– Прекрасно. Хорошо. Очень хорошо. – В ее дрожащем голосе не было уверенности. Как будто в ответ, Мак положил на колени свой небольшой саквояж. Взгляд Мередит, словно мотылек на огонь, метнулся к этому саквояжу. Если бы было возможно, ее глаза раскрылись бы еще шире.

– Рад это слышать, – пробормотал Ник, борясь с желанием схватить ее за плечи и трясти ее, пока не услышит правды. Не зная, что говорить дальше, он спросил: – А как семья Финнея? Как они?

Она отвела взгляд от Мака, или, вернее, от его внушительного саквояжа, и с подозрением посмотрела на Ника.

– Живут, как и следовало ожидать. Требуется время, чтобы привыкнуть, но они справляются. Сомневаюсь, что они когда-нибудь полностью оправятся от горя.

– Никто не может, – согласился он, не спуская с нее взгляда. Вид этих сияющих зеленых глаз, таких обманчиво невинных, разжигал его гнев. – Такая трагедия. Меня преследуют воспоминания о той ночи, и не могу даже сказать, как я беспокоюсь за вас. – Он прижал руку к сердцу, изображая тревогу.

– За меня? – Она поднесла руку к горлу и заморгала, словно пытаясь избавиться от пылинки, попавшей ей в глаза.

– Да, – ответил он, по-прежнему не спуская с нее пристального взгляда. – Не следует так легко относиться к родам, это может быть опасно для жизни.

– Действительно, – согласилась мисс Элеонора, затем под осуждающим взглядом племянницы крепко сжала губы.

Мередит снова посмотрела на него:

– Не волнуйтесь за меня, милорд. Надеюсь, вы проделали весь этот длинный путь не для того, чтобы выразить свое беспокойство о моем здоровье. Я могла бы написать письмо и заверить вас, что я вполне здорова. – Хотя она и смягчила свой выговор улыбкой, было ясно, что она не желает его вмешательства. Он знал это с самого начала. Но только сейчас понял почему.

Ник изобразил на своем лице любезную улыбку.

– Я понял, что единственное, что успокоило бы меня, – это сделать то, что я предложил.

С возраставшим удовлетворением он наблюдал, как ее глаза снова устремились на Мака. Ее страх чувствовался даже в воздухе, как что-то ощутимое, материальное, которое Ник мог бы потрогать. Очевидно, она поняла его намерения и то, что означал этот визит.

Возбуждение и торжество овладели им. Он разгадал ее игру, поймал ее в ее собственные сети лжи. Обманщица. Неужели она действительно думала, что сможет осуществить свой обман?

– Ч-что вы имеете в виду? – заикаясь, спросила она, вдруг заинтересовавшись своими ногтями.

Он улыбнулся, наслаждаясь ее растерянностью.

– Я решил прибегнуть к услугам врача. – Ник указал на Мака. – Он согласился осмотреть вас.

– Что?! – Ее голос взлетел на несколько октав. Она забыла о ногтях и вцепилась в подлокотники своего кресла.

Ник заморгал с самым невинным видом.

– Свелл убедится, что вы и ребенок хорошо…

– В этом нет необходимости.

– Значит, вы показывались врачу?

Она заколебалась, и он словно увидел, как крутятся мысли в этом ее изобретательном мозгу.

– Нет, – медленно произнесла она, – Мари прекрасно разбирается в таких делах. Ее забот более чем достаточно.

– Да, Мари очень много знает. – Мисс Элеонора, оправившаяся наконец от шока, поддержала ее.

– Я бы чувствовал себя намного спокойнее, если бы вы позволили хорошему доктору осмотреть вас. Он специалист высокого класса. – Ник прищурился и выдвинул более веский аргумент: – Я знаю, вы прежде всего беспокоитесь о своем ребенке. Как и все хорошие матери. Вы не захотите упустить случай, когда один из самых лучших врачей Британии оказался рядом с вами.

Тяжелая тишина нависла в воздухе, когда их глаза встретились в безмолвной борьбе: чья воля окажется сильнее? Была ли она готова признаться в обмане и покончить с этим? Он сумел загнать ее в угол. Как она могла и дальше отказываться от его предложения и выглядеть такой бесчувственной в своем упрямстве? Одно было ясно – пока он ничего не достиг. Если она сейчас не признается, он останется здесь до тех пор, пока не узнает правды.

– Не бойтесь, миледи. – Мак похлопал по черному саквояжу, и в ее глазах мелькнула тревога. – У меня нежная рука. – И тут у Мака хватило нахальства подмигнуть.

Мередит ахнула. Мисс Элеонора издала слабый кашляющий звук и протянула руку, чтобы ухватиться за Мередит, ее голова упала на спинку кресла, как будто ее шея больше не могла выдерживать вес ее внушительной шляпки-тюрбана.

Ник не знал, смеяться ему или задушить Мака. Неужели его друг вообразил, что уговаривает трактирную служанку переспать с ним?

Освободившись от руки тети, Мередит вскочила на ноги и указала дрожащим пальцем на Мака.

– Я не позволю этому чужому человеку и пальцем дотронуться до меня. – Затем она указала на Ника. – А вы, сэр, превзошли себя. Иметь наглость явиться сюда с врачом, чтобы осмотреть меня. Как будто вы сомневаетесь в том… – Она внезапно замолчала, и от ее пламенной речи остались лишь так же внезапно опущенные глаза. В комнате воцарилась напряженная тишина.

