— Все будет в порядке, yineka той. Врач заверил меня в том, что за тобой будут ухаживать как можно лучше. У нашего ребенка все будет превосходно.

Наш ребенок, сонно подумала Джуэл. Он сказал «наш ребенок», или она это себе представила? Она не могла собраться с мыслями. Боль ослабла, и она чувствовала себя так, будто плывет на легком облаке.

 — Что вы со мной сделали? — спросила Джуэл. Она услышала, как у медсестры вырвался смешок.

—Просто вкололи кое-что, чтобы вам стало легче. Мы скоро повезем вас в операционную.

 — Пирз?

—Я здесь, yineka той. — Его рука снова погладила ее,по голове.

—Ты сказал «наш ребенок». Ты веришь, что она — твоя?

—Да, она — моя, — хрипло сказал он. — Она — наша дочь, и я уверен, что ты хорошо позаботишься о ней во время операции. Теперь отдыхай и не пытайся говорить.



Она схватила его за руку, боясь, что если отпустит ее, то Пирз уйдет. Когда кровать передвинули, Джуэл испугалась.

 — Не уходи.

— Я никуда не ухожу, — сказал он, пытаясь ее успокоить.

Он коснулся губами ее лба, и она расслабилась и закрыла глаза.

Голоса вокруг нее зазвучали тише. Пирз снова поцеловал ее и тихо сказал, что он будет ее ждать. Почему? Куда он уходит? Ей хотелось спросить, но не хватало сил.

Кровать снова передвинули, и Джуэл оказалась в холодной комнате. Ее подняли и положили на гораздо более жесткую поверхность. Какой-то бодрый голос попросил ее считать от десяти в обратном порядке.

Она открыла рот, собираясь подчиниться, но ничего не смогла сказать. Она даже ухитрилась открыть глаза, но к тому времени, - когда она мысленно досчитала до единицы, все почернело.


Пирз нервно ходил взад и вперед перед операционной. Он снова взглянул на часы и обнаружил, что прошло три минуты с тех пор, как он глядел на часы в прошлый раз. Черт возьми, сколько времени это займет? Почему они ничего ему не говорят?

 — Пирз, как она?

Пирз поднял глаза и увидел, что пришел Тирон. Он почувствовал себя виноватым из-за того, что вытащил брата из постели в середине ночи, но был благодарен за то, что тот здесь.

 Пирз обнял своего брата, и они уселись.

— Я еще не знаю. Они привезли ее в операционную несколько часов назад, но с тех пор я не получал известий.

 — Что случилось? Все ли в порядке с ребенком?

— Из-за кисты на ее яичнике произошло трубное скручивание. Она испытывала невыразимую боль, поэтому ее отвезли в операционную, чтобы удалить кисту, а заодно, вероятно, и трубу. Ей все равно через неделю должны были делать операцию.

 — А ребенок?

— Существует... риск, но меня заверили в том, что они сделают все, что смогут, чтобы с ребенком ничего не случилось.

 — Сколько времени она в операционной?

— Четыре часа, — мрачно сказал Пирз. — Почему же так долго?

— Ты скоро что-нибудь узнаешь, — сказал Тирон, успокаивая Пирза. — Ты позвонил Крисандру?

 Пирз покачал головой.

— В этом не было надобности. Ему бы потребовалось слишком много времени, чтобы покинуть остров и приехать сюда. Он бы приехал, когда все было бы уже закончено.

— Все же ты должен ему позвонить. Он захочет узнать, и он, и Марли.

 — Я позвоню им, когда узнаю, как она. Братья сидели и ждали. Спустя некоторое время Тирон вышел и принес им обоим кофе. Пирз принялся его пить маленькими глотками.

 — Знаешь, ты — другой.

 Пирз удивленно поднял взгляд.

 — О чем ты говоришь?

— Ты кажешься более спокойным... даже более довольным. Я заметил это выражение в твоих глазах, когда мы приезжали на свадьбу.

 — По сравнению с чем? — насмешливо спросил он.

— По сравнению с тем, каким несчастным ты был после того, как Джоанна уехала с Эриком.

Пирз вздрогнул. В разговоре с ним никто никогда не упоминал об Эрике. Боль была слишком свежа.

— Не губи свой шанс на счастье, Пирз. Это твой шанс получить все.

— Или снова все потерять. Может быть, я уже потерял.

 — Что ты имеешь в виду?

 Пирз допил кофе и поставил чашку.

— Утром она собиралась оставить меня. Когда я нашел ее на полу и ей было больно, у нее уже были уложены чемоданы.

— Хочешь об этом поговорить? — осторожно спросил Тирон. — Некая женщина в моей жизни один или два раза обвиняла меня в глупости.

— Кажется, ты уверен, что проблема возникла из-за меня, — сухо сказал Пирз.

— Ты — мужчина, а мужчины всегда неправы. Разве ты еще ничему не научился?

Пирз улыбнулся уголком губ. Потом он принял серьезный вид.

 — Я был ослом.

 — Да. Ну, это будет не в последний раз.

— Вчера приехал ее друг, чтобы ее спасать. Я отнесся к этому не очень хорошо.

— Она собиралась тебя оставить, потому что ты плохо обошелся с ее другом?

