— Следите за освещением. Здесь становится темно, — сказал кузнец. — У меня в доме есть фонарь.

— Я схожу за фонарем, — вызвалась Диана.

— Все! Замрите! — крикнул Брэм, нависая над Финном. — Никто не коснется ноги мальчика, вы слышите меня? Я поеду за хирургом.

Сюзанна вздрогнула. Она должна была знать, как Брэм воспримет все это после того, как чуть сам не потерял ногу. Но ведь это абсолютно разные раны, полученные при различных обстоятельствах.

А Брэм спокойным, но властным голосом добавил:

— Никто не будет резать этого мальчика. Только после того, как я вернусь. Это приказ, ясно? — Он повернулся к капралу. — Ты слышишь меня, Торн? Никто не должен к нему прикасаться. У тебя есть мое разрешение использовать для этого любые средства.

Брэм повернулся и вышел из кузницы, оставив всех в недоумении. Впрочем, все знали: он отказывался признать очевидное, полагал, что можно сохранить ногу Финна и не потерять его жизнь.

— Я поговорю с ним, — сказал лорд Пейн, направляясь к двери.

Сюзанна остановила его.

— Постойте, милорд. Позвольте мне…

Колин тут же кивнул:

— Да, пожалуй. Упрямый дурак никогда не слушает меня. Держу пари, он никогда никого не будет слушать. Но он любит вас, так что вам, возможно, удастся его переубедить.

Пораженная Сюзанна вскинула на него глаза.

— Неужели он все еще не признался? — Пейн пожал плечами. — Этот трус не заслуживает вас. А теперь идите.

Он подтолкнул ее локтем.

Сюзанна помчалась из кузницы во двор, где Брэм поправлял седло, собираясь сесть на коня.

— Брэм, подожди! — крикнула она. — Брэм, я знаю, что это ужасно для тебя. И это действительно трагедия. Но мы не можем ждать хирурга. Доус должен начать сейчас же, если у Финна вообще есть хоть один шанс.

— Я не позволю оставить его безногим. Ему всего четырнадцать, и он полон планов и мечтаний. Отнимешь у него ногу — и вместе с ней заберешь все его будущее. Скажи, какой будет жизнь у Финна с одной ногой?

— Не знаю. Но по крайней мере у него будет жизнь. А если мы задержимся, то Финн умрет.

— Ты не знаешь этого, Сюзанна. Я видел гораздо больше ран подобного рода, чем ты. Возможно, у тебя есть талант для работы с травами и прочим, но ты не хирург.

— Я… — Она резко отстранилась, и боль в ребрах тут же напомнила о себе. — Я знаю, что я не хирург.

— Правда? — Брэм затянул подпругу. — А создается впечатление, что ты претендуешь на большее. Неужели ты собираешься приговорить этого мальчика к жизни инвалида только потому, что в прошлом тебе причинили боль? Неужели хочешь из-за своего страха перед докторами испортить всю его дальнейшую жизнь?

Она схватила его за руку, вынуждая смотреть ей в лицо.

— Это не мои страхи подвергают жизнь Финна опасности. Это из-за твоих, понимаешь? Тебя все еще беспокоит то, что ты не можешь называться полноценным мужчиной. Для тебя ничего не имеет значения до тех пор, пока ты не докажешь, что у тебя есть пара сильных ног, с которыми можно пойти в очередной бой. Ты скорее потащишь меня в Португалию, чем признаешь, что это не так. Но сейчас речь не о тебе, Брэм.

— Я не собирался никуда тащить тебя, Сюзанна. Я собирался взять тебя с собой с твоего согласия. Но ты не хочешь ехать?

Как в такой момент он мог поставить ее перед подобным выбором?

— Я люблю тебя, Брэм. И я хочу быть с тобой. Но уехать в Португалию в следующий вторник только потому, что мой отец эгоистичный, бесчувственный старик?.. Конечно, это весьма романтично, — но и немного по-детски. И почему мы должны бежать из дома?

— Возможно, тут твой дом. Но он никогда не будет моим.

— Ты ошибаешься, Брэм. Дом — это там, где ты нужен людям. — Она указала на кузницу. — И сейчас там собрались люди, которые в тебе отчаянно нуждаются. Аарону Доусу нужна любая пара сильных рук. Ты должен стоять рядом с Финном, чтобы помочь ему быть храбрым. Ты должен своим примером показать, что мужчина может оставаться мужчиной — независимо от того, сколько у него ног. В конце концов, ты нужен мне, чтобы поддержать меня. Я никогда еще не участвовала в такой хирургической операции, и мне будет очень страшно.

Но он не остановился — продолжал готовиться к поездке.

— Брэм, ты… — Ее голос сорвался. — Ты не можешь так поступить. Не прошло и часа, как ты пообещал никогда не оставлять меня.

Он прекратил готовить седло и тяжко вздохнул.

— Сюзанна, не прошло и часа, как ты утверждала, что доверишь мне свою жизнь.

— Мы не так уж плохо начали, правда?

— Полагаю, что да.

Он отвернулся, поставил ногу в стремя и вскочил в седло.

Боль в боку тотчас вернулась. Но сейчас ей казалось, что эта боль идет из сердца.

— Брэм, не могу поверить, что ты действительно уезжаешь.