Ник встал и сделал два шага, разделявшие их. Наклонив голову, чтобы заглянуть ей в глаза, он закончил ее фразу:

– …как будто я сомневаюсь, беременны ли вы?

У нее перехватило дыхание.

– Какой вздор.

Ник сказал медленно и коротко:

– Нет, я так не думаю. Я думаю, что это правда.

Страх исказил ее черты, затем наступило отчаяние. Он как будто слышал, как заскрипели колеса ее мыслей, останавливаясь и поворачиваясь в ее голове, в поисках выхода из ямы, которую она сама себе выкопала.

Ник продолжал настаивать:

– Правду. Я хочу правду сейчас же.

Она несколько раз открывала рот, но не произнесла ни слова.

Он взглянул на двоих других, присутствовавших в комнате.

– Вон! Вы оба! – рявкнул он.

Мак вскочил на ноги, готовый подчиниться. Мисс Элеонора в нерешительности ломала руки, но не вставала с места.

– Мередит? – дрожащим голосом спросила она.

Ник коротко кивнул в сторону тети Мередит:

– Мак, не поможешь ли ты мисс Элеоноре выйти из комнаты?

– Не думаю, что личная аудиенция уместна, милорд. – Голос Мередит жалобно дрожал. – Я оскорблена вашими обвинениями и прошу вас сейчас же удалиться. – Она чуть приподняла подбородок и кое-как сумела презрительно посмотреть на него. Ник был вынужден отдать ей должное. У нее была сила воли. Большинство на ее месте уже давно бы спасовали.

Мак взял мисс Элеонору под локоть и помог ей встать. Женщина была готова расплакаться и, проходя мимо Ника, схватила его за руку.

– Пожалуйста, милорд. Вы не понимаете. Мередит хорошая девушка. Она просто испугалась, что вы выбросите нас на улицу.

– Тетя Элеонора, – одернула ее Мередит, теряя свою надменность от откровенной мольбы своей тети.

Мисс Элеонора быстро закрыла рот. Она посмотрела на разгневанную Мередит, затем на довольного собой Ника. Милая глупая женщина практически признала вину племянницы. Ник не смог удержаться. Он закинул назад голову и расхохотался. Спустя минуту мисс Элеонора поняла, что своим болтливым языком выдала племянницу. Ее лицо побледнело, и она разразилась бурными слезами и, ударяя тульей шляпы по подбородку Мака, медленно свалилась в его объятия. Мак выглядел растерянным от такого развития событий. У него не хватало опыта в умении успокаивать рыдающих леди.

– О, я все погубила! – Мисс Элеонора судорожно сжимала пальцами сюртук Мака. Неловко похлопывая ее по плечу, Мак вывел ее из комнаты.

Дверь закрылась, и они остались одни. Ник больше не смеялся. Мередит презрительно выпятила нижнюю губу, что делала ее похожей на обиженного ребенка. Он был слишком взволнован, чтобы помнить, что она была вполне взрослой женщиной. Отступив назад, он окинул взглядом ее черное широкое платье. Линия ее пышной груди, хотя искаженная ужасным платьем, была хорошо видна и служила напоминанием, что она была настоящей женщиной. И такой же опасной и лживой, как и все они.

– Что вы можете сказать в свою защиту?

– О чем именно? – Мередит уклонилась от ответа, ее глаза смотрели мимо него, явно отыскивая путь для побега.

Его раздражение росло… вместе с разочарованием. Не такой он представлял эту сцену. В его воображении она в этот момент должна была рыдать, выпрашивая у него прощение, взывая к его жалости. Все кончилось. Она попалась. Разве не могла она хотя бы попытаться изобразить раскаяние?

– О, я не знаю. О вашем притворстве, – проворчал он.

– В этом не было ничего личного. Вы должны это понять, – объяснила она с таким хладнокровием, которое еще больше возмутило его. Она отступила на несколько шагов и села на краешек стула.

Он двинулся к ней, схватил ее за плечи и приподнял.

– Вам нравилось делать из меня дурака?

Она широко раскрыла глаза и отрицательно затрясла головой:

– Никогда этого не было…

– Нет? – прорычал он. – Вы не испытывали удовольствия, когда отсылали меня прочь отсюда, зная, что это место по праву принадлежит мне?

Ледяная принцесса исчезла.

– Оук-Ран не принадлежит вам по праву! Обстоятельства вашего рождения не делают это имение вашим! Вы и не думали о нем все эти годы, – осмелилась она возразить, в ее глазах сверкало пламя.

В ответ на этот сверкающий взгляд кровь забурлила в жилах Ника, но он только слегка встряхнул Мередит.

– И как Оук-Ран может быть больше вашей собственностью, а не моей? Разве я не заслуживаю хотя бы чего-то из наследства человека, который был моим отцом? За всю мою жизнь он почти ничем не помог мне.

– Все это, может быть, и так, – согласилась она, – но до моего приезда сюда здесь были только лес и камни. Я превратила их в дом. Имение стало процветать.

Он только покачал головой, не признавая ее логики.

– Скажите мне одно: вы беременны?

Она дернулась в его руках, как будто он ударил ее.

– Нет, конечно, нет. Как…