— Я проведу Вас, мисс Уэлсли, — встретила меня хостесс.

Местами для сидения служили старинные диваны и стулья, выбранные лично моей бабушкой, которая неустанно повторяла, что её всегда тянуло к голливудской роскоши. Она приложила к этому все свои усилия.

Мой телефон зазвонил, уведомляя о сообщении.

Рашель: «Дверные замки в твоём номере поменяны. Завтра придёт охранная фирма, чтобы проверить систему безопасности и устранить проблему».

Я ответила коротким «хорошо», хотя всё далеко не так. Эту ночь я провела в номере бабушки и приказала охране поочерёдно стоять у двери. Я пребывала в состоянии потрясения, но, когда они спросили, не хочу ли я написать заявление в полицию, я сделала вид, что всё в порядке. Чёрный пиар — последняя вещь, в которой нуждался отель. Вот почему я четко дала понять сотрудникам службы безопасности, что если хоть словом обмолвятся об этом инциденте, то они будут искать себе новую работу.

Я видела, как отели годами теряли доверие клиентов, когда разражался большой скандал. Чёрт возьми, отель «Уэлсли-Кроуфорд» понёс серьёзные убытки, когда по миру разлетелась новость о самоубийстве жены Дэмиена — матери Трента. Вся ситуация представлялась прессе как случайная передозировка, но детали были куда более ужасающие: она вскрыла себе вены в спальне, которую делила со своим неверным мужем. На несколько часов была нанята бригада уборщиков, которая отчистила ковры и постельное бельё от крови — это то, что я подслушала. Я была слишком юна, чтобы осмыслить происходящее. Я знала только то, что она умерла, Трент уехал со своим отцом, а мои бабушка с дедушкой приложили все усилия, чтобы держать это за семью замками.

Я обязана защищать имя своей семьи и отель. Вору нижнего белья не удастся так легко запугать меня, ну, или, во всяком случае, я и виду не подам, что у него это получилось. Тот, кто ворвался в мой номер, был опытным взломщиком или ему просто посчастливилось, что камеры вышли из строя. Хотелось верить последнему, но видя, как система восстановилась сразу же после того, как я уведомила службу безопасности о взломе, полагаю, что всё-таки первый вариант. Сейчас же я продолжала убеждать себя, что это был просто какой-то юный посыльный-извращенец, который проиграл пари или что-то в этом роде — украсть трусики своего начальника ради авторитета среди своих сверстников. Только таким образом я удерживала себя от нервного срыва.

Пока меня сопровождали к месту — бархатному диванчику по правую сторону и двумя кожаными креслами по левую — я обдумывала, рассказывать ли Картеру о случившемся. Не хотелось рисковать, увлекая его в драму. Он казался довольно беззаботным парнем. Черта, которой я восхищаюсь в нём, и мне не хотелось ничего портить. Я потянулась за сигарой, лежавшей в хьюмидоре на маленьком антикварном, сделанном из красного дерева, столике, и поднесла к носу. Рядом стояли стеклянный графин с бурбоном и набор из четырёх стаканов.

Запах сигар и бурбона напомнили мне о дедушке. Он был заядлым курильщиком сигар, что и послужило причиной возникновения «Кубанской комнаты». Каждый вечер, после ужина он извинялся и удалялся за сигарой и стаканом виски. Однажды, вскоре после моего восемнадцатого дня рождения, он спросил меня, не хочу ли я присоединиться к нему. Он предложил мне бурбон, от которого я отказалась. Тогда я ещё не вошла во вкус. Это пришло с возрастом и часами, посвящёнными карьере. С каждым годом я ощущала острую потребность в стаканчике спиртного на ночь всё больше и больше.

— Пожалуй, я попробую сигару, — ответила я, снискав от дедушки дерзкую ухмылку.

— Конечно, — ответил он, протягивая руку и позволяя мне выбрать сигару.

Втянув дым и выдохнув так, как на протяжении многих лет делал это он, я поняла. Приятный, пряный вкус, оставшийся во рту, в сочетании с лёгким головокружением, последовавшим за второй затяжкой, вызвали чувство эйфории. Меня никогда не привлекало курение, но каждый раз заходя в «Кубанскую комнату», мне хотелось закурить. Но всё время в такие моменты голос бабушки заглушал смех дедушки в моей голове: «Такое поведение не подобает даме, Ханна».

Он, наверное, перевернулся бы в гробу, узнав, что кто-то приставал ко мне. Он всегда оберегал меня. Я бы могла воспользоваться его «Я никому не дам тебя в обиду» речью прямо сейчас. Стены беседки укрывались обоями сливового цвета в вертикальную тонкую золотистого цвета полоску, повторяющуюся через каждые несколько дюймов. Тщательно расположенные чёрно-белые фотографии коллекционных винных бутылок и сигар дополняли интерьер.

— Вот наш напиток дня, — изрекла хостесс, указывая на графин. Я вернула сигару обратно в хьюмидор. — Это особенная смесь девятилетней выдержки, обладающая насыщенным, приятным вкусом. Вы также можете заказать что-то другое из меню напитков, — Которое она протянула мне со своей лучшей улыбкой, заслуживающей чаевых.

