Он открыл рот и широко распахнул глаза.

— Д-Джейми, — с белым как простыня лицом сказал лакей помладше, — она так и поступит. Тебе лучше сделать так, как она говорит.

— Послушай, Джейми, — вздохнула Мэри, — я прекрасно понимаю, что его светлость поставил вас в трудное положение. Но уверяю, я могу поставить вас в еще более затруднительное. — У лакея был такой несчастный вид, что Мэри стало его жалко. — Послушайте. Все, что вам нужно сделать, так это сказать всем, что я побежала так быстро, что вы не смогли меня догнать. И это правда.

— Мы вас почти догнали, мисс, — заморгал глазами Джейми.

— Сомневаюсь. В догонялках я могла победить всех своих братьев, а они прекрасные спортсмены.

— Мисс, вы ставите нас в ужасное положение. Если лорд Эррол увидит вас в комнате для завтрака, он уволит нас обоих. — Джейми посмотрел на напарника: — Разве нет, Донни?

— Да, мисс. Графу не нравится неумелость.

— Да, но тут другое. Это же не то, что вы забыли почистить серебро. Граф сказал вам стоять на страже, но разве он объяснил вам, что делать, если я выйду из комнаты, кроме того, что не позволять этого?

— Нет, мисс, — с изумленным лицом покачал головой Донни.

— Ну вот, видите? Вам дали инструкции, что делать, но не сказали как.

Преследуя личную выгоду, Мэри начала спускаться по лестнице.

— Если вы будете охранять дверь комнаты для завтрака, это продемонстрирует мистеру Муиру, что вы не пренебрегаете своими обязанностями.

— Графу или Муиру мы скажем, что ни на секунду не выпускали ее из виду, — вздохнув, посмотрел на Донни Джейми. — По крайней мере хоть какое-то оправдание.

— Надеюсь, — откликнулся Донни и поспешил вниз, чтобы открыть перед Мэри дверь.

Мэри вошла в комнату для завтрака, в которой никого, кроме мистера Хея, читавшего газету, не было. Увидев Мэри, он удивленно заморгал глазами и поспешил встать.

— Мисс Херст!

— Добрый день, мистер Хей. — Мэри осмотрелась вокруг и кивнула с довольным видом. — Очаровательная комната, и особенно приятно, что окна выходят в парк.

— Это одна из моих самых любимых комнат в доме, — с довольным видом поддержал ее мистер Хей, — она такая светлая.

Он был прав: яркий солнечный свет лился в окна, его веселые лучи падали на золотисто-синий ковер, который по цвету перекликался с обоями и шторами на окнах.

— Боже мой, это обои в восточном стиле?

— Да, — кивнул мистер Хей, — леди Эррол, Кира, заказала их по образцу, который увидела в Королевском павильоне в Брайтоне.

— Очень красиво.

Мэри подошла к стене, чтобы лучше рассмотреть обои. Обилие синих, красных, оранжевых и зеленых цветков красиво переплеталось на фоне насыщенного золотистого цвета, который сочетался с драпировками на окнах, выполненными в античном стиле на французский манер. Золотистая кайма ковра притягивала взгляд в глубину комнаты, к мебели, расставленной перед большим камином, облицованным мрамором и щедро украшенным пилястрами. Над камином висел небольшой любительский портрет леди Эррол. Здесь она была намного моложе, чем на том огромном портрете, что висел в библиотеке.

Несколько мгновений Мэри с любопытством и восхищением разглядывала портрет. Леди Эррол полулежала на софе, искусно расправив вокруг себя платье, лицо окружали локоны русых волос. Она была прекрасна и невинна словно ангел.

— Как красиво, — оглянулась на мистера Хея Мэри.

Он быстро поднял глаза на картину и тут же отвел их, словно картина причиняла ему боль.

— Да, этот портрет был написан за несколько лет до того, как леди Эррол вышла замуж за моего кузена.

— Вот как.

Мэри с любопытством посмотрела на мистера Хея. Трудно поверить, что он — кузен графа, они такие разные. Один — темноволосый, у другого — светлые волосы, один — грубый, другой — мягкий и благородный. И похоже, оба сильно любили графиню.

Мэри прошлась рукой по спинкам стульев, стоявших вокруг стола. Мебель красного дерева выглядела на ярком фоне довольно просто.

— Эта комната очень отличается от библиотеки и гостиной.

— Да, Кира сама все здесь подбирала. У нее был изысканный вкус.

— Похоже, она вызывала у вас сильное восхищение.

— Я знаю ее с тех пор, когда ей наполнилось пять лет. Наши родители очень дружили и всегда надеялись, что мы с Кирой составим пару, хотя мы тогда были детьми. — На губах мистера Хея появилась горькая усмешка. — Но потом мои родители разорились и умерли, а я приехал жить сюда, и обстоятельства сложились так, что я не видел ее много лет.

— Утраченная любовь, значит?

— Да нет, — печально улыбнулся мистер Хей. — Ни я, ни Кира никогда ни о чем таком не думали, особенно после моего возвращения в старый дом с Ангусом. В ту секунду, когда их взгляды встретились… — Мистер Хей как-то неуклюже пожал плечами. — Я был удивлен и, как бы неприятно мне ни было это признавать, разочарован, что она упала не в мои объятия. Но когда я увидел Киру и Ангуса вместе, я понял, что это должно было случиться.

