Сэйнт зевнул.

— Может, расскажете, что произошло этим вечером?

Опасаясь, что он после этого разговора вернется к своим предыдущим вопросам, она сказала игривым тоном:

— Мне рассказать или, быть может, показать?

Ее пальцы скользнули по его мускулистому животу и прошлись по возбужденному органу, потом властно сомкнулись на этом жезле, который доставил ей столько удовольствия. Сэйнт вздрогнул, когда ее пальцы сжались.

— Господи, нет! — зашипел он, накрыв ладонью ее руку. — Я говорил о… том, что произошло в опере.

— Это совсем неинтересно, — сказала она и села, продолжая ласкать его член. Если бы он мог увидеть ее лицо, он понял бы, что она что-то задумала.

Прежде чем он успел ее остановить, она встала над ним на четвереньки и скользнула вниз по его телу.

— Мадам В…

Он взяла его в рот. Стон, вырвавшийся у Сэйнта, доставил ей неописуемое наслаждение. Язык ее заскользил по гладкой шелковистой головке члена. Она ощутила неповторимый солоноватый вкус их совокупления. Потом захватила ртом побольше плоти, а ее пальцы скользнули по жилистому столбу вниз, к изящным кожным мешочкам. Прошел час после того, как Сэйнт последний раз пролил семя, и твердость, которую она чувствовала в руках, указывала на то, что он снова был близок к этому.

Сэйнт приподнял свои узкие бедра.

— Пощады, женщина!

Мадам Венна медленно отпустила его. Но лишь для того, чтобы сказать:

— Ну уж нет.

Упираясь коленями в кровать и не отпуская мошонку, свободной рукой она взялась за член. Она мучила свою жертву, находя его самые чувствительные точки и лаская их кончиком проворного языка.

— А вы испорченная женщина! — прерывисто дыша, промолвил он и потянулся к ней руками, но она грациозно увернулась, желая докончить начатое.

Она сосала и облизывала головку члена, ловя языком росу его возбуждения. На самом деле ей больше нравилось доставлять мужчинам удовольствие языком. Она умела довести их до полного экстаза, которого они так жаждали, не отдавая им своего тела. Из опыта она знала, что большинству мужчин, наведывавшихся в «Золотую жемчужину», было не важно, испытывает удовлетворение женщина или нет.

Сэйнт же был из числа редко встречающихся мужчин, которые любят доставлять удовольствие не меньше, чем получать. Все эти годы мадам Венна втайне завидовала своим девочкам, когда он оказывал им внимание, и даже не надеялась, что когда-либо снова разделит с ним ложе.

Он опять изогнулся, когда она вырвала у него очередной стон. Ей нравилось осознавать, что он сейчас находится в ее власти. Ее соски так затвердели, что она чувствовала боль, когда они терлись о его ноги. Какая-то часть ее не переставала удивляться тому, что ей снова захотелось почувствовать его внутри себя. После того как он столько раз доводил ее до экстаза, ее тело, казалось бы, должно было уже насытиться. Однако оно, судя по всему, было под стать его телу. Чем ближе он был к финалу, тем больше ей хотелось присоединиться к нему.

— Хватит! — вдруг простонал он.

Его пальцы, которые он запустил в ее волосы, легли на ее плечи. Она выпустила изо рта член и устроилась верхом на его бедрах.

— Вам было неприятно? — спросила она, щекоча кончиками волос его лицо.

— Господи, нет! — Его намерения стали понятны, когда Сэйнт запустил руку ей между ног и взял свое достоинство, все еще мокрое после ее стараний. Твердую гладкую головку он устремил ко входу в ее пещеру. — Садитесь на меня.

Чтобы удостовериться, что она правильно его поняла, левой рукой он взял за ее бедро, а сам чуть приподнялся. Его головка раздвинула ее нежные складки, а она опустилась на него, углубив проникновение. Оба застонали. Она легла грудями на него, чтобы дотянуться губами до его рта.

— Ненасытное животное! — сладострастно проворковала она и куснула его за подбородок.

— Только с вами.

Сэйнт поймал ее лицо руками и поцеловал. Оставаясь с нею единым целым — его толстый орган пульсировал в ее глубинах, — он медленно смаковал ее губы так, словно все время до скончания мира было в их распоряжении.

Однако мадам Венна чувствовала, что чары ночи начали рассеиваться. Она не ожидала, что он останется у нее на всю ночь. У него была своя жизнь вне стен «Золотой жемчужины», да и ей нужно было заниматься делами. Эти проведенные вместе часы были исключением из правил.

— О чем бы вы сейчас ни думали… выбросьте это из головы, — сказал он, крепко поцеловал ее в губы, а потом в шею.

Она так задумалась, что не заметила, что перестала ритмично извиваться на нем.

— Простите, — шепнула она, схватила его за волосы на затылке и прижала лицом к своим грудям.

Он легонько сжал зубами нижний изгиб ее правой груди и всосал плоть, чтобы оставить след. Ее лоно задрожало от мысли о том, что на ее теле останется свидетельство его страсти.

— Я просто… Мне стало жаль, что ночь так коротка. У нас было так мало времени!

