Тесса Дэр - Ночь в его объятиях

— Возможно, вы не прикасались к ней никоим образом, но вы обманули ее.

— Обманул?.. Возможно, я танцевал и флиртовал с ней немного, но я флиртовал с каждой молодой особой в этой деревне.

— Нет не с каждой!

Колин остановился, ошеломленный. Потом с усмешкой проговорил:

— А… так вы ревнуете?

— Какой абсурд! — быстро ответила дама и на секунду отвела глаза.

Колин с ухмылкой погрозил ей пальцем.

— Нет, вы ревнуете, леди. Я флиртовал с каждой молодой особой в деревне, но не с вами. И вы завидуете.

— Я не завидую, я просто… — Она с трудом улыбнулась. — Я просто хочу, чтобы вам было больно. Потому что вы причинили боль моей сестре.

Колин ненадолго задумался, потом сказал:

— Послушайте, Мелинда, все совсем не так. Поверьте, вы довольно красивая девушка…

— «Довольно красивая»?! — Она закатила глаза и тяжело вздохнула. — Сэр, что это за комплимент такой? И меня зовут не Мелинда.

— Ну… не довольно красивая, а… Вы очень искренняя. А если бы вы…

— Замолчите! Все говорят одно и то же!

— Все говорят — что?

— Про очки, например. Говорят, что если бы я их сняла, то стала бы просто прекрасной.

— Что за глупость? Я даже не собирался этого говорить, — солгал Колин.

— Я знаю, что вы лукавите. Вы лжете так же легко, как дышите. Но мы говорим сейчас не о моих чувствах. Речь идет о том, что вы безжалостно воспользовались Дианой.

— Уверяю вас, у меня и в мыслях не было воспользоваться вашей сестрой. Ни безжалостно, ни как-либо иначе. И я принес извинения за все то, что произошло в кондитерской.

— О да, вы принесли извинения весьма красиво. Вы заставили всех считать вас порядочным человеком. Это единственное, что вас волновало. А затем вы завязали дружбу с… замужней женщиной.

Колин вздохнул. У него сейчас не было времени для такого разговора. Ему нужно было подготовить фейерверк, установить пушку и поймать ягненка.

— Леди, я не понимаю, к чему наш разговор? Я говорю, что не собираюсь делать предложение. Ни вашей сестре, ни кому-либо еще.

— Хм… Я никогда бы не позволила вам на ней жениться.

— Тогда чего же вы хотите?

— Правосудия! Я хочу, чтобы вы всегда отвечали за свои поступки, а не снимали с себя ответственность, прячась за красивыми фразами.

«Ну, теперь понимаете? — хотел сказать Колин. — Вот почему я избегаю вас». Казалось, что эти очки позволяли ей видеть его насквозь.

— Звучит очень знакомо. Вы прямо как мой кузен, — сказал он. — Надеюсь, вы не собираетесь обработать меня тем же способом, что и его.

Дама призадумалась.

— Хм… Какая превосходная идея.

Быстрым и точным движением руки она вскинула свою сумочку и отправила ее в полет.

Колин вздрогнул — и как раз вовремя. Потому что ему удалось получить удар в плечо, а не в голову. И все же плечо ужасно заныло.

— Черт возьми, что у вас в сумке? Камни?

— А что же еще?

Действительно, что же еще?.. Как он мог забыть про эту нелепую одержимость геологией? Мерзкая гарпия!

— Знаете, Марисса…

— Минерва!

Она подняла руку, чтобы замахнуться другой сумочкой, также заполненной камнями.

Но на сей раз Колин был готов. Быстрым, как молния, движением он схватил Минерву за запястье, развернул и притянул спиной к своей груди. Затем обвил рукой ее талию. Ее очки свалились с переносицы и упали в траву.

Она попыталась высвободиться и закричала:

— Отпустите меня!

— Не сейчас. Вы наступите на свои очки, если не перестанете бороться.

Но действительно ли он хотел, чтобы она перестала? С того места, где стоял Колин, можно было смотреть прямо в лиф ее платья. И он увидел, что с ее грудью произошли удивительные перемены. Исчез холодный алебастр — осталась лишь теплая и весьма соблазнительная плоть. Да, она выглядела очень даже неплохо…

— Тише… — Он прикоснулся губами к ее уху. Волосы девушки пахли жасмином, и этот аромат кружил ему голову, путая мысли. — Успокойтесь, дорогая.

— Я не хочу успокаиваться! Я хочу дуэль! — Она извивалась в его объятиях, а в нем запульсировало желание, что было ужасно. — Сэр, я требую сатисфакции.

«Да, верно, — подумал Колин. — Она из тех женщин, которые требуют сатисфакции. Даже в постели». И еще она потребовала бы честности, обязательств и преданности — всего того, чего он не желал давать.

Вот почему он должен позволить ей уйти.

— Стойте спокойно, или вы их сломаете.

Колин нагнулся, чтобы поднять очки в металлической оправе, упавшие в заросли плюща. Очистив их от грязи и мха, он посмотрел сквозь них на лунный свет, проверяя, нет ли на стеклах царапин.

— Они целы?

— Да.

Девушка попыталась выхватить очки, но он удержал их. А она, споткнувшись, упала ему на грудь. Когда же посмотрела на него, моргая, ее ресницы затрепетали, как опахало. А ее язык пробежал по влажным губам.

