Тесса Дэр - Ночь в его объятиях

Она провела языком по губам.

— Ну… Возможно, сегодня вечером я смогу ускользнуть из Саммерфилда.

— Нет, не сегодня вечером. Здесь и сейчас.

Его слова заставили ее сердце гулко забиться, и колени ее тотчас подогнулись. Осмотревшись, она пробормотала:

— Наверное, мы здесь не можем…

— Тут нас никто не увидит, — ответил Брэм. — Под нами только скалы и море.

Сюзанна снова осмотрелась. Все мужчины были внизу — тренировались на склоне. Так что Брэм был прав — никто не мог их здесь увидеть. Они стояли на вершине мира совсем одни.

Он поймал зубами мочку ее уха.

— Знаешь, Сюзанна, вчера вечером я купался в одиночестве. Ходил через бухту туда и обратно, пока мои мускулы не превратились в желе. Ты задолжала мне больше поцелуев, чем я могу сосчитать.

И она вдруг представила себя и Брэма в теплой постели с подушками. Он лежал совершенно голый, и она то и дело целовала его, отдавая то, что задолжала.

— Но я… — Она едва не задохнулась, когда его ладони легли на ее груди. — Но я думала, что сейчас твоя смена.

— Так и есть. — Брэм улыбнулся. — И ты можешь подежурить вместе со мной.

Отступив, он обнял ее за талию и развернул так, что она оказалась перед каменным парапетом, у одного из проемов зубчатой стены для лучников.

— Ты видишь? — Брэм наклонил ее вперед, так что локти Сюзанны легли на зубья стены. — Видишь бухту и Ла-Манш?

Он поднял ее юбки.

— Да, вроде бы…

Прямо под ними был скалистый вход в бухту, а вдалеке виднелись белые паруса. На западе же оранжево-желтое солнце склонялось к горизонту.

— Вот и хорошо. Будь начеку. Сейчас твоя смена.

Решительным движением он еще выше задрал ее юбки, затем нашел узкий разрез в ее панталончиках и расширил его, разорвав ткань. После чего раздвинул ее ноги пошире и кончиком пальца коснулся нежной интимной плоти. Сюзанна тихонько застонала и тут же услышала шорох — Брэм расстегивал бриджи. Она мгновенно стала влажной и вскрикнула от облегчения, когда его горячее возбужденное копье коснулось ее лона.

— Боже, наверное, я схожу с ума, — пробормотал Брэм. — Ты не можешь представить, как часто я думаю об этом. Думаю все время, повсюду. Вчера я зашел в магазин купить чернила, и мне вдруг почудилось, что я увидел тебя. Ты стояла, упершись ладонями в стол и задрав юбки — точь-в-точь как сейчас. И я приблизился к тебе и… О Боже, Сюзанна, каждую минуту я думаю об этом, каждую ночь страстно желаю тебя. Пожалуйста, скажи, что ты тоже этого хочешь.

Неужели показать недостаточно? Она отчаянно крутила бедрами и глухо стонала.

— Скажи, милая, я должен услышать это. Я должен знать, что это безумие не только мое.

— Я… — Она сглотнула. — Я хочу тебя, Брэм.

Он лизнул ее ухо.

— Милая, ты что-то сказала?

Чувствуя, что вот-вот умрет от желания, Сюзанна прохрипела:

— Брэм, я хочу! Хочу, чтобы ты заполнил меня побыстрее. Пожалуйста…

И тут он наконец-то вошел в нее. Вошел очень медленно, растягивая удовольствие.

— Брэм, — прохрипела она, задыхаясь, — быстрее…

— Да, сейчас, дорогая.

И он тут же начал двигаться все энергичнее.

А она по-прежнему смотрела на тонкую линию горизонта цвета индиго, и ей казалось, что такого невероятного блаженства, как в эти мгновения, просто быть не могло. Когда же она, не удержавшись, застонала, ее гортанные хриплые стоны перекликались с криками чаек.

— О Боже! — прорычал Брэм, он был близок к оргазму.

— Будь осторожен, — пробормотала Сюзанна. — Ты ведь обещал…

— К черту осторожность! — прохрипел он. — Я хочу излить в тебя свое семя. Хочу, чтобы весь мир узнал, что ты моя!

О Боже, его слова… Они и пугали, и возбуждали ее. Она открыла рот, чтобы возразить, но в тот же миг из груди ее вырвались хриплые стоны, и она, содрогнувшись всем телом, затихла в изнеможении.

Минуту спустя Брэм отстранился от нее и пробормотал:

— С каждым разом быть осторожным становится все труднее.

— Я знаю. — Опустив юбки, Сюзанна выскользнула из его рук, затем, медленно к нему повернувшись, сказала: — Наверное, этот раз должен быть последним.

— Дорогая, но ты же знаешь, что я не это имел в виду.

Брэм подтянул свои бриджи и начал застегивать пуговицы.

Она пригладила волосы.

— Я должна уйти…

— Подожди. — Он схватил ее за руку. — Что ты имеешь в виду? Ты не можешь убежать от меня.

— Я не убегаю. Это ты собираешься уехать. И мы не можем продолжать заниматься этим, иначе нас поймают.

— Ну и что, даже если поймают? Ты же знаешь, что я хочу жениться на тебе. Я женюсь на тебе завтра же.

— А затем, спустя несколько дней, оставишь меня.

Брэм с насмешливой улыбкой указал на руины замка.

