Черт побери, он опять думал не о том.

Неужели он чувствует себя так странно оттого, что Дженна не принадлежит к числу женщин, деливших с ним постель? Обычно, если ночью Лиам открывал глаза и видел рядом с собой женщину со спутанными волосами, это была его любовница. Хотя он нечасто приводил женщин в свой дом. Он старался сделать так, чтобы женщины, с которыми он проводил ночь, оставались в его жизни только до утра следующего дня. Дилан нередко отзывался о нем как о холодном человеке, но Лиам был уже не ребенок. Он прекрасно понимал, за чем охотились женщины. Их никогда не интересовал он сам. Кому вообще может быть интересен мужчина, помешанный на выведении нового сорта лилии? Человек, который избегал праздности, свойственной богатым людям, и тратил деньги только для обеспечения процветания своей семьи?

Адам же считал, что Лиам превратился в самодостаточного человека, который попросту не нуждался в длительных романтических отношениях. Лиама не волновало мнение его братьев – он был вполне доволен жизнью. Он никогда не позволит себе довериться человеку, чтобы затем понять, что его используют ради денег.

Он удобнее уложил Бонни у себя на груди.

– Тсс… Потерпи еще немного.

Лиам не знал, чего пыталась добиться мать Бонни.

Богатство ее семьи было колоссальным. Она не рассказала ему о своей беременности.

– Ну вот, малышка. – Дженна вернулась к ним. – Вот твоя бутылочка. А теперь давай пойдем в твою комнату, сядем в удобное кресло и покормим тебя.

Проходя мимо, она легонько коснулась головки ребенка, и Лиам ощутил нечто странное. Он ревновал няню к собственному ребенку!

Дженна устало потерла глаза. Ее Мег не так давно перестала просыпаться посреди ночи, но она уже успела забыть, как это утомительно.

Когда они оказались в детской, она взяла ребенка на руки.

– Хотите сами покормить ее или это сделать мне?

– В этот раз покормите ее сами, я посмотрю.

Дженна кивнула и села в кресло. Было трудно представить, что сейчас переживал Лиам. Она сразу же дала название его подходу – наблюдение. Наблюдение – один из важнейших этапов работы настоящего ученого. Она чувствовала на себе его взгляд, пока делала смесь на кухне. Казалось, он пытался впитать каждое ее движение. Ее немало волновало то, как пристально наблюдает за ней Лиам Хоук, но с этим придется смириться и к этому стоит привыкать, если она хочет работать на него. Она научит его не только быть умелым отцом, но и поможет сформировать настоящую связь с его дочерью.

Конечно, она привыкнет к нему.

Дженна попыталась игнорировать холодок, пробежавший по спине.

Когда он передавал ей ребенка, его обнаженная грудь была в нескольких сантиметрах от ее лица. Она сделала вздох, чтобы успокоиться, но это лишь ухудшило ситуацию. Ей казалось, что у нее закружилась голова. К счастью, когда Лиам передал ей свою драгоценную ношу, тотчас же отступил назад.

Как только Дженна поднесла Бонни бутылочку, прекратились последние всхлипы, и девочка начала увлеченно сосать. Дженна не могла сдержать улыбку – эта девочка казалась ей совершенством.

Некоторое время в комнате было тихо, а затем Лиам задал вопрос:

– Вам нравится быть матерью?

Важный вопрос.

Дженна вспомнила те времена, когда Мег была такой же крохой, как Бонни, и, приподняв ребенка, вдохнула ее сладкий запах.

– Это больше, чем я могла представить.

– Больше, чем что?

– Это сложнее, интереснее и приятнее.

Лиам облокотился о комод.

– Отец Меган поддерживает вас?

– Нет, его нет.

Теперь он пристально смотрел только на нее.

– У вас есть родственники? Они помогают вам растить дочь?

– Нас только двое – я и Мег.

Она надеялась, что он не заметил, как покраснели ее щеки. Ей не нравилось делиться с ним полуправдами. Однако она быстро нашла способ изменить ход беседы:

– Мать Бонни не сообщила вам о своей беременности?

Лиам поскреб подбородок, а затем устремил взгляд на чернильное небо за окном.

– Я ничего не знал до звонка из больницы. Мы с Ребеккой расстались восемь месяцев назад и не поддерживали отношений. Затем звонок из больницы, и чужой человек сообщает мне о том, что моя бывшая девушка родила от меня ребенка. Что-то пошло не так, она чувствовала себя плохо и просила связаться со мной. Прежде чем я успел добраться до больницы, она скончалась. Мне показали Бонни… – Его голос чуть дрогнул. – Мне хватило одного взгляда, чтобы понять: она – моя дочь. Уверен, вы меня прекрасно понимаете.

На Дженну нахлынули собственные воспоминания. Она опустила глаза на ребенка, который породил такую бурю эмоций в Лиаме.

– Нет ничего более сильного, чем взгляд новорожденного.

– Да, это так. – Он посмотрел ей в глаза. – Я также знал, что у нее больше нет матери. Теперь мы принадлежим друг другу.