— Не знаю. Иногда юношеские чувства оказываются сильнее тех, что мы испытываем в более зрелом возрасте.

— Вы говорите это исходя из собственного опыта?

— Я говорю это с позиции сестры, имеющей трех братьев, которые делились со мной своими юношескими увлечениями.

— Им повезло, что у них есть вы. У меня вот никого нет.

— Говорят, вы с графом близки как братья.

— Да, он мне как брат, — с довольным видом подтвердил мистер Хей. — Он был близок мне в самые трудные времена, и я надеюсь, что тоже поддержал его в трудную минуту.

— Это когда он пострадал во время пожара?

— Да, я не отходил от него два месяца, — вздохнул мистер Хей. — Ужасное было время.

Он замолчал и на долгое время с печальным видом погрузился в собственные мысли. Потом вдруг очнулся, сообразив, что пристально смотрит на камин.

— Простите. Просто в этой комнате я больше, чем где-либо еще, думаю о леди Эррол. — Он огляделся вокруг и улыбнулся. — Она часами сидела здесь, если не рисовала в комнате в башенке.

— В башенке? Это там, где я сейчас живу?

— В той комнате, — кивнул мистер Хей, — и еще в одной рядом находилось все необходимое для рисования. Кира была прекрасной художницей. Но по утрам она спускалась сюда, отвечала на письма. — Кивком головы он указал на небольшой секретер в углу комнаты. — Она, я и Ангус также завтракали здесь каждое утро, пока не… — У него потемнели глаза. — Простите. Во многом она была для меня самым близким, кроме Ангуса, человеком.

— Понимаю. — Мэри видела, что у него дрожат губы, и отвернулась, чтобы дать мистеру Хею время успокоиться. — Кстати, что у нас на завтрак?

Мэри подошла к буфету, чтобы самой все увидеть. Здесь действительно оказалась тонко нарезанная и подогретая ветчина, небольшая тарелка с яйцами, два вида хлеба, несколько блюд с сосисками и картофелем и тарелка с перепелиными яйцами.

— О, здесь намного все лучше, чем завтрак, который я получаю в своей комнате. — Мэри взяла тарелку, наполнила ее и села за стол напротив мистера Хея. — Не возражаете, если я присоединюсь к вам?

— Вовсе нет! — обрадовался он. — Приятно, когда есть компания.

— Я так понимаю, лорд Ястреб уже позавтракал?

— А у него нет четкого распорядка. Этот человек почти не спит. Я называю его Ночным Созданием, потому что он постоянно бродит по дому. — Улыбка исчезла с лица мистера Хея. — Мне кажется, он рад, когда поднимается солнце и… — Он поймал заинтересованный взгляд Мэри. — Ладно, это не имеет значения. — Что привело вас сегодня в комнату для завтрака?

— Желание поесть теплых яиц.

— На вашем подносе их не было?

— Были, но остывшие. Они редко бывают теплыми.

— Вы едите остывшую еду? — Лицо мистера Хея стало серьезным. — Я скажу Ангусу и…

— Вы не станете этого делать. Комната в башенке находится так далеко от кухни, что прислуге просто невозможно приносить еду теплой. И потом, тот, кто пожелал запереть меня в комнате, не станет волноваться, если я ем холодные сосиски на завтрак и остывший суп из черепахи на ужин.

— Я бы хотел, — печально вздохнул мистер Хей, — чтобы вы встретились с Ангусом при других обстоятельствах. Обычно он не такой тяжелый человек.

— Придется мне поверить вам на слово. Уверена, он рассердится, что я покинула комнату. Но я пришла сюда под строгой охраной, поэтому я по-прежнему следую его правилам согласно духу закона, если уж не букве.

Мэри намазала тост джемом.

Мистер Хей рассмеялся, в голубых глазах появился веселый блеск.

— Могу сказать, здесь мне нечего вам возразить, поэтому даже пытаться не буду. — Он взял чайник. — Вам налить?

— Спасибо большое.

Мэри подвинула чашку в его сторону.

Он налил ей чай и завел приятную беседу о замке и окружающей его местности.

Мэри наблюдала за ним из-под ресниц и решила, что он действительно симпатичный мужчина. Просто сильная личность его кузена совсем затмила более мягкую личность мистера Хея. Он был очень хорошо сложен, широкоплеч и хотя не обладал ростом лорда Ястреба, но выделялся бы в обществе других. У него были рыжевато-каштановые волосы, очень приятная улыбка и самые красивые глаза, блестевшие, когда он смеялся.

Как он выносит властные манеры своего кузена?

— Я вижу, вы знаете все о замке Нью-Слэйнс, — сказала Мэри, когда в разговоре наступила пауза. — Мне кажется, что после пожара здесь все изменилось.

Мистер Хей не стал притворяться, что не понимает ее.

— Ангус… После этого несчастья он стал другим. Вы же видели западное крыло замка, когда подъехали к нему. И потом его шрамы…

Мистер Хей замолчал.