Настала очередь Сэйнта замереть. Помолчав немного, он сказал:

— Значит, от оставшихся часов мы должны взять все, что только можно.

Она засмеялась, когда он обхватил ее руками и одним мягким движением переменил положение, не нарушив их сокровенного единения.

— Вы ни о чем не пожалеете, мадам В, — сказал он, хотя сам не понимал, что это было — предупреждение или обещание.

Хриплым, грудным голосом она ответила:

— Не пожалею.


Проснувшись, Сэйнт, щурясь и беспрестанно моргая, с удивлением огляделся. В комнате было темно, но он сразу понял, что это не его спальня. И что на кровати он не один. Лежавшая рядом женщина жалостливо постанывала во сне.

Мадам Венна.

Он все еще в «Золотой жемчужине».

Осознав, что спал не в своей постели, он удивился. Он с юных лет знал, что оставаться в постели женщины после того, как страсть утихла, чревато возникновением пустых надежд и всяких недоразумений. Сэйнт всегда старательно избегал как первого, так и второго.

И все же большую часть этой ночи он провел в постели мадам Венны, лаская женщину до тех пор, пока она не взмолилась о пощаде. И он был безмерно рад такой ее реакции. Сэйнт вспомнил, что она не стала возражать, когда он уложил ее рядом с собой и накрылся вместе с ней покрывалом. Дожидаясь, пока она заснет, он и сам закрыл глаза. Он и не заметил, как усталость и ночь погрузили его в сон.

— Нет, — донесся до него голос мадам Венны; остальные ее слова прозвучали невнятно.

Она ногой стянула с себя покрывало и перевернулась на живот.

Сэйнт погладил ее по спине, чтобы успокоить, и подумал, что он, должно быть, единственный мужчина во всем Лондоне, который знает, что мадам Венна разговаривает во сне.

— Нет… Не надо! — Она оттолкнула его руку и задрожала.

Сэйнт нахмурился, хоть и не воспринял эту мольбу на свой счет. Что бы ей ни снилось, сон этот был не из приятных. Когда она, не просыпаясь, захныкала, он стал проклинать свое бессилие.

— Мадам В! — позвал он, целуя ее в плечо. — Просыпайтесь, моя дорогая.

Погладив пальцами ее щеку, он с удивлением почувствовал, что она влажная. Мадам Венна плакала во сне.

— Кэтрин! — Он специально назвал ее этим именем, надеясь прогнать преследовавшие ее страхи.

— Уходите… Нет!

Мадам Венна резко села спиной к нему и с шумом втянула в себя воздух, чтобы не закричать.

Сэйнт терпеть не мог женских слез. Большинство женщин пользовались ими для того, чтобы манипулировать мужчинами. Но тихие всхлипы мадам Венны были искренними. Ему в голову пришла ужасная мысль, что это он мог стать причиной ее страданий.

— Если позволите…

Мадам Венна вскрикнула от страха, пригнулась и быстро-быстро поползла на четвереньках, пока с глухим стуком не свалилась на пол. Сэйнт бросился к краю кровати.

— Господи, вы целы? Ну все, надоела мне эта темнота! Я зажигаю свечку.

Мадам Венна, распластавшаяся на полу, захохотала.

— О Сэйнт… Вы отняли у меня десять лет жизни. У меня чуть сердце не разорвалось.

Сэйнт уловил истерические нотки в ее голосе и насторожился.

— Я пойду зажгу свечу.

— Никуда не ходите, — сказала она, встала и прошла к противоположной стене. — Простите меня. Я, когда проснулась, думала, что одна.

Сэйнт услышал, как выдвинулся и задвинулся ящик комода.

— Мне нужно было уйти?

— Нет, что вы! — ответила она и быстро пересекла комнату, словно могла видеть в темноте, как кошка. — У меня редко бывают гости, и, проснувшись в темноте, я просто немного растерялась.

Затеплился огонек свечи, отбрасывая блики на обнаженное тело мадам Венны. Когда она повернулась, Сэйнт сделал безразличное лицо, увидев, что она надела новую полумаску взамен фарфоровой, которую он разбил. Эта маска была сделана из тонкого кружева. Наверное, с его стороны было глупо надеяться, что одна ночь страсти сможет разрушить разделяющие их преграды.

Не прикрываясь, она подошла к нему. Он понял, что ей нравится, как он смотрит на ее тело.

— Я рада, что вы остались со мной. — Мадам Венна сделала рукой жест, означавший, что она освобождает его от всех условностей. — Разумеется, теперь, поскольку я нарушила ваш сон, вы можете не…

— Вам приснился плохой сон.

Груди ее качнулись, когда она наклонилась и поставила серебряный подсвечник на небольшой прикроватный столик.

— Oui. — Она поежилась и хотела сесть на кровать, но заколебалась и лишь уперлась коленом в матрац. — Не хотите ли вина? Здесь есть открытая бутылка.

Сэйнт поймал ее за руку, прежде чем она успела улизнуть.

— Расскажите, что вам приснилось.

Мадам Венна сморщила носик.

— Обычный глупый сон.

Он сцепил пальцы сильнее, когда она попыталась вырвать руку.