Черт, да какая разница? Кого волнуют ее глаза? Его точно не волнуют. Она просто бросила ему вызов. Как только он раскроет тайну, кто она такая и кто послал ее украсть артефакт, он выбросит из головы все мысли о ней.

Ангус налил себе кофе и добавил сливки в ароматный напиток. Он вынужден был признать, что Мэри хороша собой. Не совсем в его вкусе, но после этого проклятого поцелуя он смотрел на нее по-другому. Хорошо, что она заперта в комнате, подальше от глаз.

— У тебя усталый вид, Нисон. — Он взглянул на кузена. — Может, тебе вздремнуть немного?

— Нет-нет. Мы должны начать работу над папирусным свитком, который необходимо проанализировать для Британского музея.

— Ты переписал мои записи?

— Только те, что смог. Твой почерк больше похож на иероглифы.

— Чепуха, не так уж он и плох. — Ангус взял с тарелки с цветочным рисунком несколько яиц.

— Ангус, — вздохнул Нисон, — нам надо поговорить о мисс Херст.

— Так говори.

— Я думал об этом всю ночь. Мы не можем держать женщину в плену.

Ангус взял кусок хорошо поджаренного хлеба с корочкой, разломал его пополам и намазал маслом.

— Мне самому не нравится эта идея, и я с превеликим удовольствием выслушаю другие предложения. У тебя такие есть?

— Нет, — после долгого молчания ответил Нисон.

— Ты веришь в ее рассказ?

— Очень хотел бы поверить, — рассеянно вертел кофейник в руках Нисон.

Ангус съел хлеб и задумался, не проведать ли ему пленницу. Вчера она весь день провела в почти пустой комнате, ей нечем было заняться. Теперь Мэри должна стать более покладистой.

— Ангус, — подался вперед Нисон, сверля графа голубыми глазами, — я долго думал о том артефакте, что Майкл прислал нам. Когда мы его исследовали, он не произвел на меня впечатления слишком ценной вещицы.

— Согласен. Я повидал большое множество подобных ларцов, хотя ни один из них не был в таком отличном состоянии.

— Тогда почему кто-то так отчаянно хочет забрать его?

— Не знаю. — Ангус отодвинул тарелку, задумавшись. — Если бы только мы могли расшифровать иероглифы. Я знаю, что Янг и еще несколько человек бьются над этой загадкой, но мы должны найти способ раскрыть код. — Он добавил кофе в свою чашку. — Сегодня днем продолжим изучать ларец. Может, мы что-то упустили.

— Ты хотел сказать, что ты будешь исследовать его дальше, — криво улыбнулся Нисон. — Когда я получаю на исследование артефакт, я всегда натыкаюсь на глухие стены и уже обнаруженные факты. У вас с Херстом, похоже, есть способность находить действительно ценные предметы и распознавать их одним только взглядом.

— Ты тоже разовьешь в себе эту способность, если продолжишь учиться.

— Я учился, — вздохнул Нисон, — не помогло. Но сейчас важно не это, сейчас важна эта женщина. Если она появилась здесь, чтобы украсть артефакт, как написал нам в письме Херст, тогда он действительно может быть в беде.

— Возможно. Но он вполне способен сам за себя постоять, в какой бы ловушке он ни оказался. — Ангус вытер губы и откинулся на спинку стула. — Но все равно, я был бы рад получить от него весточку и знать, что у него все хорошо.

— Я тоже, — кивнул Нисон и забарабанил пальцами по столу. — Ангус, а что ты станешь делать, если мисс Херст на самом деле мисс Херст?

— Это маловероятно.

— Откуда ты знаешь?

— Есть нюансы. Взять, к примеру, ее руки. Они не такие грубые, как у прачки, но и на руки леди не похожи, — мрачно улыбнулся Ангус. — Какой бы ни была причина ее появления здесь, я ее узнаю. Больше всего на свете я обожаю настоящие тайны.

— Только будь осторожен, Ангус. Она напоминает мне… кое-кого.

Ангус промолчал.

— Меня поразило ее сходство, как только она вошла в библиотеку. Только не говори мне, что ты этого не заметил.

— Есть что-то похожее в глазах, и только, — коротко отрезал Ангус.

— Да ты что! У нее почти такой же цвет волос, и рот… — Нисон широко раскинул руки. — Ангус, я не хочу, чтобы ты упустил из виду главное. Кира была так прекрасна, — тихо добавил он, помолчав немного. — Иногда кажется, будто она и не покидала нас. Мне кажется, я слышу ее смех, он повторяется эхом в этих комнатах. А ночью мне снится пожар. Пламя. Я все еще вижу…

— Стоп, — хрипло сказал Ангус. Он вдруг понял, что так сильно сжимает чашку с кофе, что та дрожит в руках. Он немного расслабил пальцы. — Я просил тебя не говорить о той ночи.

— Я… я только… Прости. Не собирался затрагивать эту болезненную тему. Я просто не хочу, чтобы ты страдал так, как уже было однажды. И сходство Мэри с Кирой… — Нисон протер глаза, словно смахивал упавшую ресницу. — Этой женщины здесь не должно быть. Когда ты будешь видеть ее, ты будешь вспоминать… И никому из нас это не поможет.

