Шеннон Дрейк - Ночь нашей любви

– Поэтому я должен вас развязать?

– Обойдусь, сэр! Оставьте меня в покое!

– Именно это, миледи, я и намерен сделать. Но я не так глуп, чтобы предоставить вам свободу действий.

Кайра испуганно отпрянула, когда шотландец протянул к ней руки, но тот лишь поправил одеяло, затем обошел кровать и улегся на своей половине.

Что ж, по крайней мере ей тепло. Кожаные ремни хоть и действуют на нервы, однако не мешают. Да и она тоже порядком измучилась.

В конце концов она уснула.

Ей снилось, что теплый невесомый мех ласкает ее грудь, живот, бедра, спину, наполняя все тело каким-то чувственным жидким огнем. Дразнящим, возбуждающим, требующим отклика. Она выгнулась, чтобы ощутить прикосновение меха…

И открыла глаза. Перед ней была мощная грудь шотландца. Руки оказались свободными и не болели. Нога лежала на его бедре. Пальцы зарылись в темную поросль волос. А она прижималась к нему, словно целую вечность была его любовницей. И эта поза, донельзя неприличная… В общем, лучше бы ей находиться подальше от той части его тела, о которой она не желала знать.

Как она это проделала? Она спит в такой интимной близости с врагом!

Шотландец обнимает ее за талию. Смешно, но именно от его прикосновения возникли те сладостные ощущения, которые дразнили ее во сне. Должно быть, он проснулся, отвязал ее и, как это ни удивительно, продолжал ласкать, да еще прижался к ней всем телом.

Кайра попыталась отстраниться, но он лишь крепче обнял ее.

– Вы думали, что были с ним? С Дэрроу?

Она покраснела, утешаясь тем, что он видит только ее макушку. Разве стала бы она так реагировать на ласки Дэрроу? До чего же глуп этот шотландец!

Она снова попыталась высвободиться, толкая его в грудь, отпихивая руки, но ее неодолимо тянуло к нему. Господи, неужели она хочет, чтобы все повторилось? Кайра продолжала яростно вырываться. Разве не этого требуют от нее достоинство, воспитание, приличия?

– Вы приняли меня за Дэрроу? – гневно повторил он.

– Какая вам разница? – Она прекратила сопротивление, ибо шотландец прижал ее к кровати и навис сверху, пристально глядя ей в лицо.

– Возможно, я просто любопытен. Говорят, некоторые мужчины способны переспать с кем угодно, лишь бы оно двигалось и было теплым.

– Включая овец, как я слышала. Особенно шотландские горцы.

– Гнусная клевета! А я слышал это про англичан: именно члены королевской семьи и аристократы обожают там овец.

Среди моих людей много горцев, и никто из них не требовал, чтобы мы таскали за собой овец. Но вы не ответили на вопрос. Вам приснился Дэрроу?

– Не позволите ли мне встать?

– Нет. Прежде ответ. Вам было приятно, миледи, более, того, вы этого хотели, и меня разбирает любопытство. Мужчины, как мы выяснили, могут спать с кем попало. Но говорят, женщина, чтобы хотеть мужчину, должна что-то чувствовать.

– Вас я определенно не хочу, и этот разговор просто нелеп. А теперь будьте любезны…

– Вы хотели Дэрроу?

– Отпустите меня.

– Не отпущу, пока не получу ответа на свой вопрос.

Скажите, должна ли женщина быть настолько заинтересованной, чтобы лечь с мужчиной в постель?

– Сэр, что за глупый вопрос! Большинство женщин выходят замуж по прихоти отцов или сюзеренов за мужчин, которых презирают. Либо… – Кайра умолкла.

– Либо? Говорите, иначе я подумаю, что вы лжете!

– Либо их насилуют почти незнакомые мужчины, я слышала, многих девушек принуждают спать в брачную ночь с хозяином, поскольку Эдуард предоставил своим людям право первой ночи.

Английский король возродил этот обычай в Шотландии, что свидетельствовало о его отношении к покоренному народу. Он как-то сказал, что намерен улучшить породу шотландцев.

Кайра сама не понимала, затем начала разговор на эту тему, усугубив грехи английских лордов, присланных королем править Шотландией.

– Я ответила, теперь отпустите меня, – пробормотала она, смущенная его взглядом и близостью. Это может плохо кончиться.

– Нет, не ответили. Вы приняли меня за Дэрроу?

– Как я могла принять вас за Дэрроу, если мне вообще ничего не снилось? – раздраженно спросила она.

– Миледи, неужели я оказался столь неловким? Для акта любви требуется нечто большее, чем.., акт любви. Полагаю, вам это известно, хотя вы и сохранили невинность. Если вы знаете про овцу, то представляете себе, что происходит между двумя любовниками.

– Если вы не против…

– Я хочу знать правду.

– Мне больше нечего, сказать вам.

– Хорошо, раз вы стесняетесь говорить об этом, я помогу. Начнем с главного. Он ласкал вас подобным образом?

Потому вы, словно кошка, прижимаетесь к гладящей вас руке?

Он упивался вашими губами, целовал вот так…

Прежде чем она поняла его намерения, шотландец раскрыл ей рот языком, требовательно, нежно, чувственно, прижался к ней всем телом; казалось, его губы были повсюду.