О Боже! Для типичного «синего чулка» у нее чертовски страстные губы. Сочные, пухлые, с красной каймой. Как две половинки зрелой сладкой сливы.

Колин откашлялся и пробормотал:

— Знаете, а они правы. Вы действительно совершенно другая без очков.

— Правда?

— Да. — Он надел очки ей на переносицу, а дужки убрал за уши. Затем пальцем приподнял ее подбородок, чтобы рассмотреть поближе лицо. — Нет, так, пожалуй, все-таки лучше.

Она взглянула на него сквозь круглые стекла и пробурчала:

— Сэр, вы ужасный человек. Я презираю вас.

— Именно так, малышка. — Зная, что это досадит ей, Колин коснулся кончиком пальца ее носа. — Теперь вы видите все очень ясно.

Брэм уставился на письмо. Этот листок бумаги возвращал ему должность. На протяжении многих месяцев он только об этом и мечтал. И неустанно работал, чтобы вновь обрести силу. Он даже не предполагал, что нечто другое сделает его более счастливым, чем этот клочок бумаги.

А сейчас ему хотелось бросить его в огонь. И затем отправить туда же сэра Льюиса Финча.

— Я не могу поверить, — пробормотал он.

Сюзанна же разрыдалась и выбежала из зала.

— Сюзанна, подожди!

Брэм кинулся за ней.

Сэр Льюис остановил его и сказал:

— Отпустите ее. Позвольте ей во всем разобраться. Она должна пройти этот путь сама. Я знаю, что она сможет справиться с любой проблемой, так что отпустите ее.

Брэм уставился на старика, кипя от злости.

— О, неужели?! Вы именно таким образом отпустили ее, когда она обезумела от горя после смерти матери? Вы отправили ее на эту ужасную пытку в Норфолк! — Дрожащими пальцами Брэм смял конверт, в котором были его новые приказы. — Как долго он у вас, сэр Льюис? Несколько дней? Недель? Возможно, он пришел еще до моего появления в Спиндл-Коув. Так что никакой необходимости в полевом смотре не было, верно? Герцог Танбридж действительно просил, чтобы вы собрали здесь милицию? Или это тоже было ложью? Я всегда знал, что вы блестящий изобретатель. Но возможно, вам стоит попробовать свои силы в шпионаже.

Старик ощетинился.

— Я патриот, сэр! А вы неблагодарный щенок! Завтра, перед герцогом и генералами, я продемонстрирую оружие, которое поможет спасти жизни ваших же солдат. И какое вам дело до того, придумал ли я всю эту ситуацию или нет? Вы же получили то, что хотели, не так ли?

— Вы имеете в виду это?

Брэм встряхнул конвертом и, оставив старика, выбежал из зала.

Добравшись до конца коридора, он бросился к двери в сад и чуть не столкнулся с ошеломленной Минервой Хайвуд.

— Только не надо меня бить, — сказал он, поднимая руки. — В каком направлении пошла Сюзанна?

Девушка в очках оглянулась.

— Я думаю…

— Спасибо.

Брэм не стал дожидаться ответа — просто побежал туда, куда Минерва указала взглядом. Пробежав по дорожке, выложенной сланцем, он увидел Сюзанну, бежавшую в направлении дальней арки.

— Сюзанна!

Она притормозила, но не остановилась. И вошла в небольшой сад, ограниченный изгородью со всех сторон и с решетками на каждом углу. Брэм проследовал за ней и закрыл за собой ворота.

Услышав щелчок замка, Сюзанна замерла, сообразив, что оказалась в ловушке. И ее глаза расширились от страха. Да, конечно, она была напугана. Только что любимый отец — ее единственный родитель и защитник многие годы — проявил себя как честолюбивый, эгоистичный, бесчувственный осел.

— Послушай, Сюзанна… Любимая, я знаю, как сильно ты сейчас переживаешь.

— Понятия не имеешь. — Она покачала головой. — Ни малейшего.

Сюзанна сжала кулаки и крепко прижала их к груди, словно боялась того, что может произойти, если руки ее вдруг получат свободу.

— Может быть, тебе полегчает, если ты ударишь кого-нибудь? Можешь ударить меня, — сказал Брэм, приблизившись к ней. — Вперед, любимая. Делай все, что хочешь. Бей изо всех сил.

Едва его губы произнесли эти слова, как на него посыпались удары. Сюзанна ударила его в живот костяшками пальцев, и он даже не успел подготовиться и напрячь мускулы.

— Уф!.. — выдохнул Брэм. — Ради Бога, Сюзанна!

— Ты же сам попросил! — крикнула она. — Ты же сам сказал ударить изо всех сил.

— Да, знаю-знаю. — Он выпрямился и сделал глубокий вдох. — Просто… это оказалось намного сильнее, чем я ожидал.

— Ты уже должен знать, что я на многое способна.

Она вдруг всхлипнула и приготовилась нанести еще один удар.

Но на сей раз Брэм перехватил ее руку.

— Успокойся, дорогая.

— Я не собираюсь успокаиваться! — Она пнула его ногой в голень, к счастью — в здоровую. — Ты разрушил все! Я зла на тебя!

— На меня?

Он вздрогнул от удивлении. После того как сэр Льюис так черство и отвратительно обошелся с ней в зале, она сердилась на него, Брэма?