– Как красиво вы сказали…

Дженна улыбнулась. Как она понимала его! Будучи одинокой матерью, она предвидела все трудности, с которыми Лиаму предстоит столкнуться. Но если он действительно любит свою дочь, если действительно верит в то, что сам сейчас сказал, Бонни самая счастливая девочка на земле.

– Все еще не могу поверить, что теперь мне нужно научиться заботиться о маленькой девочке.

– О, но это действительно происходит на самом деле. – Дженна улыбнулась ему, а затем перевела взгляд на Бонни. – Какая же ты красивая!

– Это так странно. – Его голос доносился словно издалека. – Мне никогда и в голову не приходило, что я могу стать отцом, и даже сейчас мысли об этом меня пугают и радуют одновременно.

Она понимала его. Дженна испытывала подобное, когда родила Мег.

Бонни выпила всю смесь. Дженна отдала пустую бутылочку Лиаму и, положив ребенка на плечо, нежно хлопнула по спинке.

– А как же семья Ребекки? Они будут принимать участие в жизни ребенка?

Мужчина побарабанил пальцами по пустой бутылочке.

– Когда я приехал в больницу, то увидел ее родителей впервые, и было ясно, что они мной недовольны.

– Разве вы не познакомились, когда встречались с их дочерью?

Дженне было очень интересно, как и когда происходит знакомство с родителями, притом что они не являются представителями правящей династии и не находятся в плену многовекового этикета. Он пожал плечами:

– Мы были вместе лишь несколько месяцев и не имели настолько серьезных планов, чтобы знакомить друг друга со своими семьями. Ее семья хотела сама заниматься воспитанием Бонни.

– Без вашего участия?

Каждый день своей жизни Дженна мечтала о том, чтобы Александр был жив, но главная причина была в Мег. Ей так хотелось познакомить их друг с другом…

Какая женщина станет умышленно лишать своего ребенка отцовской любви?

– Она записала мое имя в свидетельстве о рождении, так что я подозреваю, что в какой-то момент она бы сообщила мне о Бонни. Она также попросила администрацию связаться со мной, когда у нее случились осложнения. Родители явно не были этому рады.

– Им не понравилось то, что вы забрали Бонни?

Лиам невесело рассмеялся:

– Можно сказать и так. Сегодня утром мне поступил звонок от их семейного адвоката. Они собираются подать иск о полноценной опеке над Бонни.

– Бедная крошка. – Теперь Дженна укачивала ребенка на руках. – Она пережила так много, лишилась матери, а теперь ее хотят отобрать у отца.

– Им ни за что не победить. – Теперь Лиам стоял рядом с Дженной, выпрямившись в полный рост. – Мой адвокат уже занимается этим делом. Бонни – моя дочь, и никто не сможет разлучить нас.

Видя решимость в его глазах, Дженна не сомневалась, что победа будет на его стороне.


Следующим утром Дженна уложила детей в новую двухместную коляску и отправилась изучать сады позади дома. Погода стояла прекрасная, и было глупо оставаться в доме. К тому же Дженна чувствовала себя не в своей тарелке.

После того как ночью они покормили Бонни, Дженне было трудно заново уснуть. Ее мучили воспоминания об обнаженном торсе Лиама. Каждый раз, когда он оказывался неподалеку, ей хотелось коснуться его широкой сильной груди, покрытой темными волосами, и узнать, какие они на ощупь. Этого делать нельзя, и то, что он был ее хозяином, являлось лишь одной причиной из вереницы прочих. Сразу за задним двором ей открылся вид на многочисленные цветочные клумбы. Ярко-желтые, пурпурные, розовые цветы. Такое изобилие на мгновение ослепило ее.

Между рядами трудились рабочие в широкополых шляпах, защищающих от яркого солнца. Вдали виднелась большая крытая теплица.

Мег захныкала.

– Потерпи, милая, сейчас мы посмотрим на цветочки.

Дженна знала, что компания «Цветы Хоук» владела большой фермой и поставляла свои цветы в несколько крупных магазинов в городе, а также в собственные фирменные лавки. Эти же цветы каждую неделю привозили в пентхаус Дилана. Однако видеть все это великолепие собственными глазами было куда прекраснее. Теперь ей казалось, что прежде она видела жизнь лишь в черно-белом цвете, и вдруг кто-то добавил в нее красок.

Она толкала коляску вдоль рядов душистых растений, время от времени останавливаясь и любуясь. Они не достигли и середины, когда Дженна заметила спешившего к ним навстречу Лиама.

– Доброе утро, – поприветствовала она его, когда он подошел достаточно близко. – Нам не хватало вас за завтраком.

– Доброе утро. – Его лицо осталось непроницаемым. – Я встал пораньше, чтобы наверстать упущенное.

Она глубоко вдохнула аромат цветов, смешанный с запахом свежевспаханной земли и обрезанных листьев. Если бы она трудилась в подобном месте, ей бы тоже хотелось вставать как можно раньше и приниматься за работу.

– Здесь так красиво. Кажется, Мег и Бонни уже полюбили это место.