, — шептал Мадрук, не выпуская ее из объятий.

— Судя по рассказам Тайры, тебе, правитель, есть кому дарить удовольствие! — усилием воли приходя в себя и вскакивая на ноги, отрезала Арис.

— Я щедрый! — засмеялся Мадрук и как ни в чем не бывало поинтересовался: — А где моя жена? Я как раз пошел ее искать! Но нашел тебя.

— Сейчас начнется завтрак, и все спустятся в зал. — Арис все еще не понимала, что происходит с ней, какую игру затеял Мадрук и зачем ему надо дразнить ее.

— Чудесно, я очень проголодался, пока сюда доехал, и не откажусь попробовать что-нибудь вкусное. — Он облизнулся и выразительно посмотрел на женское естество главной жрицы. Арис, поймав его взгляд, покраснела, поперхнулась и стремительно побежала в зал. Правитель еле поспевал за ней, довольный собой и ее реакцией. Ему нравилось чувствовать свою власть.

Тайра с Илием сидели за небольшим столом, предназначенным для особых гостей, к ним поспешила присоединиться и Арис, успевшая прийти в себя по дороге. Илий, приехавший с Мадруком, вскочил и бросился к ней навстречу с объятиями, но смущенно остановился и лишь сказал:

— Я счастлив встретить тебя снова, жрица!

— Спасибо, я тоже рада, что ты снова в храме, советник.

— А я совсем не счастлива видеть здесь еще и Десму, — вмешалась Тайра. — Зачем вы привезли ее с собой? — возмутилась она.

— Она так переживала за тебя, что мы не могли ее уговорить остаться во дворце! — стал оправдываться Илий.

— Я думаю, скоро она будет умолять о том, чтобы остаться во дворце! — У Тайры от негодования раздувались ноздри.

— Кто будет умолять о том, чтобы остаться во дворце? — поинтересовался Мадрук, подходя к ним.

— Зачем ты привез с собой Десму? — сквозь злые слезы спросила Тайра. — Мне больно ее видеть в моем положении, видеть, что ты обнимаешь ее, уходишь к ней.

— Тайра, — растерялся Мадрук, — давай не будем это обсуждать при всех!

— А все это и так знают!

— Мы поговорим об этом вдвоем, — вздохнул Мадрук и, развернувшись, ушел.

Правитель

Он так стремился в храм, в глубине души радуясь, что появился формальный предлог увидеть Арис. Четыре месяца он вспоминал ее, как в ненастные дни вспоминают о солнечных лучах, и эти воспоминания разогревали его кровь и вызывали желание. Тайра забеременела, почти совсем перестала отвечать на его желание, которое требовало своего. Десма была рядом, а ему хотелось игры и страсти. Он взял ее, как мужчина берет женщину, даже не думая о своих или ее чувствах, а просто подчиняясь зову инстинкта и зову гормонов. И не скрывал эту связь в уверенности, что, как мужчина и как правитель, имеет на это право. Мадрук даже не ожидал, что Тайра примет все так близко к сердцу. Он решил, что это перепады настроения во время беременности, и очень удивился, узнав, что Тайра поехала в храм, к Арис. Увидев жрицу, он опять почувствовал, как какая-то могущественная сила тянет его к ней, как только одно ее присутствие заставляет подниматься его фаллос. И то, как реагировало ее тело помимо ее желания, льстило его мужскому самолюбию. Было забавно наблюдать, как она пыталась бороться со своим желанием. Он чувствовал себя котом, играющим с мышью, и эта игра увлекала его и давала отдохнуть от мыслей о стране. В то же время Мадрук чувствовал, что все выхолит из-под контроля, что то, как он привык управлять: силой и жесткостью, логикой и системой, — больше не работает. Его мозг каждый день выстраивал новые схемы, пытаясь найти решения, но пока все они казались нежизнеспособными. Ночи с Десмой помогали, но расстраивать Тайру из-за этого, а тем более что-то менять в своей жизни он не собирался.