Барбара Сэмюэл - Ночь огня

Бэзил прищурился:

– Она и представить себе не могла, что он окажется самым мужественным и красивым из всех мужчин?

– Совершенно верно. На самом деле это было довольно глупо, она по опыту знала, что мужественные и красивые мужчины редко могут похвастаться чем-нибудь еще, кроме внешности.

– Бедняжка! Ей следовало посетить Италию, там она нашла бы себе прекрасного жеребца.

Кассандра рассмеялась:

– Ты рассказываешь мою историю?

– Нет-нет, продолжай, пожалуйста.

– Поэтому она написала своему лысеющему ученому и описала себя так, чтобы он ни о чем не волновался: она вдова, которая сама пробила себе дорогу в жизни и которую мало волнуют условности общества. Они писали друг другу письма в течение нескольких месяцев, делясь друг с другом самыми потаенными мыслями, и доверяли секреты, которые не доверили бы никому. Знаешь, им было нечего опасаться.

– Да, – прошептал Бэзил.

– Но все изменилось, когда он пригласил ее посетить его страну, а она отважно приняла это приглашение.

Бэзил, дурачась, пододвинулся к ней:

– А потом она познакомилась с мужественным жеребцом!

Кассандра покачала головой:

– Она познакомилась с удивительным человеком, красивым и внутренне, и внешне, именно тогда, когда уже отчаялась его встретить.

Бэзил поцеловал Кассандру, она поцеловала его в ответ, одновременно лаская его спину, руки и бедра.

– Спасибо, Бэзил, – прошептала она.

Он прижал ее к себе. Они заснули, совершенно изнуренные.

Кассандра не сразу поняла, что ее разбудили потоки масленого света, заливавшего комнату. Постепенно она осознала, что лежит на постели совершенно обнаженная, что лежит не одна, и повернулась, испугавшись воспоминаний. Бэзил спал на животе. Его большое сильное тело было полностью обнажено. Одно колено было подогнуто, руки раскинуты над головой, волосы, густые и черные, загораживали лицо.

В Кассандре поднялась такая буря эмоций, что пришлось закрыть глаза, вздохнуть и снова открыть их. На подбородке Бэзила появилась легкая щетина, старившая его. Роскошные волосы и ресницы свидетельствовали о том, каким он был в детстве. Его тело, так нравившееся ей, было здоровым и сильным, с мускулистыми плечами и длинной гибкой спиной. Изгиб между ягодицами и бедрами вдруг показался ей таким уязвимым, что Кассандре захотелось закрыть его, чтобы защитить, но она поняла, улыбнувшись, что сама столь же обнажена и беззащитна, как и он. Их разоблачат вместе.

Ей понравилась быть обнаженной, и, испытывая странное ощущение по отношению к самой себе, она встала и подошла к столу, прикрытая только ниспадавшими волосами. Она никогда в жизни не ходила обнаженной, даже в своей комнате, находясь в одиночестве. Кассандра почувствовала себя дикой, свободной и достаточно смелой, чтобы стоять у стола, рассматривать собственную грудь, обласканную солнечным светом, и даже рассматривать, как красиво переливаются и отливают золотом волосы, прикрывавшие живот и бедра.

Она налила воды и выпила ее, борясь с голосами, нашептывавшими ей, что она слишком распутна и безнравственна, чтобы наслаждаться, чтобы получать удовольствие от ощущения собственной плоти. Не обращая на эти голоса никакого внимания, Кассандра поставила стакан и вытянула руки над головой, подставляя себя поцелуям солнца.

Когда она возвратилась к постели, Бэзил перевернулся. Теперь его голова покоилась на руках. Он улыбался.

– Не представляю себе более великолепного зрелища.

Она снова подняла руки и покружилась, чтобы доставить ему удовольствие, потом прыгнула обратно к нему и в порыве счастья обняла его.

– Я богиня! – воскликнула она. – Вот что ты сделал со мной.

Бэзил рассмеялся и заерзал, когда она провела пальцами по его боку. Кассандра с восторгом заметила, что он боится щекотки.

– Перестань!

– Ты что, один из тех мужчин, которые всегда просыпаются в плохом настроении?

– Нет, – он взглянул на нее поверх локтя, – просто я очень боюсь щекотки. Сегодня мы поедем во Флоренцию слушать оперу, и, может быть, после обеда у нас останется время для работы.

– Работы? Я совершенно не хочу работать, особенно во Флоренции!

– Но мы должны! – Он поднял темную бровь. – Я обязан проследить за тем, чтобы ты проводила время с Боккаччо, пока путешествуешь по этому миру.

Бэзил откинул волосы с ее лица.

– А я постараюсь выразить в моих скромных стихах чудо по имени Кассандра.

– Нам обязательно сидеть в доме? Здесь нет какой-нибудь уютной веранды?

Кассандра вздрогнула, внезапно осознав, что ведет себя неблагоразумно.

– Ой! Ты хочешь, чтобы я продолжала прятаться? Приехала твоя нареченная?

В его глазах что-то промелькнуло. Он смотрел на их переплетенные руки.

– Кассандра, она больше не моя нареченная.

– Что?