— Благодарю. Когда прибудет Картер Делаван, дайте ему, пожалуйста, знать, что я здесь. — Я не смогу увидеть его у входа в бар, так как укромное местечко, где я сидела, находилось в конце зала в обрамлении тёмной бархатной шторы, служившей для большего уединения. Около шести других укромных уголков располагались таким же образом вдоль прохода.

— Конечно, мисс Уэлсли, — кивнула она и вернулась к входу в бар.

Я просматривала меню напитков, когда надо мной повисла тень. Я подняла глаза, ожидая увидеть Картера, но вместо этого была тошнотворно поприветствована Элисон и Трентом.

Просто чудесно.

— Здравствуйте, Ханна. Как поживаете? — заговорила Элисон, крепче обхватывая его руку.

— Здравствуйте, Элисон. — Я взглянула на её жениха, чьё лицо оставалось жёстким. — Трент, — признала я.

— Добрый вечер, Ханна, — ответил он. Его глаза сузились, глядя на меня. — Что привело тебя этим вечером в «Кубанскую комнату»?

— У меня здесь назначено свидание, — сообщила я ему, посылая довольную улыбку Элисон, которая вопросительно наблюдала за нашей с Трентом перепалкой. — А вас двоих? Наслаждаетесь романтическим вечером?

Элисон кивнула.

— Это моё самое любимое место для свиданий в отеле. — Я сосредоточила всё своё внимание на Элисон, но всё равно смогла уловить момент, когда Трент сжал челюсть во время моих слов о романтичности «Кубанской комнаты». — Здесь царит такая уютная обстановка. — Я заметила искру во взгляде Трента и почти представила, что сейчас творилось в его голове. Я отвернулась. Он мог оставить свои взгляды и непристойные имейлы для своей невесты. Хотя, исходя из холодного, незаинтересованного выражения на лице Элисон, не думаю, что она бы позволила кому-либо завязать глаза или связать себя в ближайшее время.

— Надеюсь, Ваше «неотложное дело, касающееся отеля» разрешилось? — поинтересовалась Элисон. — Ваша помощница хорошо справилась с дегустацией, но я бы предпочла услышать Ваше мнение. Трент говорил, что Вы лучший организатор мероприятий в городе, — добавила она, касаясь свободной рукой к его груди.

Я потянулась за бурбоном, стоящем на журнальном столике, и налила себе двойную порцию. Может быть, и тройную.

— Он очень любезен. Я делаю всё, что в моих силах, чтобы мои невесты в конечном итоге остались довольны, — ответила я на лесть, когда Трент соизволил, наконец, посмотреть на меня.

Он также рассказал тебе о том, что совсем недавно кончил в меня?

— К своей работе я отношусь очень серьёзно, Элисон. Заверяю Вас, что больше ничего не станет на пути у Вашего бракосочетания. Это будет самая лучшая свадьба, которую когда-нибудь устраивал отель, — откинувшись на спинку дивана, заверила я. — В конце концов, Трент — владелец отеля. — Могу с уверенностью сказать, что Трент почувствовал в моих словах злость, хоть я и хорошенько замаскировала её. Учуяв аромат дуба, исходивший от напитка в моей руке, я сделала легкое круговое движение запястьем и поднесла его к губам, позволив насыщенному вкусу обжечь горло. Мой взгляд не отрывался от ледяных глаз, направленных в мою сторону.

— Великолепно! — засияла лучезарной улыбкой она. — Оставим вас наедине, — указала она на Картера. Я даже не заметила, когда он подошёл.

Картер присел на диван возле меня и быстро поцеловал в щёчку:

— Я не помешал? — повернулся он к Тренту и Элисон.

— Не глупи, — я взяла его за руку. — Я ждала тебя. Трент. Элисон, — посмотрела я в их направление. — Вы знакомы с Картером? Он шеф-повар нашего лучшего ресторана. — По какой-то причине мне хотелось расхваливать Картера перед Трентом. Доказать, что Картер — лучший мой избранник. Правда, не знаю, доказывала я это Тренту или себе. — Его блюда восхитительные. Мне… Отелю очень повезло, что он согласился работать у нас.

— Мы уже знакомы, — заявила Элисон.

— Рад знакомству, — сухо произнёс Трент, протягивая Картеру руку.

— Я тоже. — Картер приподнялся. Пока двое сильных мужчин пожимали друг другу руки, я рассматривала их и сравнивала. Ростом и телосложением они были слишком похожи, чтобы выделить кого-то одного, что говорило лишь о том, что меня тянуло к определённому типу. Волосы Картера были светлее, а черты лица немного мягче, чем у Трента. Кажется, я предпочитаю исключительно мужчин с голубыми глазами: у Картера они дерзкие и манящие, а у Трента неистовые и обворожительные. Они как олицетворение дня и ночи. Картер одарил Трента дружелюбной улыбкой, но так как Трент не ответил взаимностью, она поблекла.

— Скажи-ка мне, Картер, — заговорил Трент, высвобождая свою руку, — что привело тебя в наш прекрасный отель? — спросил он, взглянув в мою сторону при упоминании отеля. Как будто я забыла, что и его имя красуется на вывеске.

— Я же сказала, он шеф-повар, — вмешалась я.

— Да, я слышал, — язвительно ответил он. Когда осознал, что не только я уловила резкость в его тоне, чувствуя свою вину, он закачал головой. — Я имел в виду, почему именно этот отель? Почему Чикаго? Профессионал вроде тебя может получить работу в любом уголке мира, где захочет.