— Возможно. Я обвинил его в том, что он — отец ее ребенка и что они мошенничают, чтобы вымогать у меня деньги. Я был очень зол. Я сказал, что не дам ей развод, а она сказала мне, чтобы я взял деньги, которыми собирался ее обеспечить, и пошел к черту.

— Не очень похоже на женщину, которой нужны твои деньги, не так ли?

 Он думал то же самое.

 — Я хочу доверять ей, Тирон.

 — И это тебя пугает.

Да, он хотел доверять ей, но он боялся своего желания, и это приводило его в ярость.

— Я не хочу, чтобы какая-нибудь женщина снова получила надо мной столько власти.

 Тирон вздохнул и положил руку на плечо Пирзу.

— Я понимаю, действительно понимаю. Но ты не можешь прятаться от мира остаток жизни только потому, что однажды тебе сделали больно.

— Больно? Она забрала у меня то, что я любил больше всего на свете.

— Я хочу, чтобы ты был счастлив, Пирз. Крисандр и я беспокоимся о тебе. Ты не можешь всю жизнь путешествовать из одного отеля в другой. Тебе нужно остепениться и обзавестись семьей. Джуэл дала тебе эту возможность. И ты должен как можно лучше ею воспользоваться. Дай Джуэл шанс.

 — Мистер Анетакис!

Они подняли головы. В приемную вошла медсестра.

— Миссис Анетакис перевезли из операционной в послеоперационную палату. Вы можете на минуту навестить ее, если хотите.

Пирз вскочил и поспешно подошел к медсестре.

 — С ней все в порядке? С ребенком? Медсестра улыбнулась.

— У матери и ребенка все прекрасно. Операция прошла хорошо. Врач поговорит с вами в послеоперационной палате. Миссис Анетакис будет чувствовать себя очень слабой, но вы можете поговорить с ней минуту, если хотите.

— Я подожду здесь, — сказал Тирон. — А ты — вперед!

— Спасибо, — искренне сказал Пирз. Потом повернулся и пошел следом за медсестрой.




ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Ее боль стала другой. Она притупилась и уже не была такой мучительно острой, как раньше. Джуэл попыталась пошевелиться и охнула, почувствовав себя так, словно ее живот распороли пополам.

— Осторожно, yineka той. Не пытайся двигаться. Скажи мне, что именно тебе нужно, и я тебе помогу.

Пирз. Она открыла глаза и прищурилась от яркого света. Она быстро закрыла их снова и осторожно приоткрыла, пытаясь разглядеть Пирза.

 А потом Джуэл вспомнила.

— Ребенок, — прошептала она, протянула руки к животу и охнула от боли.

Пирз взял ее за руки и осторожно убрал их с живота.

— У ребенка все прекрасно, так же как у тебя. Видишь? — Он осторожно приложил ее руку к большому животу, но не позволил ей надавить.

Ее глаза наполнились слезами. Она испытала чувство облегчения.

— Я так боялась! Я не могу потерять ее, Пирз. Она — все для меня.

 Он погладил ее по влажной от слез щеке.

— Твоя операция прошла удачно. Врач говорит, что у ребенка все хорошо. Они следят за ее состоянием по монитору. — Он указал на машину возле ее кровати. — Видишь? Ты можешь видеть и слышать, как у нее бьется сердце.

Она повернула голову и прислушалась к тихому сердцебиению.

— Это на самом деле она? Пирз улыбнулся.

— Да, наша дочь дает знать о своем присутствии.

У нее перехватило дыхание: внезапно она вспомнила их разговор перед тем, как ее увезли в операционную. Сначала Джуэл подумала, что ей это послышалось, но нет, он это повторил. Почему он передумал?

— Спасибо за то, что ты так быстро меня сюда привез, — тихо сказала она. — Я так боялась, что не смогу с тобой связаться.

Улыбка исчезла. Его темные глаза пристально посмотрели на нее.

— Ты не страдала бы так долго, если бы я был там с тобой. Впредь ты будешь спать у меня в комнате, в моей постели. Тогда, если с тобой что-нибудь случится, я сразу об этом узнаю. Я даже думать не хочу о том, что могло бы произойти, если бы я не услышал твой крик.

Казалось, что их спора не было и он не обвинял ее в попытке навязать ему ребенка от другого мужчины.

— Мы сможем поговорить позже, у нас будет много времени, — ласково сказал Пирз. — Ты очень устала, тебе больно. Отдохни. Я буду здесь, когда ты проснешься. Тогда ты сможешь задать вопросы, которые у тебя есть, судя по твоему взгляду.

Она покачала головой и поморщилась, когда из-за этого движения почувствовала боль в животе.

— Нет, я хочу узнать сейчас. Ты сказал... намекал... на ужасные вещи, Пирз. Я не останусь с мужчиной, который так плохо обо мне думает, даже ради моей дочери. Керк согласен помочь мне снова встать на ноги. Мне следовало бы позвонить тогда не тебе, а ему.

— Но ты ему не позвонила, — мягко сказал он. — Ты позвонила мне, как и должна была поступить. Прости меня, yineka той. Я уверен, что это будет не последним моим извинением перед тобой. Я был бы тебе благодарен, если бы ты обращалась со мной терпеливо. Я не покладистый, у меня трудный характер. Я это понимаю. Ты ждешь от меня ребенка. Давай с этого дня будем настоящей семьей. Если ты дашь мне еще один шанс, я докажу тебе, что наш брак может быть счастливым.