– Я не мог поступить бесчестно – отдать тебе мою любовь, в то время как другая думала бы, что я верен клятве. – Взгляд его темных глаз был спокоен. – Она хочет быть монахиней, и я написал ей, что советую принять постриг, а отца попросил отменить помолвку.

Кассандра затихла.

– Я не собираюсь становиться твоей женой, Бэзил, я буду только твоей любовницей.

Он поджал губы, поднял ее руку и поцеловал ладонь.

– Я знаю.

Но Кассандра видела, что он не верит ей, что он считает, что она рано или поздно сдастся.

– Не заставляй меня повторять это, Бэзил.

– Не стоило тебе ничего рассказывать.

– Возможно.

Они долго молчали, испытывая неловкость. Кассандра думала, не накинуть ли ей на плечи простыню, но продолжала сидеть спиной к нему. Она сосредоточилась на великолепном виде, открывавшемся сквозь большие окна, и подставляла лицо ветерку, шевелившему занавески. Солнце к этому моменту уже немного померкло, но ей не хотелось терять ни одного луча. Она повернулась с озорным смехом:

– Вы хотите сохранить свою любовницу, сэр?

Бэзил усмехнулся и откинул назад волосы.

– Да, миледи. Что я должен совершить, чтобы подтвердить свои слова?

– Возьмите меня во Флоренцию и угодите мне оперой и открытыми верандами.

– Поехать во Флоренцию нетрудно, но надвигается дождь. Наверное, мы будем вынуждены найти себе занятие в стенах моего дома.

– Дождь? Откуда ты знаешь?

Он откинулся назад, роскошно красивый в своей наготе.

– Я чувствую по запаху.

Кассандра вдохнула и почувствовала этот запах – мягкий и соленый. Она положила голову на его руку и вздохнула:

– Ну, я полагаю, награда достаточно высока. Я склоняюсь к тому, чтобы поработать.

– А! Ты задумала что-то определенное?

– О да, – прошептала она, придвигаясь поближе, чтобы поцеловать его, – совершенно определенное.

Его глаза повеселели.

– Я буду ожидать этого с нетерпением.

Поездка во Флоренцию длилась недолго. Они ехали в удобном экипаже. Рядом скакал всадник для охраны, а Кассандра выглядывала из окна в совершенном восторге от происходившего.

Она упивалась пейзажем, деревушками, готическими церквами, деревьями и дикими цветами, которых никогда раньше не видела, и даже переменой света, когда небо стало темным и зловещим перед дождем, а облака тяжело нависли над холмами.

– Посмотри, как далеко можно оглядеть эту долину, – заметила она, пораженная сменой света и тени.

– Однажды ты напишешь об этом, – сказан Бэзил, взяв ее за руку.

– А ты?

Он отрицательно покачал головой.

– Я буду писать о лице Кассандры, освещенном радостью от того, что она видит.

Кассандра нахмурилась:

– Ты такой сумасброд!

Бэзил изобразил удивление:

– Тебе не нравится?

– Нет, экстравагантность – характерная черта повес.

Он рассмеялся:

– Я итальянец и поэт!

– Это слишком.

– Тебе нужно только привыкнуть к этому, – сказал он, поднося ее руку к своим губам. – Честно говоря, нет таких слов, чтобы в полной мере отдать должное твоей красоте, Кассандра.

Его возбуждение выдавали только расширившиеся ноздри.

Кассандра повторила то, что делала уже сотню раз и течение часа: она ухватилась за эту деталь его внешности и покачала головой удивленно и притворно огорченно:

– Я вижу, мне придется учить тебя английскому этикету.

– Если потребуется. – Что-то привлекло его внимание. – Смотри! Шпили Флоренции.

К тому времени когда они подъехали к его городскому дому, очаровательному зданию времен Ренессанса, построенному вокруг внутренней веранды, начался сильный дождь, помешавший Кассандре увидеть остальное. Они нашли пристанище в библиотеке, богато и пышно украшенной.

– Это библиотека моего отца, – сразу объявил Бэзил.

– Нам обязательно работать? – спросила она в последний раз, когда он достал перья, которые надо было очинить, и чернильницы. Ее вовсе не увлекала перспектива каких-то исследований.

Как будто зная об этом, Бэзил сбросил камзол и повесил его на спинку стула. Его глаза искрились от смеха.

– Я хотел, чтобы ты начала свой перевод. Если ты повезешь обратно в Англию что-то еще, тем лучше, но я совершенно серьезно предлагаю тебе сделать эту работу.

Обратно в Англию. Внутренний голос подсказывал Кассандре, что оставить Бэзила будет не так просто, как она себе поначалу представляла. Чтобы не выдать замешательства, она пожала плечами с притворной скукой:

– Как хочешь!

Он рассмеялся, положил руки ей на плечи и усадил в большое кожаное кресло, вручив очиненное перо.

– Однажды ты поблагодаришь меня за это.

Кассандра подняла голову, осознав, что ни один мужчина в ее жизни не вкладывал ей в руку перо с такой энергией и не говорил, что она должна писать. Преисполненная благодарности, Кассандра схватила его руку и поцеловала ладонь:

– Благодарю вас, сэр. – Она отпустила его и жестом попросила удалиться. – Дай мне возможность начать.

Серая сетка дождя висела над городом все время после обеда.