Гордость приказывала ей сопротивляться.., и умерла под его натиском. Поцелуй такой неспешный, изучающий, дразнящий, возбуждающий, от которого она буквально тает, а внутри… Господи, что с ней происходит? Ничего подобного она никогда не испытывала, а не зная, не могла и хотеть. Смешно.

Он же наверняка проделывал то же самое со всеми шлюхами, которые были у него после смерти жены.

Мужчина способен переспать с овцой. Почему эта грубая правда не удерживает ее от…

Он целует, ее так нежно, долго, обольстительно, словно не может от нее оторваться. Она чувствует прикосновение его губ, тепло его тела.., и сердце готово выскочить из груди.

«Борись с ним, не будь идиоткой!»

Она не в состоянии. Что означает это безумие? Раньше такой вопрос у нее даже бы не возник. Кинси она просто ненавидела: его вид, запах, присутствие. Ненавидела так, как должна бы ненавидеть шотландца.

«Сопротивляйся, беги, не смей этого хотеть!»

Но когда он вдруг отпустил ее, она почувствовала глубокое разочарование. Шотландец провел пальцем по ее щеке, мокрой от слез.

– Так вы любили его! – Это прозвучало как смертный приговор.

Любила? Кинси Дэрроу? О нет!

Он резко отстранился и встал, словно обнаружил в постели ядовитую змею.

Кайра молча наблюдала, как он умывается, видимо, собираясь уходить.

Неужели она настолько отвратительна, что этот человек просто бросит ее и уйдет? Кажется, он в самом деле ее отверг.

Через несколько минут шотландец оделся и вышел.

Аррен был в гневе, сам не зная почему. Все-таки у нее удивительная способность выводить его из себя! Это же смешно, нелепо.

Он может бросить ее, уйти. Она для него ничто.

Маленькая идиотка, готовая прыгнуть с башни, чтобы предупредить Кинси Дэрроу о грозящей опасности. Надо было привязать ее к столбу во дворе, обложить поленьями и сжечь.

В главном зале Аррен обнаружил, что снова опоздал. Все уже поели и разошлись по делам; на башне каменщик чинил стену.

– Похоже, леди действительно упала, – сказал Рагнор.

– Тогда почему она пыталась удрать, завидев меня?

– Она же пленница. Что бы ты делал на ее месте?

Справедливость доводов отнюдь не смягчила отношения Аррена к женщине заклятого врага.

– Не важно. Ты поговорил с Джоном?

– Поговорил. – Рагнор обвел глазами зал, где остались только они, и сказал:

– Уоллес считает, что мы в состоянии разбить англичан.

– Думаю, время пришло.

– Тогда нужно встретиться с ним и узнать о его намерениях, – Да. Если де Морей приведет с севера подкрепление, а нам удастся объединить разрозненные силы…

– Но шотландские бароны против.

– Нет, они только боятся за свои владения. Для нас главное – объединить усилия. О да, мы взяли этот замок. Уоллес тоже взял немало замков, а де Морей добился значительных успехов на севере. Но после свержения Балиола все, кто не подчинился англичанам, считаются мятежниками. У нас нет общей цели, а сплотившись, мы бы не зависели от Брюса.

Пусть дожидается, пока Эдуард сделает его королем! Люди на нашей стороне. Уоллес найдет приют в каждой хижине.

Даже женщины готовы умереть за него. Он не ищет выгоды, ему верят. Его сила в любви к родине, в готовности умереть за Шотландию. Это важнее любого титула. – Аррен помолчал, а затем продолжил:

– Хорошо, когда люди сражаются за свои убеждения, за свою родину. Но еще лучше иметь людей, которые знают, что надо делать в бою и что такое дисциплина. Мы должны работать, обучать их.

– Твои парни – настоящие воины, неистовые и отважные.

– Этого недостаточно, чтобы победить англичан. Нужно в совершенстве владеть оружием и тактикой боя, стать лучшими из лучших.

– Значит, будем тренироваться.

– Да, не привлекая внимания. Джон уже понял, что тут лучше не распускать язык. Особенно па доводу наших планов.

– Почему?

– Мы в нескольких милях от селкеркского леса.

– Ну и что?

– Всегда найдутся предатели, и Уоллеса обнаружат до того, как он успеет подготовиться.

– Ясно, будем молчать, – улыбнулся Рагнор. – И потихоньку тренироваться.

– Собери новобранцев из замка и наших людей, свободных от службы. Посмотрим, на что они способны.

– Кстати, Аррен. Священник предлагает на закате похоронить убитых. Они лежат в подземелье, но.., постепенно дозревают.

– Ладно, похороним всех по христианскому обряду. Пусть англичане покоятся в шотландской земле.

– Ты слишком великодушен. Они явились сюда, чтобы захватить Шотландию.

– И теперь ее получат.

– Навеки – Рагнор пожал плечами. – Так или иначе нас всех ждет тот же конец.

– Гибель в бою не худшая из смертей, – заметил Аррен, и его друг кивнул.

Оба знали, какое наказание готовит Эдуард Английский тем, кого считает изменниками.

Ингрид появилась в сопровождении Гастона и нескольких слуг, которые принесли сундуки с одеждой из комнаты хозяйки.