— Ну, если я не могу послужить приманкой, то, может быть, тебя привлечет эта груда камней, которая может стать твоей.

Она презрительно фыркнула, окинув взглядом то, что когда-то было ее заветной мечтой.

— Брэм, ты понятия не имеешь, как я привязана к этим камням. Только я хочу, чтобы к ним присоединился и лорд Райклиф.

Он промолчал, и она спросила:

— Брэм, разве ты не хочешь иметь настоящий дом? Ну, знаешь, место с крышей и… со стенами, а также с окнами… И даже с коврами и занавесками. И еще — с правильным питанием и теплой постелью.

— Мне никогда не требовались эти домашние удобства. Ни пять перемен блюд на тонком фарфоре, ни комнаты, оклеенные обоями… Такая жизнь не для меня. Но я смогу оценить постель, если ты будешь согревать ее.

Он потянул ее за руку, пытаясь привлечь к себе, но она сопротивлялась.

Она знала, что не сможет сказать то, что хотела сказать, если между ними не будет дистанции.

— Домом называется не только то, что нужно тебе, Брэм. Что мне делать, когда ты уедешь? И что будет с твоим кузеном? И как насчет всех тех мужчин и женщин в Спиндл-Коув, которые сейчас тяжко трудятся на тебя? Ведь ты их лорд. Это что-нибудь значит для тебя?

— Да, значит. Поверь, это очень много значит для меня. И лучший способ отблагодарить их — побыстрее закончить войну и защитить свободу, в которой они так нуждаются. Сюзанна, ведь ты же прекрасно понимаешь: Бонапарт должен быть побежден во что бы то ни стало.

— И его, конечно, не смогут победить без твоего личного присутствия в Испании. Тебе не кажется, что ты слишком уж высокого о себе мнения? Мой отец сделал больше для борьбы с силами Наполеона, чем ты когда-либо сможешь сделать за всю свою жизнь. А он не покидал Суссекс уже десять лет.

— Но я не такой, как твой отец.

— Да, не такой. Ладно, хорошо… Предположим, Наполеон потерпит поражение — и что тогда? Ведь всегда найдется другой враг, не так ли? Когда все это закончится?

— Долг офицера — сражаться. Поэтому для меня война никогда не закончится, — заявил Брэм.

Сюзанна посмотрела на него со вздохом.

— Брэм, ты большой и сильный мужчина, но из-за своего ранения ты чувствуешь себя бесполезным. И ты говоришь, что тебе не нужны дом, семья и любовь. — Она со смехом покачала головой. — Нет, не верю! Ты хочешь всего этого ужасно, от тебя просто веет тоской. Но ты боишься даже протянуть к этому руку, потому что тебе страшно потерпеть неудачу. Ты предпочел бы умереть, цепляясь за свою старую жизнь, чем набраться храбрости и создать новую.

Он еще крепче сжал ее запястье.

— Сюзанна, как ты можешь такое говорить? Неужели ты до сих пор не доверяешь мне? Выходи за меня и поверь: когда я закончу эту войну, я вернусь к тебе. Ради Бога, Сюзанна. — Его голос сорвался, и он отвел взгляд, прежде чем продолжить: — Многие сомневались во мне, но я-то думал, что ты единственная, кто поверил в меня.

— Я верю, Брэм. — По ее щеке скатилась слеза, и она утерла ее ладонью. — Я действительно верю в тебя, Брэм. Я верю в тебя больше, чем ты сам в себя веришь. И я знаю, что ты можешь быть командующим. Да-да, конечно! Но я также думаю, что ты мог бы сделать намного больше. Ты мог бы стать уважаемым лордом, возможно, мог бы заседать в парламенте. И еще… Я полагаю, что ты был бы замечательным мужем и отцом.

— Но тогда почему же…

Он со вздохом умолк.

— Потому что сейчас я просто не могу выйти за тебя замуж. — Сюзанна высвободила свою руку. — Брэм, разве ты не можешь понять? Я не хочу, чтобы ты меня покинул.

Он долго молчал, потом тихо сказал:

— Так кто же из нас двоих боится?

Ничего не ответив, она развернулась и побежала к лестнице.

Несколько вечеров спустя Брэм дежурил на той же самой башне. Ночь была темная, безлунная, и ничего, кроме тумана, нельзя было разглядеть. Заняться было нечем, и он снова и снова возвращался к последнему разговору с Сюзанной.

«Я не хочу, чтобы ты меня покинул», — все еще звучало у него в ушах.

Но он вовсе не собирался оставлять ее! Он хотел жениться на этой женщине! И не важно, как далеко друг от друга они потом окажутся — ведь он всегда будет думать о ней и непременно вернется.

Ей нужен был такой мужчина, как он. Мужчина, достаточно уверенный в себе и способный восхищаться ее умом, а не бояться его. Мужчина, достаточно храбрый, чтобы бросить ей вызов, чтобы заставить ее преодолеть те границы, которые она установила для себя. Мужчина, достаточно сильный, чтобы обуздать ее, если она осмелится зайти слишком далеко. Все это было нужно ей, этой замечательной женщине.

Но она упорствовала, не желала понять, что именно он, Брэм, ей нужен. И она требовала, чтобы он пообещал никогда не оставлять ее одну.

В два часа ночи ему на смену пришел Торн. Брэм взял у него факел и начал спускаться по винтовой лестнице. Вокруг него порхали мотыльки, которые слетелись на тепло и пламя.