— Я не могу поступить иначе, Сюзанна. — Чувствуя, как растет нетерпение наездника, лошадь под ним тихо заржала. — Единственный вопрос: стоит ли мне сюда возвращаться? Если ты позволишь им отрезать ногу мальчика, пока меня не будет… Я больше никогда не смогу смотреть на тебя.

С этими словами он развернул лошадь и ускакал.

Сюзанна смотрела ему вслед, пока он не исчез во тьме. Затем, повернувшись и с трудом переставляя ноги, пошла в кузницу.

Когда она вошла, все дружно повернулись к ней.

— Лорд Райклиф уехал, — сообщила она. — Как Финн?

— Очень слаб. — Доус помрачнел. — Я должен как можно скорее это сделать.

Все посмотрели на Торна, на огромного рослого капрала — тот когда-то держал бессменную вахту у постели раненого Брэма и был готов стрелять, как только увидит медицинскую пилу. Будет ли он теперь бороться с ними? Конечно, против него было двое мужчин, но Торн справился бы и с дюжиной.

— Капрал, — сказала Сюзанна, — я знаю, что вы всегда подчиняетесь своему лорду. Но представьте, как он отреагирует, если, вернувшись, обнаружит мальчика мертвым. Мы должны позволить Доусу действовать.

Торн молчал, и она добавила:

— Вы меня понимаете? Мы должны спасти Финна. Иначе Брэм будет всегда чувствовать свою вину за его смерть. Мы все заботимся также и о Брэме. И мы не хотим, чтобы он жил с таким грузом на душе.

Торн долго молчал, потом кивнул.

— Хорошо, приступайте.

Глава 26

Брэм потратил три часа на поездку в Брайтон, пылая праведным гневом. И те же три часа он потратил на возвращение в Спиндл-Коув, охваченный жестоким сожалением, чувствуя себя законченным болваном.

Дэниелс не пытался его успокоить.

— Позволь мне во всем разобраться, — сказал его друг, когда они остановились, чтобы сменить лошадей на полпути. — Теперь я окончательно проснулся и готов выслушать тебя. Значит, у мальчика почти оторвало ногу во время взрыва пушки? И у тебя были опытные кузнец и аптекарша, готовые к ампутации ноги? Но ты велел им всем остановиться и ничего не делать, а сам сломя голову понесся в казармы Брайтона, так? Выходит, ты вытащил меня из теплой постели и тащишь за собой… чтобы я объявил, что мальчик мертв?

— Нет. Ты спасешь его ногу. Также, как спас мою.

— Послушай, Брэм… — Серые глаза хирурга были неумолимы. — Через твое колено по прямой траектории прошла одна-единственная пуля. Безусловно, она порвала связки, но по крайней мере остались края, которые можно было сшить. А тяжелые артиллерийские ранения… Они — как нападение акулы. Ты ведь бывал в сражениях, я не должен тебе это объяснять.

Брэм тяжко вздохнул и пробормотал:

— Заткнись и поехали.

Джошуа Дэниелс и Сюзанна Финч были самыми умными людьми из всех, кого он знал. И если эти двое были в чем-то друг с другом согласны, то скорее всего они были правы. Черт побери! Если бы он не ускакал в такой спешке, то в конце концов наверняка бы образумился. Но он чуть с ума не сошел при мысли, что ему придется беспомощно стоять около Финна, поэтому и сбежал. Да-да, Сюзанна была права. При этом она упрямая, упорная и храбрая. Она никогда не слушала его, когда ее что-то не устраивало, — так почему же она сейчас должна его слушать? Но, с другой стороны, он приказал Торну использовать любые средства, чтобы предотвратить ампутацию. О Боже, что же он наделал?

Уже светало, когда они поднялись на холм и увидели Спиндл-Коув. У Брэма защемило сердце. Какая очаровательная деревушка, уютно расположенная в долине… И еще руины замка, стоящие на утесах. Бухта же — спокойная и синяя, заполненная рыбацкими суденышками. И повсюду теплый солнечный свет.

А он, Брэм, был лордом этого тихого укромного уголка Англии. Да, Сюзанна была права. Именно здесь его настоящий дом. И он мог только надеяться, что Сюзанна будет рада его возвращению.

Они добрались до кузницы за несколько минут. Брэм выпрыгнул из седла в тот самый момент, едва его конь перешел на шаг. Когда же они с Дэниелсом вошли в кузницу, в ней находился всего лишь один человек. На длинном столе в центре комнаты, вытянувшись, лежал Финн Брайт, прикрытый тканью. И глаза его были закрыты.

Мальчик был так же бледен, как ткань, которая его покрывала. В воздухе витал запах крови. На мгновение Брэм испугался, решил, что худшее все-таки произошло. А это означало, что смерть мальчика теперь на его совести.

— Он будет жить. — У противоположного входа стоял Доус, заполнявший весь дверной проем. Влажные волосы прилипли ко лбу. — Если не возникнет заражения крови, — добавил он, — мальчик будет жить.

— Слава Богу! — У Брэма перехватило дыхание. — Слава Богу…

И сейчас он действительно был благодарен Господу, хотя сомневался, что тот когда-нибудь простит его.

— Но не было никакой возможности спасти ногу, милорд. Взрыв все разорвал… И я, как мог, очистил рану.

— Да, понимаю. Вы все сделали правильно.