— Она заперта в своей комнате. Маловероятно, что я вообще увижу ее.

— Но ты ведь собираешься и дальше допрашивать ее, разве нет?

Ангус молчал.

— Ангус, — Нисон подвинулся ближе, — позволь мне поговорить с ней. Я могу оградить тебя от этого.

— Я не нуждаюсь в защите, — фыркнул граф. И хотя он был обязан Нисону за поддержку в трудную минуту после смерти Киры, такая опека ему не требовалась. — Я не боюсь этой женщины.

— А, наверное, следовало бы, — покраснел Нисон.

— Чепуха. Она — не Кира. И вряд ли я это забуду. — Ангус бросил салфетку на стол и встал. — Давай уединимся в моем кабинете и рассмотрим артефакт Херста. Я говорил, возможно, мы что-то упустили.

— Ладно, — вздохнул Нисон.

Через полчаса Ангус откинулся на спинку стула:

— Интересно.

— Я просто не понимаю, — нахмурился Нисон, — Простой длинный, но узкий ларец из оникса, чуть-чуть гравированный золотом. В нем нет ничего необычного. — Он с хмурым видом опять посмотрел на ларец. — Может, дело в золоте?

— Когда-то, возможно, так и было, но не теперь. Его сталось здесь совсем мало.

— Тогда, может, он удивительно древний?

— Ларец довольно старый, но… Нет. Дело не в этом, рискну предположить, что он времен Рамзеса II, но мне необходимо исследовать его подробнее.

Нисон подался вперед, чтобы посмотреть на ларец, который стоял в центре стола Ангуса на большом листе белой промокательной бумаги. Шторы в кабинете были раздвинуты, чтобы лучше проникал дневной свет.

— Почему у него такая странная форма: узкая и длинная?

— Скорее всего он предназначался для хранения папируса.

— Просто свитка? — разочарованно уточнил Нисон. — Значит, он не предназначался для хранения сокровищ.

— Нисон, чистый, неповрежденный папирус — и есть сокровище. У нас есть несколько хорошо сохранившихся для прочтения.

— Да я знаю, просто… — Нисон пожал плечами, немного поморщившись. — У меня нет твоей любви к научной работе ради научной работы.

— Есть много людей, которые называют себя египтологами, но их интересует только золото. У них нет почтения к предметам, которые они находят, они часто бросают их или ломают. — Ангус с презрением относился к таким людям. — Херст, наверное, решил, что этот артефакт представляет огромную важность. Если он в это поверил, то и я тоже верю. Просто я должен найти то, что он в нем увидел.

— Ты открывал ларец?

— Да, там с краю есть защелка.

Нисон внимательно осмотрел ларец, потом наклонился и коснулся пальцем защелки. Ларец открылся без единого звука.

— Как ты и говорил, пусто, — заглянув внутрь, подвел итог Нисон.

Ангус откинулся на спинку стула и поскреб подбородок, пытаясь представить, где еще можно было использовать ларец, кроме как для хранения папируса. Он был почти семь дюймов в длину, всего два дюйма в высоту и два дюйма в ширину. Каждую из сторон украшали иероглифы.

— Здесь так много значков, — указал на надписи Нисон.

— Я пытался разобрать иероглифы, но они слишком сложные. — Ангус взял небольшой кусочек бархата, чтобы, не касаться ларца пальцами, приподнял его и передал Нисону, который с благоговением принял артефакт.

— Как бы там ни было, но он прекрасен, — отметил Нисон, передавая его назад. — Уверен, Британский музей заплатит за него хорошие деньги, — не скрывая волнения в голосе, продолжал он. — Я должен написать…

— Нет. — Ангус поставил ларец на бумагу. — Это не для продажи. — Он выдвинул ящик стола, достал увеличительное стекло и стал рассматривать надпись. — Или иначе, этот предмет особенный. Херст не сказал, где купил его, но у меня такое впечатление, будто из-за этого он и волнуется. Интересно, знает ли наша гостья, где произошла покупка. Это могло бы стать полезной информацией.

— Значит, ты опять собираешься говорить с ней.

— А как еще я раскрою ее секреты?

— Ангус, — пождал губы кузен, — не отвлекайся. За последние месяцы ты сделал столько открытий! Не стаешь же ты тратить время на эту женщину, кем бы она ни была.

— Когда закончишь кудахтать как курица, — оторвался от увеличительного стекла Ангус, — возьми бумагу и восковой карандаш. Если мы сможем скопировать эти иероглифы, я знаю нескольких людей, которые могли бы расшифровать их по крайней мере частично.

Нисон покраснел, но подготовил все необходимое для работы, пока Ангус обдумывал свой следующий шаг. Он отправит копию иероглифов своему другу-ученому Жану-Франсуа Шампойону. Может быть, французу удастся что-то разобрать. Сам Ангус тем временем возьмется за раскрытие тайны с помощью единственного доступного ему способа. «Какие, секреты вы храните, госпожа Мэри? И скоро ли вы мне их откроете?»

Ангус не был уверен, но знал, что получит удовольствие от попытки что-нибудь разузнать у нее. На самом деле он…

Лязг.

Звук глухим эхом пронесся по комнате.